Жюль Верн - Паровой дом

• Название: Паровой дом
• Автор: Жюль Верн
• Жанр: Путешествия и география

Полковник Мунро и его товарищи путешествуют по Северной Индии на механическом слоне, называемом паровым домом. Путешествие проходит на фоне трагических последствий восстания сикхов, личной драмы полковника.

---

Итак, паровой дом состоял из двух вагонов, имевших не менее шести метров ширины. Следовательно, площадь домов образовывала выступ по обе стороны экипажного хода, в свою очередь имевшего только пять метров ширины. Платформы, положенные на длинные и чрезвычайно эластичные рессоры, совершенно скрадывали толчки, и ехать в паровом доме оказывалось так же покойно, как по самой благоустроенной железной дороге.

Первый вагон был пятнадцать метров длиной. Впереди находилась веранда, поддерживаемая легкой колоннадой, она оканчивалась широким балконом, на котором легко могло уместиться десять человек. Два окна и дверь открывались на веранду из гостиной, освещавшейся, кроме того, двумя боковыми окнами.

Убранство гостиной состояло из стола, библиотеки и широких мягких диванов по стенам, обитых и изящно драпированных роскошными тканями. Пушистый смирнский ковер покрывал паркет. «Татти» — род плетеных экранов, стоявших перед оконными отверстиями и беспрерывно поливаемых ароматической водой, поддерживали приятную свежесть как в гостиной, так и в каютах, служивших спальнями. С потолка свешивалась «пунка», автоматически качавшаяся на ходу поезда благодаря проведенному к машине ремню, а во время остановок в движение ее приводила рука слуги. Нельзя было не прибегать ко всевозможным средствам для ослабления неудобств знойной температуры, в иные месяцы доходящей в тени 46o по Цельсию.

В глубине гостиной вторая дверь вела в столовую, освещенную не только стенными окнами, но и сверху, сквозь матовое стекло, вделанное в потолке. Вокруг стола, занимавшего середину комнаты, могло поместиться восемь человек. Буфеты и шкафы, уставленные грудами серебра, фарфора и хрусталя, составляющими неотъемлемую собственность английского комфорта, служили убранством столовой. Понятно, все хрупкие предметы были защищены от падения зарубками, в которые они вставлялись до половины, как это практикуется на кораблях, и, таким образом, могли смело подвергаться толчкам дурной дороги.

Дверь из столовой вела в коридор, примыкавший к балкону, помещавшемуся на заднем фасаде бенгало и защищенному, как и лицевой балкон, крышей веранды. Вдоль коридора помещались четыре каюты с боковым освещением, в каждой из них находилась постель, туалет, шкаф, диван, точь-в-точь как в каютах роскошных атлантических пароходов. Первую из этих комнат, по левую руку, занимал полковник Мунро, вторую, направо, инженер Банкс, комната капитана Года была рядом с каютой инженера, а моя — рядом со спальней полковника.

Вагон второй платформы имел двенадцать метров длины и так же, как и первый, был украшен балконом и верандой, ведущей в просторную кухню с двумя кладовыми по бокам. Кухня сообщалась с коридором, который расширялся в центральной части в квадратную комнату, освещенную сверху и служившую столовой персоналу экспедиции. По четырем же углам ее были выгаданы каюты для помещения Мак-Нейля, механика, кочегара и денщика полковника. Кроме этого, сзади находились еще две каюты для повара и денщика капитана Года. А далее еще каюты: для багажа, ледник, кладовая, и все это замыкалось задней верандой.

Как видно, Банкс умно и комфортабельно распланировал передвижные жилища парового дома. Их можно было отапливать в зимнее время посредством аппарата, разносившего по комнатам теплый воздух, проведенный из топки машины. Кроме того, в гостиной и столовой были устроены маленькие камины.

Итак, нам нечего было бояться холода, и мы могли бы спокойно отважиться на прогулку даже по нижним отрогам Тибета.

Не был забыт и важный вопрос о продовольствии: мы взяли с собой богатый запас превосходных консервов вареной и маринованной говядины, и паштеты из «муржи».

Благодаря новым препаратам, позволяющим перевозку на дальние расстояния в сгущенном виде, мы не могли чувствовать недостатка ни в молоке, ни в бульоне. Что касается льда, употребление которого так приятно в жарком климате, мы могли добывать его легко, в несколько минут, с помощью аппарата Карре, производящего понижение температуры посредством испарения жидкого аммония.

В одной из задних кают был устроен даже ледник, и благодаря ли испарению аммония или улетучиванию метиленового эфира, запасы дичи, доставляемые нашей охотой, могли сохраняться бесконечно долгое время по способу, изобретенному моим соотечественником французом Шарлем-Теллье. Как видит читатель, это было драгоценным приобретением, обеспечивающим нам при всех условиях возможность иметь съестные припасы лучшего качества.

Что касается напитков, то наш погреб был прекрасно снабжен. Французские вина, пиво всех сортов, водка, арака были запасены в должном количестве для удовлетворения первых потребностей.

Следует добавить, что наш маршрут не должен был завести нас на далекие расстояния от населенных местностей полуострова. К тому же Индия — не пустыня, и если не скупиться на рупии, там легко доставать не только предметы первой необходимости, но и удовлетворять свои прихоти. Если бы мы зазимовали в северной полосе, у подножия Гималаев, нам пришлось бы, пожалуй, ограничиться нашими дорожными запасами; но и в этом случае мы продолжали бы пользоваться всеми преимуществами комфорта. Предусмотрительный ум нашего друга Банкса все предвидел, и относительно нашего продовольствия мы могли положиться на него вполне.

В действительности маршрут наш был следующий: ехать из Калькутты, следуя долиной Ганга до Аллахабада, подняться до первых отрогов Тибета, через королевство Ауд, кочевать несколько месяцев в различных пунктах с тем, чтобы доставить капитану Году случай организовать различные охоты, и затем спуститься в Бомбей.

Итак, нам предстояло проехать девятьсот лье. И если принять в расчет, что мы отправлялись целым домом, то кто, спрашивается, отказался бы от путешествия, если бы пришлось даже прокатиться несколько раз вокруг света.

Глава шестая. ПЕРВЫЕ ПЕРЕХОДЫ

Утром 6 мая я покинул отель Спенсера, один из лучших отелей Калькутты, где я остановился по приезде в столицу Индии.

Обширный город не был для меня новостью; я узнал его вдоль и поперек, утром, гуляя пешком, вечером, катаясь в экипаже по Странду, вплоть до террасы форта Вилльма. Благодаря многочисленным моим экскурсиям я узнал его главные торговые улицы; не раз посетил на берегу Ганга поля, где сжигают покойников, и ботанические сады натуралиста Гуккера, «познакомился» и с госпожой Кали, страшной четверорукой женщиной, этой жестокосердной богиней смерти, прячущейся в небольшом капище предместья, где рядом уживаются современная цивилизация и первобытное варварство. Все это было мне знакомо. Я в совершенстве осмотрел дворец короля, красующийся перед окнами отеля Спенсер, дворцы Чуринга-Род и Таун-Галем, посвященные памяти великих людей нашей эпохи; изучил подробности интересной мечети Гунгли; вдоволь глазел на порт, загроможденный лучшими судами торгового флота Англии, и, наконец, распростился с «оргила», или адъютантами, как разнообразно называют здесь мусорщиков, обязанных следить за санитарным благосостоянием города, — словом, мною исполнено было все; оставалось сесть и ехать.

И вот, рано утром «палки гари» — род дрянной телеги на четырех колесах, запряженной парой лошадей, экипаж, недостойный занимать место в ряду комфортабельных произведений английского каретного мастерства, — явился к моим услугам для доставления моей особы с Правительственной площади к крыльцу бенгало полковника Мунро.

В ста шагах за чертой города нас ожидал наш поезд. От воли пассажиров зависел час отъезда, нам оставалось только решиться отправиться в путь. Конечно, весь дорожный багаж каждого из нас предварительно был размещен по специальным нашим каютам. Впрочем, мы брали с собой лишь необходимое. По части вооружения капитан Год признал за необходимое: четыре карабина системы Эйнфильда с разрывными пулями, четыре охотничьих ружья, две винтовки, не говоря уж о значительном количестве ружей и револьверов, потребных для боевой экипировки остальных членов экспедиции. Этот арсенал угрожал опасностью скорее хищным зверям, чем невинной съедобной дичи, но на этот счет капитан не слушал чужих советов.

Капитан Год находился в самом веселом расположении духа. Радость вырвать друга из уединения, удовольствие отправиться путешествовать в северные провинции в диковинном экипаже, перспектива будущих охотничьих подвигов и экскурсий в Гималайских горах — все это, взятое вместе, приводило его в оживленное и даже восторженное состояние, выражавшееся бесконечными междометиями и крепкими рукопожатиями, грозившими опасностью дружеским костям.

Наконец пробил час отъезда. Пары разведены, машина готова к действию. Механик стоит на своем месте, положив руку на регулятор… Раздался свисток.