Константин Бояндин - Издалека

• Название: Издалека
• Автор: Константин Бояндин
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2000

От издателя

  С первых же страниц загадочная Книга предупреждает своего владельца, что всякого, кто пытается прочесть ее, ждет смерть. Над тайной фолианта ломает голову монах Унэн и сумрачный владыка замка Моррон, тот, кого называют Могильщиком миров. Но Книга творит себя сама, у них на глазах. Она изменчива и непредсказуема...

---

…Тнаммо развёл руки в стороны, после чего соединил ладони перед собой и трижды коротко поклонился каждой из сторон света. Интересно, подумал Хиргол, что из всего этого действительно нужно для заклинания, а что — для зрителей? Поди пойми.

Несколько собранных Тнаммо груд камней зашевелились, потекли вверх расплывчатыми струями и оформились в человекообразные силуэты. Голова у них была весьма условной — не более чем украшением. Восемь исполинов подошли к Тнаммо. Тот что–то тихо произнес, и каменные существа направились в глубь островка. Где Пятому и предстояло выполнять инструкции Восьмёрки.

Хиргол настолько увлёкся наблюдением за тем, как каменные существа — големы — сооружают из камня большой дом (или, скорее, небольшую крепость), что совершенно забыл о Тнаммо. Когда над головой у юноши забили множество пар крыльев, он вздрогнул и поднял голову. Жуткого вида птицы, окраской сливавшиеся с однообразным каменным пейзажем вокруг, покружили над их головами и разлетелись в разные стороны.

— Охрана, — пояснил Пятый. — Ну ладно. Дом готов — помоги Альмрин отнести вещи.

Странно он его называет, подумал Хиргол, послушно взваливая на себя увесистый тюк, — словно к неживому обращается. Хотя… возможно, оно и есть неживое? Он взглянул в сторону быстро идущего Альмрина. На огромный сундук, который тот нёс без видимых усилий. От этого зрелища Хиргол похолодел.

К концу дня Пятый позвал его к небольшой естественной гавани, где стоял корабль.

— Присмотрись, — указал Пятый. — Узнаёшь кого–нибудь?

Двое людей вышли на палубу, неторопливо пропуская матросов, готовивших корабль к отплытию. Хиргол ахнул: это были они с Пятым. Не отличить. Хиргол номер два улыбнулся и помахал ему рукой.

— Кто это? — поразился юноша, не веря своим глазам.

— Мы и наша команда, — Пятый махнул рукой и его двойник, кивнув, крикнул что–то капитану. — Через две недели корабль разобьётся о скалы у берегов Оннда. Никому и в голову не придёт считать нас живыми.

— И они знают, что погибнут? — Хирголу стало невероятно страшно. Его двойник не сводил с него глаз, продолжая улыбаться и махать рукой.

Тнаммо усмехнулся и потёр ладони.

— Не бери в голову, коллега, — посоветовал он. — Чтобы что–то знать, надо, по крайней мере, уметь думать.

И оставил Хиргола одного. Тот смотрел, не отрываясь, как корабль выходит из гавани и начинает дорогу туда, откуда ему уже не вернуться. Когда позади появился Альмрин и сказал, что ужин готов, Хиргола едва не хватил удар. Голос у слуги оказался звучным и довольно приятным. Значит, не немой, думал юноша, следуя за ним. Альмрин сохранял бесстрастное выражение лица. Точь–в–точь, как сам Пятый.

— А как же команда? — вспомнил неожиданно Хиргол несколько часов спустя, когда помогал Пятому распаковывать вещи и собирать непонятного назначения оборудование.

Тот удивлённо поднял брови.

— Настоящая команда осталась в Венллене, — ответил он, наконец. — И потом, откуда такое человеколюбие? Если не ошибаюсь, Империя находится в состоянии войны, а мы — на вражеской территории.

Вот и спорь с ним.

* * *

— Он отказался от обучения? — Мондерел недоверчиво приподнял брови.

Арун кивнул.

— Приказал отменить все уроки. Сказал, что справится со всем сам. Сидит в вашей библиотеке и что–то читает.

— Ну что же, — Правитель задумчиво пригладил усы, — хорошо. В конце концов, ему виднее. Продолжайте выполнять его распоряжения — кто знает, может он и прав.

Прав, как же, подумал Арун, спускаясь по винтовой лестнице. Просто слишком много о себе воображает. Ничего, надо будет посоветовать ему совершить прогулку… скажем, на запад. И придать эскорт — так, чтобы не заметил. Встретится разок с «жабами» — тут же поймёт, чего стоит на самом деле.

Эта мысль показалась начальнику охраны чрезвычайно занятной. Действительно, коль скоро Гость — важная персона, то и обучать его надо соответствующими методами. Позволить несколько раз угодить в капкан, чтоб лишняя спесь сошла. Ничего, не таких приводили в чувство.

Во двор Иглы Арун вышел в отличном настроении.

* * *

— Превосходно, — заметил Норруан. — Правильно сделал, что отказался от всех уроков. Незачем они ему. — И подмигнул вороне.

Той, однако, было не смешно.

— Не понимаю, что ты задумал, — проворчала Морни.

— Поймёшь. Я сооружу для Воинства небольшое отвлечение на востоке, когда Гость выйдет на прогулку. А ты постарайся рассеять эскорт. Пусть отстанут как следует.

Ворона кивнула, но взгляд её оставался непонимающим.

— Не могу этого объяснить, — ответил Норруан, подумав. — Ты должна всё увидеть сама.

* * *

Первые пять дней Унэн только и делал, что отдыхал.

Отдых — понятие относительное. Таменхи появлялся в домике на несколько часов в день; со сказочной быстротой готовил всевозможные деликатесы (помимо тех, что приносил с собой). Монаху даже показалось, что здесь не обходится без мистики: Таменхи не применял никаких заклинаний, но делал всё вроде бы и неторопливо, но с невероятной быстротой. Трудно это объяснить. Надо хотя бы раз увидеть.

Каждый день травник готовил для Унэна несколько порций каких–то снадобий. Запах у них был превосходный, вкус — премерзкий, но что поделать! Унэн послушно пил то, что дают, и ел, как следует. Иногда позволяя себе бутылочку–другую вина. Поскольку сама Айзала не торопилась присматривать за ним, то позволять себе удавалось иногда по два раза в день. Словом, не жизнь, а сплошной отдых — если, конечно, не считать горьких, приторных и прочих настоев.

Дом был обширен; на втором этаже, где располагалась комната Сунь Унэна, находилась также и библиотека. Книги были преимущественно о травах, алхимии, а также по разнообразным разделам медицины. Хотя у монаха не было особого желания читать, всё же иногда он доставал, любопытства ради, томик с полки и сидел в тени деревьев, наслаждаясь свежим воздухом и приобщаясь к мудрости. Оказывалось, что, как и в любом деле, целительство имело тысячи способов справиться с тем или иным недугом. Проще говоря, правильного в нём не меньше, чем неправильного.

Унэн не сразу сообразил, что книга, которую ему удалось подобрать в «Храме Книги», всё ещё при нём. К его величайшему изумлению, томик оказался «Книгой предсказаний», им же самим переведённой на среднее наречие. Кто–то над ним смеётся, это точно.

Улучив момент, монах поместил это «приобретение» на одну из дальних полок. Будет подарком для Таменхи — если тот когда–нибудь туда заглянет. Да. Точно. Скучно, конечно, обнаруживать обыденные трофеи в столь необычных местах…

Таменхи сообщил, что ещё неделю он не сможет уделять своему пациенту более трёх часов в день (монаха слегка покоробило слово «пациент») — но вскорости дел станет поменьше, и он сможет подольше находиться в столь приятном обществе. Карлик явно был знаком с искусством изящной речи. Унэн тоже не был невеждой в этой области, и слушать их упражнения в изяществе, должно быть, было одно удовольствие.

Все эти пять дней монах не выходил за невысокий деревянный забор, ограждавший дом, озерцо, а также небольшое поле, где произрастало немало редких растений. Привыкнув находить интересное практически во всём, Сунь Унэн не спешил выглядывать за ограду. О книге (оставшейся в шкафу — он всё чаще называл её мысленно «та книга» или даже «Книга») монах вспоминал раза три, не более — и удивлялся всякий раз, как сильно она притягивала его прежде. Должно быть, Книга всё же излучала некую эманацию, которую шкаф (рассчитанный на хранение магически опасных предметов) и поглощал.

Подобная эманация не была открытием для монаха. Огромное количество магов, а также некоторые магически порождённые животные и отдельные виды нежити прекрасно использовали подобное притяжение внимания. Монаху почему–то пришло на ум слово «сирена», но сколько он ни думал, так и не вспомнил, откуда оно и что означает. Всё, что он ощущал — это несомненную связь непонятного слова с Книгой.

В ночь пятого дня Унэну вновь приснился яркий и запоминающийся сон.

* * *

Это был огромный дом; о множестве этажей; каждый этаж — хитроумный лабиринт прямых коридоров, которые ветвились и ветвились. Лестницы были разбросаны там и сям, соединяя все этажи в сложную и совершенно не поддающуюся представлению паутину.

Дом был обитаем и весьма оживлён. Приходило на ум слово «гостиница» — поскольку монах в своём неторопливом путешествии по дому испытывал именно это ощущение. Что он плывёт по обширной гостинице, откуда каждый день уезжает множество разнообразного народу, и столь же много, в свою очередь, прибывает.

Во сне он не мог управлять своими движениями — словно бы он, Унэн, лишь воспринимал все ощущения, которые испытывал таинственный персонаж его сновидения. Изредка Унэну попадались на глаза руки и ноги, а также предметы одежды персонажа — из чего он заключил, что тот (или та?) — путешественник, намеревающийся вскоре отправиться в позабытое всеми глухое место.