Константин Бояндин - Ступени из пепла

• Название: Ступени из пепла
• Автор: Константин Бояндин
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-93699-068-0

Аннотация сопровождает американское POD-издание книги («Ступени из пепла / Stairs of Ashes»):

Ступени из пепла.

Ступени памяти.

Шамтеран.

Мир древних верований и высоких технологий. Мир традиций, которые создают общество и Игры, которая способна разрушить его или вывести на новый виток развития… Мир, где реальность кажется сном, а сны становятся реальностью. Мир науки и магии, которые неотличимы друг от друга.

«Те, кто мысли Ведьмы вздумал подсмотреть, в зеркале увидят СОБСТВЕННУЮ СМЕРТЬ!»

Королева и Ведьма, Тень и Слуга — сколько их, участников давней незаконченной игры, по законам которой, сам того не зная, живёт Шамтеран? Какая жизнь ждёт его? Возможен ли выигрыш? Нужен ли? Узнать дано только тому, кто пройдёт по этим ступеням из пепла.

---

Однако, тахе-те, Вы не имеете права опираться на факты, противоречащие материалам дела. Вы не смеете требовать признания, любое Ваше действие, опирающееся на повелительную интонацию, может быть поводом для прекращения церемонии.

Учитывая особенности Вашей физиологии, тахе-те, Вам также запрещается появляться перед допрашиваемыми и свидетелями без традиционных фильтров — Вы понимаете меня, конечно же.

Для того чтобы исключить любое давление на Вас, или попытку тахе-те обойти рамки церемонии, всё будет записываться несколькими съёмочными группами, в том числе специальными архивными группами Министерства юстиции Союза и Отдела юстиции Её Светлости.

Вам запрещается консультироваться иначе как с юридическими материалами. Вам запрещается покидать пределы этой комнаты. Разумеется, совершение необходимых физически неизбежных отправлений будет дозволено, и для этого вы сможете покинуть помещение, но в сопровождении и при наблюдении полномочных лиц одного с Вами пола…

…Он говорил и говорил. Я сидела и запоминала. Голова была ясной, всё было хорошо… если бы не слабость во всём теле и пропавшее «зрение». Вот так всё и кончается, Май. А как прекрасно всё было вчера. Пусть. Дойду до конца.

Потом я долгое время сидела и листала материалы. Путано, очень путано. Бумаги, отчёты, свидетельства, протоколы допросов, фото — и голо-изображения, много, много, много…

…Когда я подняла голову, захлопнула папку, свидетели, пресса, все прочие были готовы. Ждали. Среди репортёров я заметила давешнего водителя «буйвола». Журналист! Ну, всё понятно. Он держал в руке камеру и был облачён всё в тот же серенький костюм. Давай, наслаждайся, стервятник.

- -

— Вручаю вам символ правосудия, — Прокурор с поклоном передал мне жезл. — Вы обязаны держать его в руке, пока церемония совершается. Когда, по вашему мнению, церемония должна быть завершена, вы должны будете положить жезл на пол и произнести формулу «Дознание окончено». Помните, виновник обязан произнести признание.

Я приняла жезл. Тяжёлый. Вы не ограничены временем… ах, какое тонкое чувство юмора.

— Церемония дознания началась, — объявил Прокурор.

Они стояли. Девятнадцать человек. Я ходила между ними, они не смели присесть, они отводили взгляд. Ну конечно, их, разумеется, проинструктировали, как надо держаться. Действуй, Май! Не молчи.

Говори, Май. Прошу тебя.

Я смотрела мимо них. Я искала, вспоминала. Много знакомых лиц. Всё путается. Всё было так давно…

— Вы — Масс Аварен? — обратилась я к самой молодой сотруднице. Та вздрогнула. — Да, тахе-те. — Глаз она не поднимала.

— Сколько лет вы работаете в медицинском центре?

— Три года и шесть месяцев, тахе-те. — Глаз не поднимает.

Я перешла к следующему. Простые вопросы. Допрашиваемые, все до одного, отводили взгляд. Трое показались мне смутно знакомыми…

Ещё круг. Ещё.

Я вновь остановилась перед Масс.

— Когда начинается ваш цикл? — осведомилась я спокойно. Она вздрогнула, словно её ударили по лицу, и… подняла взгляд. Взглянула мне в глаза.

— Какое…

— Отвечайте на вопрос, — я была невозмутима.

— Через… через десять дней, тахе-те.

Есть!

Ты ни при чём, осознала я. Ты крала иногда валериановый концентрат… наивная, пыталась устроить себе «долгий сон», не зная, что это легенда. Я осознала всё это, словно девица произнесла признание вслух, ясно и громко. И всё. Ни мысли больше.

— Может ли валериановый настой быть использован для длительной поддержки управляемых галлюцинаций? — поинтересовалась я.

— Но…

— Отвечайте.

— Нет… исследования показывают… нет, тахе-те.

В глазах её мелькнул ужас. Ты не сможешь лгать мне, подумала я, глядя в её глаза без эмоций, без осуждения. Дальше!

Я задавала самые интимные вопросы. Самые неожиданные. Церемониал не запрещает! Мало-помалу они начинали смотреть мне в глаза. Вероятно, думали, что я тяну время, что не в состоянии ничего предъявить по делу. За моей спиной, на фоне ровного шелеста камер и слабого скрипа обуви, то и дело слышались отдельные, но явственные смешки.

— Вы должны помочь мне, — обратилась я к молодому человеку, уже без боязни смотревшему мне в лицо. Прокурор пошевелил рукой, в раздражении. — В чём, тахе-те? — спросил он весело.

Вот кто убил Дени.

Передо мной стоял тот, кто помогал мне изучать такую невероятно сложную вещь, как автоматическая стирка.

- -

Ты не сможешь лгать мне.

— Скажите, может ли любой человек освоить управление бытовыми комбайнами?

— Разумеется, тахе-те, — ему было весело. Я кивнула.

— Вас не очень утомляет совмещение работ?

— Нет, никоим образом, тахе-те. У меня хватает времени на всё.

— Часто ли вам попадаются постояльцы, которые доставляют особенно много хлопот?

— Случается, тахе-те. Мне не позволено давать личные оценки наших уважаемых гостей.

Я кивнула. Вскоре, задав ещё несколько заставляющих понервничать вопросов стоявшим рядом, я вернулась к Ланте — так звали молодого человека.

— Забавно, правда, что некоторые постояльцы пытаются убирать в своих комнатах сами?

— Я не могу делать личных замечаний, тахе-те.

Ты не сможешь лгать мне.

— Но вы всегда следуете ограничениям, которые устанавливают постояльцы, если только правила Университета не вступают с ними в противоречия?

— Именно так, тахе-те.

— Но сегодня вы забрали пылесос из апартаментов четыре-три-три в нарушение воли тех, кто там обитает.

Есть.

Он что-то подумал… тень его сомнения отозвалась… я словно услышала что-то. Зрение… помоги мне. Дени, в луже собственной крови. Лас, у позорного столба. Ты не сможешь лгать мне.

— Да… нет…

— Да или нет?

— Да, тахе-те, но какое…

— Вы часто посещаете вечеринки, Ланте?

— Иногда, тахе-те, когда выпадает время.

— Вы знали Дайнакидо-Сайта эс Фаэр, работника буфета в южном крыле рекреационного корпуса?

— Нет, — он отвёл взгляд.

— При допросах вы говорили иначе.

Я не слышу его мыслей. Я вижу только, как он нервничает… вижу эмоции. Ты не сможешь лгать мне!

— Да, тахе-те.

— Почему вы солгали?

Он молчит. Может, имеет право, это косвенный вопрос. Неуверенность… опасение.

— Вы знаете, что несколько раз вас видели, когда вы совершали не дозволенные постояльцами визиты в их апартаменты?

— Нет, тахе-те, не знал, — уверенность пропадает из его взгляда.

Попался. Немного, но есть. Ты не сможешь лгать мне! Страх. Наконец-то. Я узнаю, чего ты боишься.

— Я упоминала инцидент с пылесосом.

— Помню, тахе-те.

— Вы заметили в номере, в кабинете, шкатулку красного дерева с эмблемой Федерации Никкамо?

— Нет, тахе-те.

Если бы он только подал протест… всё, всё могло бы быть кончено. Прокурор жаждет взглянуть Ланте в глаза. Я вижу боковым зрением.

— Вы знаете, что послу Федерации был отправлен запрос относительно похищения шкатулки?

Молчит. Этого не опровергнуть. Пока что. Страх усиливается… ты попался, воришка.

— Вас видели выносящим шкатулку.

— Нет! — воскликнул он. — Я не…

— Вы вскрыли её, — только бы не ошибиться, только бы угадать.

— Нет…

— Затем поняли, что от неё надо избавиться. Вы не могли знать, что вас видели. Ваши перемещения учтены в протоколах допроса, отыскать её будет нетрудно. Шкатулка содержит документы…

— Нет! — перепугался. Его могли видеть. Конечно, он прихватил её… как прихватывал мелочи и ранее. Ему сказали, что владелица шкатулки не сможет подать даже жалобы относительно косого взгляда, уж какие там драгоценности…

— Там не было…

— Там не было документов, верно. В виде бумаг — не было. Вы ведь вскрыли шкатулку? Я объявлю перерыв на её обнаружение и осмотр. Если только вы не солгали на допросе, отыскать её содержимое нетрудно.

Он задрожал. Но взял себя в руки. Сейчас признается в краже. Чувствую…

— Да, тахе-те. Я готов понести наказание. Я готов заплатить любой штраф. Я всё немедленно верну.

— Вы уже не в первый раз берёте предметы из номеров постояльцев, — заметила я.

Нервно кивает. Ты не сможешь лгать. Тебе сказали, что я ничего не знаю.

— Вы думали, что я ничего не знаю?

— Нет… не думал, тахе-те.

— Вы полагали, что я буду задавать вопросы только по данному делу?

Часто дышит. Чувствую уже не страх, ужас… «зрение», помоги мне. Ради Дени, ради Лас. Его мысли всё громче, они оглушают. Диадема обжигает голову. Чтение мыслей не запрещено. Его вообще не бывает!