Владимир Проскуряков - Иоган Гутенберг

• Название: Иоган Гутенберг
• Автор: Владимир Проскуряков
• Издательство: Журнально-газетное объединение
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1933

В книге представлен биографический роман об Иоганне Гутенберге (р. между 1394 – 99 (или в 1406) – умер 3.2.1468), немецком изобретателе, создавшем европейский способ книгопечатания, и первом типографе Европы.

Из серии «Жизнь замечательных людей». Иллюстрированное издание 1933 года, орфография и пунктуация сохранена.

---

«Нарушение договоров, создавших Ланскую коммуну, наполнило сердца горожан гневом и изумлением; все лица, занимавшие должности, прекратили исполнение своих обязанностей; сапожники и башмачники закрыли свои лавочки; трактирщики и харчевники невыставляли никаких товаров и никто не надеялся, чтобы в будущем что-нибудь оставили им господа, жадные к добыче».

«Уже не гнев, а ярость дикого зверя охватила людей нисшего класса; они составили заговор, скрепленный взаимной клятвой».

Горожане готовились пролить кровь за коммуну. Епископ относился презрительно к бунтующим рабам, он говорил: «Вы думаете, что эти люди могут что-нибудь сделать со всеми своими мятежами? Если Жак, мой негр, потащит за нос самого страшного из них, он не посмеет на него заворчать. Ведь вчера я заставил их отказаться от того, что они называли своей коммуной, на все время моей жизни».

На следующий день после того, как Годри произнес эти слова вспыхнуло восстание. Это было на пятый день пасхи.

«После полудня епископ рассуждал с архидиаконом Готье о деньгах, которые нужно было собрать с горожан: вдруг по городу распространилась тревога и множество людей кричало: „коммуна, коммуна!“. Многочисленные толпы горожан, вооруженные шпагами, обоюдоострыми топорами, луками, секирами, дубинами и копьями наполнили храм пресвятой девы и устремились во дворец епископа».

Некоторые сеньоры, обещавшие поддержку епископу, пытались притти к нему на помощь, но были убиты толпой, этот пример удержал остальных.

«Епископ с помощью нескольких вооруженных людей защищался как мог, осыпая каменьями и бросая дротики в нападающих… Не будучи в силах, в конце концов отразить смелые атаки народа, он оделся в платье одного из своих слуг, бежал в подвал под церковью, заперся там и спрятался в винной бочке, отверстие которой заткнул один верный слуга. Годри думал, что он хорошо укрылся. Горожане сновали туда и сюда, ища, где бы он мог быть и громко звали его называя не епископом, а мошенником».

Слуга выдал епископа. Когда открыли отверстие бочки, все начали спрашивать, кто находится там внутри. Один из преследователей ударил епископа палкой, и тот, похолодев от ужаса, ответил: «Здесь несчастный пленник».

«Годри был вытащен за волосы из бочки, осыпан множеством ударов и повлечен среди бела дня в узкий монастырский переулочек к дому капеллана[5] Годфруа. Несчастный молил в самых жалких выражениях о милосердии, обещал принести клятву, что никогда не будет их епископом, предлагал им большие суммы денег и обязался покинуть отечество, но все с ожесточением отвечали ему только оскорблениями; один из них, Бернар де Брюйер, подняв свою обоюдоострую секиру, свирепо раскроил ему череп… Наконец, труп Годри, ограбленный до-нога, был брошен в угол перед домом его капеллана».

«Тело епископа оставалось с наступлением пятого дня, недели до третьего часа следующего дня распростертым в пыли и совершенно обнаженным».

Господа и духовенство бежали из города – горожане мстили. Порядок в городе был водворен королем.

Рауль, архиепископ Реймский прибыл в Лан, чтобы восстановить церковь. После богослужения он произнес речь «Слуги – сказал он – со всяким страхом повинуйтесь господам, говорит апостол»…

Через 16 лет после описанных событий преемник Годри вынужден был пойти на восстановление коммуны с прежними ее правами. Король Людовик VI Толстый даровал Лану свободы.

Грамота короля начинается так:

«Во имя святой и нераздельной троицы. Аминь.

Божьей милостью Людовик король французов, объявляем всем нашим верным, – как будущим, так и настоящим – следующее мирное постановление, которое по совету и с согласия наших вельмож и ланских граждан мы учредили в Лане, простирающемся от Ардена до Высоколесья, так что в пределы его входят селение Люльи, а также виноградники и гора:

1. Никто не имеет права без разрешения судьи задержать ни свободных людей, ни крепостных…»

Так было в Лане.

Возвращаясь к Майнцу отметим основные даты завоевания им городских свобод.

Впервые привилегии горожанам Майнца были даны в 1135 г. архиепископом Адальбертом I. Документ этот начертан на тяжелых бронзовых дверях Майнцкого собора.

Магистрат[6] Майнца существует с 1244 г., когда архиепископ Зигфрид III даровал маинцам письмо о городских свободах.

Если ко времени юности Иогана Гутенберга смолкли набаты, созывавшие граждан на воину с архиепископами и князьями, то борьба между патрициями и бюргерской оппозицией была в самом разгаре.

Грамота Зигфрида III о свободах Майнца даровала городу право выбора Совета. Однако правом выбирать и быть выбранным пользовалась только небольшая группа патрициев. Они устанавливали налоги и сборы и занимали все должности городского управления. В числе патрицианских родов уже в этот период встречается фамилия Гутенберга. Так продолжалось до 1328 года.

К этому времени выросло сильное новое сословие цеховых ремесленников (в городе тогда насчитывалось 58 цехов). Естественно должен был возникнуть конфликт.

К обострению внутренних противоречий между патрициями и простыми горожанами и открытому возмущению последних привели военные события. Во время борьбы двух претендентов на архиепископский престол Майнца – Болдуина Трирского, избранного соборным капитулом,[7] и Генриха Фирнебурга, которого назначил папа Иоан XXII и поддерживали горожане, был разрушен ряд монастырей и соборных зданий. Победитель Болдуин потребовал от города восстановления разрушенного имущества церкви. На это требовались большие деньги. Цехи не желали платить повышенных налогов, не принимая участия в управлении.

Гордые патриции попытались вооруженной рукой смирить ремесленников.

В числе родовитых граждан, вступивших в борьбу с ремесленниками мы снова встречаем предка Гутенберга Иогана Генсфлейша. В его доме собирались заговорщики. Цеховые победили и завоевали себе половину мест в магистрате. Первый этап борьбы был пройден.

Но простые горожане не могли остановиться на этом. В следующее столетие неоднократно вспыхивает недовольство, требующих дальнейшего расширения своих прав сословия ремесленников. Цеховая революция 1428–1429 гг. была завершением этих волнений. Снова экономические причины обусловили революционное движение. К этому времени Майнц переживал тяжелые финансовые затруднения, вызванные участием в неудачной войне городов, внутренними неурядицами и плохим управлением.

Во главе цеховой революции встало два человека: Эбергард Виндек и Николаус Верштат, – городской писец от общины.

Угроза лишения всех имущественных привилегий привела к бегству патрициев из города. Магистрат был захвачен цехами и реформирован. Из 35 мест в нем только семь получили патриции.

Торжество ремесленников было недолгим. Уже в 1430 г. им пришлось пойти на уступки, вызванные дальнейшим ухудшением финансового положения города. Богатые патрицианские семьи были желательными плательщиками. Ряд бежавших знатных семей вернулся после заключенного сторонами мирного соглашения.

В жилах Иогана Гутенберга смешалась кровь семей городской знати. Отцом его был Фриэле Генсфлейш. Мать – Эльза принадлежала к фамилии Гутенбергов, под которой известен изобретатель. Брак его родителей состоялся в 1386 году.

У Иогана был старший брат Фриэле и сестра Эльза, вышедшая замуж в 1414 году.

О детских и юношеских годах Иогана достоверно ничего неизвестно. Не установлен точно и год его рождения, – таковым условно считают 1400 год.

Юношеские годы Иогана протекали в обстановке постоянных городских волнений и гонения на патрицианские семьи. Во время одной из цеховых революций первого тридцатилетия, возможно, что именно в 1428–1429 гг., Генсфлейши вынуждены были покинуть родной город. Молодость, полная волнений и тревог, рано приучила Иогана к опасностям и борьбе и закалила его характер.

Надо думать, что в раннем возрасте Гутенберг учился в одной из церковных школ Майнца, где и приобрел навыки чтения и письма.

Генсфлейши не были богаты. Очевидно, общее обеднение города и падение влияния знатных родов, сказалось и на их достатке.

Вопрос о заработке средств к существованию, о выборе определенной профессии должен был тревожить молодого патриция еще в отцовском доме в Майнце, и со всей остротою встал перед ним после бегства из родного города. Надо было заняться ремеслом.

Но Иоган Гутенберг, в 1430 г. после примирения враждующих сторон, не возвратился в Майнц. Он одинок, семья распалась, отец уже умер, мать живет отдельно, брат Фриэле обосновался в Эльтвиле. Ближайшие годы Иоган Гутенберг проведет в Страсбурге и здесь начнет свои первые опыты в «тайном» искусстве, которому в недалеком будущем суждено завоевать цивилизованный мир.

Толкаемый вперед жаждой денег и славы, свободный от цеховых предрассудков, и выброшенный из рядов своего отживающего и застывшего сословия, Иоган Гутенберг представлял прекрасный материал для того, чтобы сделаться рыцарем переворота в, доселе Делавшем только неуверенные первые шаги, печатном производстве. Чтобы жить в чужом городе и приступить к осуществлению каких-то в этот момент еще смутных планов, которые должны были вернуть ему в дальнейшем былой достаток, Гутенбергу нужны были деньги, а средств у изгнанника не было. Правда, за родным городом Майнцем числился долг, на получение которого рассчитывал Гутенберг, начиная жизнь в Страсбурге, но обращения к магистрату Майнца ни к чему не привели. Рассчитывать не на кого, надвигается нужда, надо положиться на собственную энергию и изобретательность.