Константин Денисов - Под нами - Чёрное море

• Название: Под нами - Чёрное море
• Автор: Константин Денисов
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

- Алексей Захарович! Получается, что меня, как кочующего командира полка, могут и выписать из Миха Цхакая, - пошутил я.

- Ничего, у тебя достаточно опыта, с выполнением задачи справишься. А что касается прописки, то она всегда обеспечена. Вернешься в Миха Цхакая - встречу лично. Желаю удачи!

Корабли конвоя шли в одной-двух милях от берега, в 300 - 500 метрах от них галсировали два-три сторожевых корабля и морские охотники, а над ними кружились на малой высоте два МБР-2. Все они имели задачей поиск и уничтожение подводных лодок противника. Время от времени поднимался столб воды от взрыва глубинной бомбы, сброшенной с корабля охранения сейчас пока для "острастки" вражеских подводников. При сильном волнении, а тем более в штормовую погоду, когда трудно обнаружить перископ или даже уловить шумы вражеской субмарины, глубинные бомбы приходится бросать чаще.

Истребители дежурили в воздухе в 15 - 20 километрах мористее конвоя на вероятном направлении появления авиации противника. Причем два самолета на малой высоте - против торпедоносцев, а четыре на высоте 2000 - 3000 метров против бомбардировщиков. На ближайшем к конвою аэродроме обычно 8 - 10 истребителей были готовы через считанные минуты устремиться на помощь товарищам.

За конвоем истребители буквально "скакали", используя для маневра аэродромы Бабушеры, Алахадзе и Лазаревская. Что касается технического обслуживания их на промежуточных аэродромах, то эту задачу выполняли специально выделенные от полков группы технического состава.

Такова была общая схема организации прикрытия c воздуха всех конвоев на переходе морем, в пунктах погрузки и разгрузки. Постоянные дежурства в воздухе и на земле, перелеты с аэродрома на аэродром, общее напряжение и частое недосыпание сильно изматывали летный состав, но с выполнением заданий он справлялся. Вот и в тот раз прикрываемый конвой дошел до Туапсе благополучно, не потревожила его вражеская авиация и во время разгрузки. Правда, вражеские разведчики неоднократно пытались сблизиться на дистанцию видимости кораблей, но их неизменно отгоняли наши истребители. Очень помогали этому наземные пункты управления истребителями и радиолокационные станции РУС-2, довольно надежно обнаруживавшие маловысотные воздушные цели на расстоянии около 50 километров, а шедшие на больших высотах - за 100 - 120 километров.

С рассветом корабли легли на обратный курс. Вероятно, подводная лодка - а возможно, агентурная разведка - доложила о выходе конвоя из Туапсе, и только он прошел траверз Лазаревской, как с туапсинского пункта управления поступило сообщение:

- Над морем на удалении 80 - 90 километров от берега курсом на конвой две группы вражеских бомбардировщиков.

Находясь еще в Лазаревской на аэродроме, я решил поднять в воздух десять ЛаГГ-3 и указал им исходный курс на врага. Наведение же взял на себя туапсинский пункт управления. Для наращивания усилий и управления воздушным боем на ближних подступах к прикрываемому конвою я поднялся в воздух в составе шестерки Як-7.

В небе на высоте 2000 - 2500 метров сплошная облачность. Держусь под самой ее нижней кромкой. Слышу, что майор А. Г. Долгушев и капитан Е. М. Рыжов со своими звеньями уже перехватили бомбардировщиков, расчленили обе группы и атакуют их. Но из 22 "юнкерсов" отдельные пары и тройки, то ныряя в облачность, то выходя из нее, все же прорываются к цели. Приказываю:

- Дежурной четверке оставаться над конвоем, моим трем парам идти навстречу группам вражеских бомбардировщиков.

Вскоре вступили в бой все находившиеся на подходе к конвою истребители.

Враг не выдержал противодействия на созданных нами трех рубежах, начал беспорядочно сбрасывать бомбы и, ныряя в облачность, уходить...

Евграф Рыжов уже сразил одного Ю-88 и устремился за другим. Вот и второй "юнкерс" задымил. Мощности одного неповрежденного мотора ему не хватало для набора высоты и ухода в облачность, поэтому между Лазаревской и Сочи он со снижением устремился в сторону гор, оставляя длинный шлейф дыма. Капитан Рыжов преследовал его, но стрелок "юнкерса" дал прицельную очередь по мотору "лагга" - и винт встал...

Высота совсем малая, ее не хватало даже на разворот, и Рыжов решил садиться на фюзеляж прямо перед собой на ограниченную по размерам площадку в одном километре севернее Сочи. "Лагг" разбит, но летчик, к счастью, остался невредим.

- Ловкий ты коммерсант, Евграф, - шутили летчики полка за ужином, - свой потрепанный "лажок" на два новеньких "юнкерса" сменял, да еще и не в базарный день.

- Мне бы новую машину, - отшучивался летчик.- Я бы фашистам такой обмен устроил, что им и предлагать бы стало нечего.

Шутили, понимая, конечно, что их товарищ чудом уцелел, сажая скоростную машину с неработавшим двигателем на случайно подвернувшуюся, малопригодную для этого площадку. Чудо чудом, но ведь и мастерство он проявил отменное, и мужество.

Хочу добавить, что в полку Евграфа Михайловича все любили за скромность в быту и за смелость в бою. На его счету было уже 254 боевых вылета, 45 воздушных боев, 11 сбитых самолетов противника. Рядовой летчик вырос до заместителя командира гвардейского истребительного полка. В июле 1943 года майор Рыжов получит в бою тяжелое ранение и вернуться в строй уже не сможет. Но для всех нас он останется живым примером владения высоким мастерством и отваги в боях.

Вражеские бомбардировщики не причинили вреда конвою, а потеряли три самолета, да еще два ушли подбитыми и вряд ли дотянули до своего аэродрома. Одного из них изрядно нашпиговали свинцом я и мой ведомый лейтенант Николай Губанов.

Кроме самолета Рыжова, потерь у нас не было. При отражении налета отличились майор Александр Долгушев, лейтенанты Виталий Лунин и Владимир Богданов. И на этот раз моя голова уцелела...

Боевое напряжение, связанное с прикрытием Главной базы флота Поти и прибрежных морских коммуникаций, не спадало. Вместо переданных в другую часть "лаггов" в 7-й полк поступили "киттихауки". Некоторые из них - подержанные, с камуфлированной окраской под цвет песка пустыни - пригнали из Африки. Летчики освоили их быстро, но беда - не было запасных частей, а главное, охлаждающей жидкости под мудреным названием этиленгликоль. Старшего инженера полка Николая Ивановича Деменкова по моему распоряжению "увезли" УТИ-4 в Тбилиси, и через два дня он доставил все же несколько банок этой жидкости.

Я поблагодарил Деменкова за расторопность и находчивость, поинтересовался, где он добыл эту редкость.

- Знаю где, командир, но не скажу, - все равно ее там уже нет, - отшутился инженер.

В весенние дни 1943 года повадился один До-217 выходить к Главной базе на прямую видимость с берега. А как только наводили на него истребителей, сразу снижался до бреющего и уходил в сторону моря.

- Что у вас творится, Денисов? - спросил сердито командир бригады А. З. Душин. - Когда вы прекратите это безобразие?

- Срубим, обязательно срубим! - заверил я комбрига.

Обдумав разные варианты перехвата, решил периодически посылать по одной паре истребителей в море на удаление 50 - 60 километров на высоте 200 - 300 м - один раз со стороны Очамчиры, а другой - от Батуми. При выборе исходных пунктов от берега исходил из того, чтобы сразу отрезать разведчику пути ухода в море.

В один из дней ведущий пары истребителей лейтенант А. А. Гавриш увидел крадущийся к Поти на малой высоте "дорнье". Видно, летчик в нем сидел опытный: сразу же прижался к воде, чтобы затруднить атаки нашим истребителям, развернулся на 180 градусов и на полной скорости попытался уйти в море. Но пути отхода ему уже отрезали. Два "лагга" пошли в решительную атаку, и после первых же очередей загорелась левая плоскость, затем пламя охватило и фюзеляж. "Дорнье" больше не появлялся в наших районах.

Командир Главной военно-морской базы Черноморского флота генерал-лейтенант М. Ф. Куманин вспоминает: "Генеральной проверкой противовоздушной обороны Поти было отражение самого крупного налета вражеской авиации 22 апреля 1943 года в вечерних сумерках"{41}.

Служба воздушного наблюдения доложила в тот вечер, что на базу идет 41 фашистский бомбардировщик. Эта группа разделилась на несколько звеньев и с разных направлений со стороны моря, эшелонируясь по высотам, следовала на цель.

Бой в сумерках имеет свои особенности - цель видна слабо, а прожекторы при ее полете на большой высоте малодейственны. Да и поднимать в воздух можно было только ночников, а они все находились в Алахадзе, где прикрывали конвой. Часть ночников из 25-го полка после выполнения задачи задержалась в Бабушерах. На аэродроме Миха Цхакая из ночников оказались только я и лейтенант В. С. Богданов, но и мы готовились рано утром 23 апреля улететь в Лазаревскую. А медлить было нельзя. Я бросился к своему "киттихауку", а Богданов - к "лаггу", и вот мы - в воздухе.

В районе стоянки кораблей рвались бомбы, вокруг бегали жидкие лучи прожекторов, но схватить цель на высоте 3000 - 4000 метров никак не могли.