Валерий Денисов - В час по Гринвичу

• Название: В час по Гринвичу
• Автор: Валерий Денисов
• Жанр: Русская классическая проза

---

Едва путешественники, уставшие до безумия, застыли в спокойной позе, как воздушная армада спикировала на них. Насекомые пронизывали насквозь плащи, будто это был не дерматин, а тончайший батист, забирались под кепи, в ботинки...

И жалили, кусали, рвали, каждое на свой лад, но с одинаковым остервенением. Если бы наших героев спросили в тот момент, что такое ад, они бы знали, что ответить. Ад был вокруг них, ад был внутри. Илья не выдержал. Илья вскочил и завопил:

- Изверги-и! Чтоб вам...

Он схватил еще охапку сучьев и поджег их. Зеленые листья, подброшенные в огонь Королевым, вызвали многометровые шлейфы дыма. Но и под черным пологом гудение крылатых бандитов все усиливалось, в нем слышался дикий хохот, безжалостный и издевательский. А к этому хохоту прибавились новые, неприятно режущие слух звуки. Они рождались тем быстрее, чем больше сгущались сумерки. Над самой головой велосипедистов пугающе ухали какие-то птицы, тоскливо выли в отдалении койоты. Резко пищали летучие мыши, сотнями слетавшиеся на огонь. Костер погас. Совсем обессиленные, друзья свалились на еще теплый пепел и замерли без движения. Их пустые, безжизненные взгляды уставились в небо. Уши не слышали больше криков, тело не ощущало боли. В таком страшном полузабытьи путешественники пролежали до рассвета.

Благословен первый луч солнца! Он рождает день! Он рождает жизнь! Лишь только краски рассвета заалели над джунглями, как исчезли серые тучи кровожадных насекомых. Утренняя свежесть бальзамом смазала раны. Путешественники зашевелились. Илья, превозмогая острую боль, перевернулся на бок и уткнулся лицом в мокрую траву. От первого соприкосновения с влагой мурашки пробежали по спине. А затем сверкнула мысль: "Роса!" Бромберг распухшим языком лизнул какую-то траву и почувствовал, как блаженство растеклось по телу. Илья, медленно перебирая израненными руками и ногами, пополз по мокрой траве. Он капля за каплей слизывал влагу с растений. Вскоре понял, что больше всего ее на листьях осоки, и теперь уже спешил туда, где торчали из земли прямые, как ножи, широкие стебли. Бромберг набрасывался на них исступленно, не ощущая боли, не обращая внимания на то, что острые листья режут губы. Вместе с росой он пил собственную кровь, глотал цветочные семена, давился обрывками травы, но все полз и полз вперед за живительной влагой. Полз до тех пор, пока не уткнулся носом во что-то мягкое, податливое. Может быть, впервые за последний час он оторвал глаза от земли и застыл пораженный. Перед ним маячила страшная маска. Нет, не маска, а распухшее лицо, напоминающее недозревшую тыкву. Кровавые подтеки, ссадины, расчесы делали его неузнаваемым. И лишь кепка, старая клетчатая кепка говорила о том, что перед Ильей - Саша. Внимательно вглядевшись в глаза друга и прочитав в них такое же удивление, какое испытал он сам, Бромберг понял, что выглядит не лучше... Илья опустил голову, провел лицом по холодной траве, как бы желая смыть с себя следы минувшей ночи, Но росы уже не было: высохла...

В путь тронулись с надеждой, что новый день не будет похожим на прошедший. Дорога стала тверже, и это улучшало настроение. Бромберг даже попробовал пошутить. Сквозь израненные губы он процедил:

- Что? С такими круглыми физиономиями нас даже лучше встретят. Округлость - спутник достатка. А у кого достаток, тому почет.

- Достаток с синяками? - криво усмехнулся Саша. - Это что-то новое...

На этом разговор оборвался.

Характер окружающей местности стал резко меняться. Тропа становилась тесной. Напирающие с обеих сторон колючие кустарники почти смыкались. Порой они отступали, обнажая каменные лбы. Скал становилось все больше. Они уже нависали и сверху. Дорогу велосипедистам теперь часто стали перебегать массивные витые корневища, торчащие прямо из камня. Снова остановки, снова таскание машин на плечах. И снова палящее солнце. От раскаленных каменных глыб дышало жаром. Путь то и дело перебегали огромные крабы с чудовищными клешнями. Щелкни такими - и покрышек как не бывало. Изумрудно-зеленые, пепельно-серые, желтые ящерицы сновали под ногами. Друзья понимали, что им предстоит новый круг ада. И все бы ничего, привыкнуть можно и к худшему, лишь бы глоток воды...

- Вода! - закричал Илья.

Он первым заметил мелькнувшую впереди лужицу.

- Вода!! - подхватил Саша.

Они жаркими губами припали к мутноватой жиже и в ужасе отскочили.

- Соленая...

Надежда на возможность утолить жажду испарилась. А вместе с ней ушли и силы. К счастью, недалеко от лужи заметили путешественники полуразвалившуюся землянку. Как в бреду, добрались до нее и рухнули в беспамятстве на каменный пол, причинив тем самым большие неприятности дремавшей здесь огромной ящерице...

* * *

Вход в землянку был обращен на запад. И это сыграло немаловажную роль в дальнейшей судьбе наших героев. За двое последних суток у них во рту побывала в буквальном смысле лишь росинка маковая. Они смертельно устали. Они выдохлись. И кто знает, пробудились бы ребята утром, хватило бы у них силы встать с этого каменного пола... Случайный луч уходящего солнца прошмыгнул в землянку и больно ударил в глаза Саше Королеву. Командор приоткрыл тяжелые веки, яркий свет привел его в чувство. Саша приподнялся на локтях, осмотрелся вокруг, но, ослепленный солнцем, ничего не увидел. И вспомнить он ничего не мог: ни как очутился на этом каменном ложе, ни сколько пробыл в тяжелом сне, ни куда девался Илья и машины. Так и сидел Королев, жмурясь от света, ничего не соображая. Но вот солнце спряталось за верхушки деревьев, и Саша увидел Илью, лежавшего ничком, заметил торчащие у входа рули...

Первой мыслью было: "Здесь задерживаться нельзя, нужно до темноты во что бы то ни стало найти людей, найти воду, еду..." Подавив боль в суставах, Королев поднялся и вышел на тропу... Вокруг смыкались скалы и лес. Видимость пока еще была хорошей. Саша прошел сто метров, двести... Слева от тропы лес неожиданно расступился, и он увидел широкую, просторную кромку, а в конце ее - сверкающие рельсы.

Непонятно откуда взялись силы. Королев вихрем ворвался в землянку ухватил Илью за плечо:

- Вставай, вставай Илюша! Дорога! Железная дорога рядом!

- Подожди... подожди, - забормотал Илья. - Ну какой же ты неосторожный - расплескаешь всю воду в ведрах!.. А мне так хочется пить...

- Какую воду? - не понял сначала Саша.

Потом догадался: бредит Илюха. И еще сильнее затряс его.

...Через час они встретили на полотне ремонтных рабочих-мексиканцев. А еще через полчаса, уже в ночной темноте, въезжали в шумный поселок. Двери и окна домов распахнуты настежь. Из них неслись звуки мандолин, гитар, граммофонов. Казалось, музыка и свет заполняют все вокруг, все улицы, все дворы. И от радостных, веселых звуков, от яркости ламп, от дурманящего запаха жареного мяса и острого перца становилось тепло и уютно.

Письмо пятое и последнее.

Москва. ВСФК. Тов. Тараскину.

Вот и все, товарищ Тараскин. Самое трудное позади... Руки, ноги целы, машины - в полном порядке, за плечами тысячи верст на колесах, в карманах билеты на трансатлантический лайнер, который увезет нас в Европу. Завтра прощальный вечер в местном велоклубе. Думаем, задание можно считать выполненным.

По правде говоря, трудненько нам достались мексиканские километры. Особенно первые. Но тем и силен человек, что ко всему привыкает, И мы привыкли, приспособились к местным условиям. Выезжали обычно рано, чуть заалеет горизонт. И по прохладе выжимали, все, что могли, этак километров двадцать. А как солнце начинало припекать, делали привал. Сами понимаете, найти тень на мексиканском нагорье, где лишь кактусы пыжутся да агавы растут, - дело не из легких. Вот и пришлось мозгами шевелить. Придумали нехитрую вещь; останавливались, переворачивали велосипеды, натягивали на Них плащи - и место для отдыха готово. Тут и обеду время. Спросите: "А почему не выбирали для этой цели деревушки или какие другие селения?" Что ж, вопрос резонный. Но, во-первых, они здесь довольно редки, как зубы у крокодила; во-вторых, от перца, без которого невозможно ни одно мексиканское блюдо, так пьется, что можно, по словам Ильи, выпить все Черное море, а его поблизости нет; в-третьих, консервы, проглоченные под импровизированным шалашом, - это и удобнее, и быстрее, и экономнее.

Вот так потихоньку, полегоньку добрались до столицы. Местные газеты посвятили нашему приезду целые полосы. "Советские велосипедисты совершили подвиг!" Вот ведь как писалось! Очень жалели, что не было с нами Плюща! Ему бы по сердцу пришелся такой прием. Честно скажем, и нам он понравился. Симпатичные люди мексиканцы, добрые и откровенные.

Все шло как нельзя лучше, оставалось погрузиться на пароход и... домой. Но, увы, деньги, как это случалось и раньше, кончились... Выручили товарищи из посольства: устроили на временную работу. К нашему счастью, в Мексику прибыла советская ботаническая экспедиция. Четыре здоровые руки оказались для нее не лишними. И вот впервые за все время путешествия мы расстались с велосипедами. Хотите верьте, хотите нет, но прослезились, когда густо смазывали машины для хранения в посольском складе, - словно ноги свои упаковывали в ящик.