Валерий Денисов - В час по Гринвичу

• Название: В час по Гринвичу
• Автор: Валерий Денисов
• Жанр: Русская классическая проза

---

И вот появилась у него арба, новенькая, на больших колесах, пахнущая свежим деревом и дегтем. Скрипит арба, веселит сердце скотовода. А он глядит вдаль, стремясь высмотреть что-нибудь необыкновенное и вставить в свою песнь.

Дорога юркнула в балку... Когда Абдай заметил людей у ручья, он от неожиданности остановил волов, но сообразив, в чем дело, стеганул хворостиной. В это время друзья как раз помогали Александру выбраться из воды. Промокший до нитки, озябший, он пустился на песке в дикий пляс. Жорж захлопал в ладоши и затараторил, подбадривая:

- Давай, давай Сашка! Погоняй кровь, погрейся!

Велик ли толк от такого согревания, когда одежду выжимать надо! Илья рванулся к своей машине - достать спрятанную в багажнике пару белья, но заметил бегущего к ним человека. Бромберг понял по халату, остроухой шапке и высоким, с загнутыми кверху носками сапогам, что это бурят. Намерения неожиданного пришельца были очевидными: он на ходу стягивал с себя верхнюю одежду.

- Живем, ребята!- заорал Илья. - Печка сама к нам явилась!

А Абдай тоже кричал:

- Руска человек греть будем, халат кутать будем!

"Господи, - подумал Илья, - как хорошо, что он знает русский. Скольких бурят в Забайкалье встретили и хоть бы с одним словом перекинулись! Друг, говорящий по-твоему, - это вдвойне друг".

Когда бурят подбежал к Александру, тот уже с себя свитер, брюки и ботинки стянул. Остался в чем мать родила. Абдай услужливо подал халат.

- Мая арба другой есть. Мая арба там, - он показал на возок.

- Вот те раз, - удивился Жорж, - а мы и не замети ли, как ты подъехал. Так чего же медлить? Айда на повозку!

Королев - человек опытный, он знал: в арбе солома, кошма, тепло. И, смачно шлепая босыми ногами, побежал к волам...

За хлопотами и не заметили, как солнце село за горизонт. Быстро темнело. Но Абдай успокаивал; стойбище близко. Ехали молча, Саша, скрючившись, зарылся, как хомяк, в солому. Он отходил понемногу. Жорж с Ильей примостились кое-как "на запятках" маленького возка. Пришлось сидеть тесно прижавшись друг к другу, свесив ноги вниз и держа в руках велосипеды.

Русские молчали, молчал и Абдай: не принято у них тревожить гостей. Меланхоличные волы, издали почуяв жилье, прибавили ходу! Неожиданно где-то справа родился странный вой. Протяжный, тревожный, близкий. Плющ встрепенулся:

- Никак волк?

Илья поддакнул:

- А что, может быть.

- Друг, - Жорж потянул бурята за рукав, - волк, что ли, воет?

- Волк, волк, - согласно кивнул Абдай. - Много, много есть волк. - Он обрадовался возможности поговорить. - Прошлый зима наш человек совсем пропал здесь. Ходил степь, туда-сюда ходил, дела имел. Волк бежал за ним. Человек тоже бежал. Домой хотел, юрта хотел. Пришел юрта - упал. - Бурят стукнул себя по груди.- Здесь плох был, много кровь горла шла.

- Сердце, стало быть, не выдюжило, - констатировал Жорж.

По ушам опять резанул леденящий сердце вой.

- Скоро ли приедем, любезный? - поинтересовался Илья.

- Приехали, - весело ответил Абдай. И впрямь волы остановились. Ребята уловили уютный запах дыма. Не давние тревоги словно растворились в нем.

Абдай откинул полог юрты.

- Ходи сюда, гость будешь, - любезно пригласил он. Согнувшись вдвое, Саша первым юркнул в маленькую дверцу. И сразу же его обдало живительным теплом. В ноздри ударил крепкий запах кислого козьего молока и прелой шерсти. Королев хотел было осмотреть жилище, но в глаза словно песок насыпали: едкий жгучий дым заполнял юрту.

- Ну, что ты тут остановился? - услышал Александр за собой голос Жоржа и почувствовал толчок в спину. - Дай же и нам войти!

Не ожидавший удара Королев упал на четвереньки. И резь в глазах почти прекратилась.

"Ясное дело, - подумал Саша. - Как я раньше не догадался? Дым-то вверх стремится. Вот, оказывается, почему буряты все больше сидят на полу: так хоть смотреть друг на друга можно".

Он отполз чуть в сторону, освободив дорогу другим, и огляделся. Посреди юрты пылал костер. Багровые языки пламени лизали таганок, на котором булькала и ворчала огромная чугунная чаша. Дым от очага, погуляв по жилью, убегал наружу через большую дыру вверху. "Как в каменном веке", - подумал Александр. Женщина, сидящая на корточках перед чашей, монотонно размешивала что-то. Она, казалось, не обращала внимания на ни дым, ни на терпкий тяжелый запах, ни на людей, так неожиданно появившихся в ее доме. "Что это, врожденная покорность судьбе? - снова подумал Королев. - Покорность тем могущественным божкам, что хозяевами расселись в юрте?" Он заметил их на ярко раскрашенных сундуках, прямо против входа, отсвечивающих бронзой бурятских божков-бурханов. "А может быть, она больна, глуха?" Но голос Абдая рассеял эти опасения. Он что-то энергично сказал по-бурятски, и женщина тенью выскользнула из юрты.

- Садитесь, садитесь, - кивал головой гостеприимный хозяин, показывая на плотные куски раскатанного войлока.

Пока растягивали на палках возле очага одежду Королева, а он сам переодевался в белье Ильи, пока рассаживались, женщина вернулась и так же молча вылила в чашу тягучую белую жидкость.

- Чай, чай пить будем. Хорош бурятский чай, - суетился Абдай. Он один передвигался по юрте во весь рост, мало заботясь о своем зрении.

Жорж подмигнул Илье:

- Вот что значит иметь глаза-щелочки. Никакой дым не страшен!

- Брось ты балагурить. Поймет человек - обидится.

- А что обижаться, радоваться надо!

От очага исходил аппетитный запах топленого молока. У ребят, изрядно проголодавшихся, засосало под ложечкой...

В это время в юрту ввалился новый гость. По тому, как радостно встретил его Абдай, - желанный. Человек, бесцеремонно подсевший к очагу, носил бурятскую шапку и сапоги. Но пшеничного цвета косматые брови, красный нос картошкой и длинные, свисающие наподобие огуречного вьюнка усы выдавали в нем русского.

- Дозвольте, представиться, - пробасил усатый, - здешний ветеринарный фельдшер Кузьма Петрович Коротков. Прошу любить и жаловать.

Путешественники назвали себя.

- На этом стойбище я случайно, - продолжал ветеринар, - и вот услышал от милейшей нашей хозяюшки, что Абдай людей привел. Дескать, попали в беду. Как-никак к оздоровительному делу приставлен! Дай, думаю, забегу. Может быть, помощь потребуется...

- Спасибо за добрые намерения, - вежливо ответил за всех Королев, - но, кажется, пронесло. Озяб только маленько.

- Вот, вот, - перебил Коротков, - с озноба все и начинается.

- А ему не в первый раз, - вмешался в разговор Илья. - Его же вся Москва знает! Зимой приходят смотреть, как на святого. Тридцать градусов ниже нуля, конечно, - а он купается.

- Молодцом! - одобрительно прогудел ветеринар. А затем спросил: - Так вы, следовательно, из столицы матушки? Железкой, что ли?

- Ага, на железках, - поддакнул с серьезной миной Жорж. - На тех, что лежат в арбе у хозяина.

- Как, на велосипедах? - удивился Коротков!- Значит, о вас это в газетах прописано было.

- Во, во, именно про нас!

Ветеринар замолчал и пристально посмотрел на ребят. Тут хозяйка что-то сказала Абдаю. Бурят заулыбался:

- Совсем-готов чай, однако.

"Опять чай. При чем чай, когда явно пахнет молоком?" - примерно такая мысль мелькнула в голове у каждого из спортсменов.

Их минутная растерянность не ускользнула от взгляда ветеринара.

- Когда пить соизволите, - проговорил он, - не удивляйтесь. Чай здесь особенный: молоком и маслом сдобрен. Без привычки - пакостно. Но зато сытно и целебно.

Хозяйка уже обносила гостей плоскими чашками. Досталось каждому и по большому куску мяса. Первый глоток - первая реакция. Королев с трудом проглотил тягучую, необъяснимого вкуса и цвета жидкость. Дипломат Илья сделал вид, что ему очень понравился чай, - ведь ничего другого не дадут! Жорж, не скрывая, морщился.

- Вы по глоточку, по глоточку, - учил Коротков. - За разговорами и пройдет. А поговорить надо. Вон как хозяин на вас смотрит. Любопытствует. Но сам ни за что не начнет. Туземец, а такт имеет.

Что ж, пришлось провести внеплановую беседу...

Бурят слушал, будто дремал, изредка покачивая головой в знак одобрения или, причмокивая языком, когда что-нибудь ему особенно нравилось. Но чем дальше шел разговор, тем чаще на лице Абдая отражалась какая-то озабоченность, словно силился человек что-то понять и не в состоянии был сделать это. Испытывал ли во время рассказа ветеринар какие-либо эмоции трудно сказать. Коротков отодвинулся в тень и под ее защитой неторопливо похлебывал чай.

- ...и вот на маленькой речушке мы впервые споткнулись, - заканчивал Александр свое повествование.

- Спасибо, Абдай подоспел, а то бы в ледышку я превратился.

Хозяин смущенно заулыбался, а потом вдруг заговорил:

- Вы долго, долго ехали на странных конях. Долго, долго еще ехать надо. Горы будут, звери будут, недобрые люди будут. Зачем, однако? Разве в Москве жить негде? Разве гонят вас злые духи? Разве хотите вы покинуть землю предков?