А Деревицкий - Танкред, Рыцарь креста

• Название: Танкред, Рыцарь креста
• Автор: А Деревицкий
• Жанр: Научная Фантастика

---

Да что там говорить о тяжести нового служения, если не легки были даже новые доспехи, вес которых достигал веса их хозяина! Но как он изменился, как возмужал в броне, в горении гравированных зерцал нагрудника, наручей, бутурлуков! Вот только жарко в них в натопленной зале - под сталью замшевый гамбизон, лосины, тонкая кольчуга. Его шевелюра стянута сеткой из конского волоса и уложена под шелковый подшлемник - такую подушку не продавит железный обруч наголовья. На поясе - меч, на фокре (крюк на нагруднике) - тяжелое пятнадцатифутовое копье. Кто сможет в таком облаченье вспрыгнуть в седло рослого коня, не касаясь стремян? Только настоящий рыцарь. Такой, как он - барон Танкред.

* * *

Следующие четыре года жизни Танкреда были заполнены турнирами, походами, одинокими странствованиями, которые перемежались с шумными охотами, пирами и отдыхом в уютных гнездах гостеприимных замков соседей и сородичей. Но более всего Танкред полюбил поединки с достойным его меча соперником, с тем, кто, как и он, желал честного боя на равных условиях - "с одинаковым количеством поля, ветра и солнца". На горожан, которые в своих ордаллиях на ратушных ристалищах бились между собой жгутами из размоченных воловьих жил, Танкред взирал с непреходящим презрением.

Внешне наш герой оставался все тем же. Но все чаще его посещала мысль о том, что рыцарская жизнь, в гущу которой он был погружен с малых лет, не соответствует евангельским заповедям. Летописец первого крестового похода Рауль Каэнский так пишет об этом: "Его очень часто мучило беспокойство, что его рыцарские битвы пребывают в несогласии с предписаниями Господними. Ибо Господь повелел тому, кого ударили по щеке, подставить ударившему и другую, рыцарские же установления повелевают не щадить даже крови родственников".

Боэмунд скоро обратил внимание на частые и долгие беседы воспитанника с аббатом Мартелльером. А скоро и сам аббат счел необходимым сообщить ему:

- Ваш питомец колеблется в выборе между славой и Богом.

- Отлично! - вдруг развеселился Боэмунд. - До сих пор я сомневался - брать ли вас в мое предстоящее путешествие. А теперь - готовьтесь, аббат, и велите приготовиться к дальней дороге и мальчугану!

Это было лето 1095 года. Небольшой отряд тарентских рыцарей пересек всю Италию и с сентябрем вошел в Альпы. Новые, совершенно незнакомые места отвлекли Танкреда от раздумий над его проблемами, а воистину королевская охота, открывшаяся им в лесах, лежащих за горной страной, вернула ему прежнюю восторженность своей судьбой.

Но Боэмунд выступил отнюдь не увеселительную прогулку. Отряд все глубже и глубже забирался в земли франков, держа путь на Шампань.

И вот они прибыли к цели - в шампанский городок Клермон. Что тут творилось! Десятки, сотни тысяч рыцарей и простолюдинов со всей Европы! Шатровые городки, ярмарки, уйма люду, ночевавшего прямо под открытым небом ноября.

В Клермоне шел церковный Собор, по окончании которого перед своей миллионной паствой намеревался выступить Папа Урбан II. И когда Собор, наконец, завершил свою работу, Папа поднялся над миром на высокий деревянный помост:

- Чада мои! - прозвучало над притихшим полем, где некуда было упасть ни яблоку, ни его семени.

А глашатаи вдалеке от помоста повторили, как горное эхо:

- Чада мои!.. Чада мои!..

Папа Урбан II объявил святой Крестовый поход против неверных на освобождение Гроба Господня,за избавление единоверцев от ига нехристей. Народ кричал:"Так угодно Богу!.."

Сердце Танкреда было готово выскочить из груди - вот идеальный и единственный способ послужить и собственной Славе, и Господу! А Боэмунд, лукаво усмехаясь в свою огненную бороду-флаг, словно не замечая волнения племянника, спросил через его голову у аббата Мартелльера:

- А вы, святой отец, пойдете с нами в Палестину?

Аббат оторвался от молитвы, которую творил, сойдя с коня, и произнес:

- Подождите, монсеньор, сейчас я отвечу, - с этими словами он взметнул свое шестипудовое тело в седло и унесся куда-то сквозь испуганно раздавшееся пестрое море людей.

Аббат вернулся весьма скоро. На его плече, покрытом видавшей виды сутаной, возлежала невероятных размеров дубина, в голову которой были врезаны ужасные железные шипы, а ее рукоять обнимала широкая петля сыромятного ремня.

Смеющийся Боэмунд хлопнул аббата по крепкой спине, на которой играли мускулистые лопатки:

- Я вижу - вы готовы! Но отчего доброму мечу вы предпочли это вульгарное полено?

Мартелльер степенно отвечал:

- Я в сане, монсеньор. Духовному лицу кровь проливать негоже, а вот дух вышибать не возбраняется...

* * *

Теперь, глядя на пылающую Водену, они тоже были вместе. В этот поход Боэмунд выступил с 30-тысячным войском в октябре 1096-ого. В Бари они погрузились на специально выстроенные коги, пересекли Адриатику и вот вышли на древнюю Via Egnatia.

- Что ж, - сказал князь барону Танкреду, - твои дед и отец отмщены. Едем же в Иерусалим и займемся иными врагами, мой воин. Кстати, твоего отца погубила супруга, твоя мать Регина. Когда он одевался в дорогу, она посмела взять в свои руки и подать ему мечь. Это очень дурная примета - когда женщина коснулась оружия...

...Несколько месяцев назад Виктория, юная жена Танкреда, кричала в истерике:

- Куда ты?! К кому?! Кто дама твоего сердца?!

Танкред мрачно отвечал:

- Дама моего сердца - Дева Мария навеки.

В те дни они с дядей вербовали рыцарей, вооружали свободных горожан, готовили и оснащали коги. А на дорогах Европы тысячи бедняков и нищих, пожелавших опередить знать в походе на Восток, уже ели человечину, страдая от невыносимого голода. Они проклинали тех, кто скупив на распродажах их добро и недвижимость, остался жиреть в обустроенных европейских селениях...

Рыцари оставили новые развалины и новые пепелища старого греческого города, а среди пожаров еще копошился плебс, которому предстояло доганять всадников, избавляясь по пути от излишне тяжелой добычи...

Танкред был рад, что не поспешил с принятием монашеского обета. Ему казалось, что теперь-то он нашел свой путь - ратную службу Господню. Он не знал, что Иисус и Мариам - высокочтимые пророки и для мусульман, да и не захотел бы этого знать...

Они шли через земли Балкан, и Танкред дивился тому, сколь много городов и деревень не только не выступают вместе с ними, не только не помогают их крестовому походу, но и встречают их озлобленно, а нередко и с оружием в руках. Если все они добрые христане, то почему они так поступают? И Танкред терял всякую жалость к ничтожному встречному люду.

Первым городом, который крестоносцы подвергли осаде в Малой Азии, была Никея. Здесь Танкред получил под полную команду свой первый отряд и здесь он впервые встретился с настоящим врагом. О, как ему пригодилось все то, чему он научился в своих странствиях у более опытных рыцарей, а особенно - у непревзойденных франков, которые в походах страдали лишь от недостатка вина, и у полудиких, но непобедимых славян, которые знали лишь страдания тоски затянувшегося мира.

Боевой порядок турок-сельджуков был таков, что первым противника встрчало так называемое "утро псового лая" - россыпь легких всадников. Сельджуки неслись на крестоносцев, накурившись анаши и натерев морды коней опиумом. Обстрелом из луков и дерзкими копейными набегами они ломали шеренги крестоносных рыцарей еще до начала главного сражения. За наркотическим "лаем" следовал трезвый "день помощи" - шеренги кавалерии, а потом - "вечер потрясения", сложенный фалангами пехоты, над которыми реяло зеленое знамя Пророка. И вслед за своими учителямифранками Танкред здесь впервые оценил достоинства собственной пехоты и научил ее многим полезным приемам. Теперь его пехотинцы встречали мусульманскую конницу частоколом воткнутых в землю и наклоненных в сторону противника алебард и ангонов - копий с зубцами на длинных и острых наконечниках.

Кое-чему в первых битвах научился и аббат Мартелльер. Так, по его почину, за наступавшими шеренгами рыцарей теперь следовала запряженная восьмеркой волов повозка, которая получила название "каррочио". На ней с крестом, со святыми мощами, с хоругвей, со святыми дарами для последнего причастия и, конечно, со своей знаменитой дубиной, восседал сам аббат. В бою к повозке несли смертельно раненых, и к ней спешили те, кто желал получить благословение на решительный подвиг. Каррочио стала духовным тылом крестоносцев. С нее аббат вдохновлял рыцарей именем Господа. И отсюда же, не сумев воздержаться, он частенько сам несся на помощь своим духовным чадам и вламывался в самую гущу схватки, устрашая неверных одним лишь видом своего любимого орудия. И то место, где на бранном поле вырастал холм из турецких тел с разможженными турецкими головами, рыцари стали называть аббатовой Голгофой.

* * *

К осени 1097 года от Рождества Христова крестоносцы подошли к границам армянского государства Киликия. Основная часть армии пошла в обход сурового горного массива, а Танкреду и князю Балдуину довелось освобождать город Тарс. Но разве могли поделить одну победу два доблестных рыцаря? Танкред уже видел, как вредит их делу дух рыцарского индивидуализма, но ничего не мог поделать и с самим собой.