Дэвид Амброуз - Суеверие

• Название: Суеверие
• Автор: Дэвид Амброуз
• Издательство: АСТ
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-03263-X

Игра с потусторонним миром — захватывающая игра. Но однажды такая игра может стать последней: Восемь людей отказались верить в это . Восемь людей вышли на грань меж двух миров, на тонкую линию, отделяющую мир живых от мира мертвых. Они знали, что хотели, — и добились своего. Но сила, пришедшая из — за порога тьмы, оказалась слишком сильна для человеческого контроля. И тогда в круг восьми, незваная, вошла девятая — смерть:

---

Блюдечко переехало к слову «да».

— Что ты хочешь ей сказать? — спросил Сэм, но блюдце замерло.

— Стоп! — Джоанна потянулась к пульту и нажала паузу. Изображение замерло, и вместе с ним — цифры в верхнем правом углу. Они показывали 19:43. — Именно в это время всё и случилось, — сказала она. — Я вскочила с постели и встала в тот угол, решив, что стреляют с улицы. Сама не знаю почему, я поглядела на часы. На них было семь сорок три. И после этого послышался удар в дверь.

— Похоже, твоя догадка оказалась верна, — сказал Сэм. — Это Адам с тобой здоровался.

— Знаешь, что самое странное? — спросила Джоанна после секундного молчания. — То, что я приняла это как нечто само собой разумеющееся. Если бы полгода назад ты мне сказал, что на грохот в комнате я отреагирую «а, это всего лишь Адам, одно привидение, которое мы состряпали», я бы в глаза назвала тебя кретином. А теперь я именно так к этому и отношусь — Сама не знаю, почему. Что со мной происходит?

— У тебя просто слегка расширился кругозор, только и всего. У тебя в мозгу был маленький радиоприемник, который твердил, что любое аномальное явление это надувательство, чушь собачья. Теперь ты видишь, что это не так. Напротив, это довольно обычное дело.

— Все равно мне как-то не по себе. Честно говоря, меня смущают мои собственные мысли.

— Ты не одинока. — Она услышала в его голосе непривычную усталость, но тут он взял у нее пульт и нажал «пуск».

— Похоже, он не хочет ничего передавать Джоанне через нас, — донесся с экрана голос Сэма.

— Видимо, он предпочитает говорить с ней лично, — с усмешкой произнес Роджер, — как всякий нормальный мужчина.

Джоанна и Сэм молча обменялись взглядами.

— Ну, ладно, — произнес тот Сэм, что был на экране. — Ты начинаешь повторяться, и мы уже заскучали. Не хочешь ли показать нам что-нибудь новенькое?

Блюдечко заскользило по доске, выписывая слово «Например?»

— Ну, например, — сказал Сэм, — мы бы очень хотели тебя увидеть. Ты мог бы нам показаться?

Повисла пауза. Потом стрелка уверенно показала «нет».

— У тебя есть какие-то особые причины отказываться? — спросил Райли. — Блюдце слегка качнулось назад и снова уткнулось в слово «нет».

— Можешь показать нам какой-нибудь фокус? — поинтересовался Барри и с ожиданием посмотрел на стол.

Блюдце медленно отползло в центр и там застыло. Все ждали. Джоанна едва ли не чувствовала, как они раздумывают, оставаться ли на месте, задать ли новый вопрос или объявить, что собрание окончено.

И вдруг послышался громкий удар снизу о стол, как будто кто-то попытался под ним выпрямиться и ударился головой. Все резко отпрянули, и стол снова дернулся. Никто его не касался, но он медленно стал подниматься над полом. Джоанна не отрываясь смотрела, как стол поднимается, и, хотя зрелище было весьма захватывающим, она не могла не вспомнить о том, что в свое время говорили Сэм и Роджер — ни одна кино— или видеопленка не в состоянии убедить недоверчивого зрителя. Десятилетия спецэффектов в кино развратили публику. Все возможно, потому что нет ничего настоящего. Джоанна вспомнила пожелтевшие черно-белые фотографии рубежа веков, на которых обычно был изображен погруженный в транс медиум в окружении «духов» или даже фей. Для современного человека эти снимки были до смешного откровенной фальшивкой — теперь же, как ни парадоксально, смешной казалась правда. Истинные чудеса наука объявила невозможными; только те люди, которые сидели в комнате, могли поверить, что все происходящее происходит на самом деле. И ничего с этим не поделаешь. Неожиданно Джоанна со всей ясностью осознала — все, что она напишет об Адаме будет воспринято как очередная болтовня о нерешенных, а возможно, и неразрешимых тайнах бытия.

Взглянув на Сэма, она заметила на его лице отражение той же усталости, которая прозвучала в голосе.

Она понимала, что в эту минуту он думает о том же самом. И это не телепатия. Все и так очевидно.

Тем временем стол поднялся на такую высоту, что его ножки оказались на одном уровне с лицами собравшихся. Потом он медленно перевернулся вверх тормашками. В тот же миг все как по команде вскочили на ноги и отскочили к стенам. И не потому, что происходящее их настолько потрясло, — просто доска с алфавитом и блюдечко по-прежнему находились на столе и, упав, могли кого-то поранить. Но ничего не упало. Доска оставалась на месте, будто приклеенная, а стол поднялся до самого потолка и уперся в него, словно бросая вызов земному притяжению.

Все стояли не двигаясь и молчали, пока Мэгги повинуясь какому-то необъяснимому порыву, не осенила себя крестом.

В тот же миг доска и блюдце с грохотом упали на пол. За ними рухнул и стол. Но он не просто упал — он спикировал вниз, словно его швырнуло неведомой силой и, врезавшись в пол, разлетелся на куски. Последние кадры показывали, как участники эксперимента отпрыгивают на безопасное расстояние и поворачиваются спиной к фонтану щепок. Потом экран погас.

— Обломок попал в камеру, — объяснил Сэм, выключая видеомагнитофон. — Придется ее заменить. Слава Богу, никого не задело. Впечатляющее зрелище, а? — он посмотрел на Джоанну, ожидая ответа, но, конечно же, на на этот риторический вопрос. Он хотел знать, что она думает об увиденном.

— А по-твоему, что произошло? — спросила Джоанна.

— Ну... — Сэм почти театрально взмахнул рукой. — По-моему, совершенно ясно, что произошло. Мы потеряли общий нерв. Мы заставили эту чертову штуковину взлететь к потолку, и тут рациональная часть нашего сознания заверещала: «Это невозможно!», «Этого не может быть!». Вот все и кончилось.

— А то, что Мэгги перекрестилась?

Сэм пожал плечами:

— Мы потом говорили об этом. Она не могла объяснить, почему это сделала. Сказала, что на нее «нашло». — Он помолчал и угрюмо продолжил: — И еще она сказала, что мы должны прекратить эксперимент. Она сама не знает, откуда у нее это чувство, но говорит, что больше не будет приходить на собрания, пока ее не позовут для дематериализации Адама. Она думает, что он злой.

Джоанна пристально посмотрела на него:

— А ты что думаешь?

Сэм замялся, как человек, который уже пришел к определенному умозаключению, но пока не хочет объявлять о нем во всеуслышанье, боясь, что его не поддержат.

— Я думаю, — сказал он, — что Мэгги изначально не подходила для этого эксперимента. Возможно, то, что она ушла, даже к лучшему.

Глава 23

Сэм уехал к себе около одиннадцати. Сексу мешал не только грипп — их ум и сердца тоже были заняты другим. Когда Сэм поцеловал ее и погладил по спине, Джоанна почувствовала прилив адреналина, который чудесным образом избавил ее от насморка, но она все равно оставалась чересчур скованной. Он еще раз поцеловал ее в дверях — на прощание.

— Ты точно не хочешь, чтобы я... Ну, просто остался у тебя? — спросил Сэм.

Она покачала головой:

— Мне уже лучше. Если ты не возражаешь, завтра я позвоню Мэгги и спрошу, как она объясняет случившееся.

— Конечно — это же твоя статья. Пиши, как ты хочешь.

Джоанна заперла за ним дверь и, вернувшись в постель, снова просмотрела видеозапись, время от времени делая в блокноте пометки, которые могли ей пригодиться в работе. Около часа ночи она провалилась в сон и, проснувшись в семь, сразу села за компьютер. Примерно через час Джоанна вдруг поняла, что у нее не только прошли все симптомы гриппа, но и появилась такая бешеная работоспособность, будто она отдыхала неделю, а не один день. Съев на завтрак овсянку и выпив кофе и сок, она приняла ванну и вновь почувствовала себя человеком. Потом она взяла телефон и набрала номер Мэгги.

Трубку взяли после второго гудка. Голос принадлежал женщине более молодой, чем Мэгги, и в нем была какая-то нерешительность. Это сразу показалось Джоанне дурным предзнаменованием.

— Это квартира Мэгги Мак-Брайд? — спросила она.

— Да, — голос чуть дрогнул.

— Не могли бы вы ее позвать? Это Джоанна Кросс.

— Боюсь, это невозможно, мисс Кросс. Моя мать скончалась сегодня ночью.

Хизер Мак-Брайд было тридцать лет с небольшим, и она была стройна и элегантна, как все деловые женщины с Уолл-Стрит. Но ей была присуща и мягкость, которую она явно унаследовала от матери. Джоанне было неловко сидеть с этой, несомненно, убитой горем, но скрывающей свои чувства, женщиной, в опрятной комнате на Парк Авеню, в особняке, где Мэгги когда-то была домработницей.

— Моя мать последние десять лет страдала сердечной недостаточностью, — сказала Хизер, — и лишь недавно смирилась с мыслью о неизбежности операции. Но она принимала лекарства, и ее врач считал, что непосредственной опасности для жизни нет. — Она помолчала, пытаясь справиться с собой. — Очевидно, он ошибался.

— Будет проводиться вскрытие?

Хизер Мак-Брайд покачала головой:

— Я посоветовалась с братом, и мы решили, что в этом нет необходимости. Он сейчас едет сюда из Портленда, — добавила она, как будто чувствовала себя обязанной объяснить его отсутствие в настоящий момент. — Разрешите спросить, мисс Кросс, — сказала Хизер после долгих колебаний, — откуда вы знаете мою мать? Я не припомню, чтобы она когда-нибудь произносила ваше имя.