Михаил Девятаев - Полет к солнцу

• Название: Полет к солнцу
• Автор: Михаил Девятаев
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Я бросился к бронеспинке, отклонил ее.

Там было пусто.

Клеммы свисали, аккумуляторов не было.

Мысль о крахе, о провале парализовала меня. Ноги отказались мне служить. Я упал. Память еще зафиксировала момент удара головой о что-то твердое.

Может, холодное железо, на котором я лежал, может, голоса, а может, неунимающаяся тревога души вместе со всем пробудили меня. Я лежал минуту, пять или десять - не знаю. Но сразу же вспомнил, что случилось.

Я поднялся на руках, опять увидел пустоту за спинкой сиденья. Подполз к люку. Внизу стояли все мои товарищи. Первым я увидел в полной обмундировке "немецкого солдата" - Петра Кутергина. Возле него - Соколов, Немченко, Дима, Емец, Урбанович, Адамов. Они смотрели через отверстие на меня. Видно, они только что звали меня, потому что, когда я показался, в их глазах, полных смертельного ужаса, промелькнуло радостное, разительное удивление. "Он там что-то делает..."

Заговорили все сразу:

- Почему не заводишь!

- Не выходит у тебя?!

- Что же делать?

Я высунулся из люка, приблизился к товарищам:

- Нет аккумуляторов.

Кто-то охнул, словно насмерть простреленный пулей.

- Нужно искать тележку! Ищите! Помните, мы видели ее.

И сразу никого из них не стало. Они разлетелись в разные стороны. Я еще хотел им сказать, что без аккумуляторов всем нам смерть, но говорить было некому.

Замешательство, неуверенность прошли. Я вскочил на ноги совсем не таким, каким был минуту назад, полный энергии, силы.

Смотрю - катят тележку, а на ней аккумуляторная батарея. Уже кто-то тащит лесенку, скрежеща колесиками, уже с ее ступеньки протягивают мне кабель. Проделываем все так точно, как и тот немец, что демонстрировал нам свое совершенное владение техникой.

- Чехлы! - я смело бросаю этот приказ, ибо держу в руках кабель с большим штепселем. Я сам видел, куда его вставляли, теперь я уверен в себе.

Одни сдирают чехлы, другие снимают струбцинки, а я, включив ток, чувствую, как он гудит в приборах, вижу, как запрыгали стрелки, засветились разноцветные глазки.

Теперь мы получили силу и крылья.

- Давай, Миша! - кто-то подбадривает, положив руки на мою спину.

От волнения становится жарко, пот ручьями льется по лицу. Не хватает воздуха. Я рванул с себя "мантель" и куртку, подложил их под себя, чтобы мягче сидеть, остался в одной нижней сорочке. Взгляд только на приборы, все внимание - только машине! Думаю: "Не горячись. Теперь все в твоих руках. Все нужно делать последовательно".

Наш высокий "вахман", в шинели со знаком эсэсовца, подпоясанный ремнем, проворно распоряжается внизу. Он разбрасывает в сторону все, что может помешать машине, и от радости иногда вскидывает над собой обе руки. Кривоногов, вижу, стоит с винтовкой, оберегает подступы к нашей "крепости".

Плавно нажимаю на кнопку стартера. Мотор зашумел жу-жу-жу! Спокойно-включаю "лапкой" зажигание, мотор несколько раз фыркнул и загудел. Увеличиваю газ - заревел. Круг винта стал чистым, прозрачным.

Друзья от восторга дают в плечи радостные легкие пинки.

Запускаю второй мотор.

* * *

Аэродром равнодушен к гулу нашего самолета. Мне легко представить, как реагируют на это техники, летчики. Они спокойно обедают... А потому я не боюсь дать полный газ и испытать мотор на разных оборотах. Чувствую себя уверенно, даже беспечно. Никто уже не остановит нас на разбеге, не помешает взлететь. Воздушные винты рвут машину вперед. Только убери из-под колес шасси колодки, только отпусти тормоза - и покатится. Но это делать еще рано, пусть нагреются моторы. Между тем я еще раз осматриваю приборы и оборудование кабины. Я знаю назначение не всей аппаратуры, но ничего, разгадаю потом, во время полета.

Можно уже подать сигнал Кривоногову, чтобы убрал колодки и поднимался к нам. Кивка головы для этого достаточно - Ваня метнулся к колесам. Я поднялся с сиденья, слежу за его усилиями. Иван пробует выдернуть колодку и не может - колесо придавило ее. Я машу Ивану, чтобы он нажал на защелку и сложил колодку, тогда легко можно выдернуть ее, мы не раз условно проделывали это. Мои товарищи, которые раньше никогда не стояли возле самолета с ревущими моторами, безупречно подготовили машину к полету. И какому полету! Иван переволновался больше всех, он расправился с вахманом и, бедняга, все забыл. Выпрямился, смотрит на меня и показывает руками: сдай, мол, немного назад. Я захохотал так, как никогда в жизни не смеялся. "Сдай назад". Многое можно проделать с самолетом, только подать его назад с помощью винтов никак нельзя. Я прокричал Соколову над ухом, тот прыгнул вниз, показал Ивану, как нужно сжать колодку. И вот они уже в самолете. Сидят рядом со мной, ждут, когда тронемся с места.

Нам нужно прорваться на старт. Только оттуда можно начинать разбег против ветра, на открытую половину аэродромного поля.

Я приказал всем спрятаться в фюзеляже. Плотнее усаживаюсь на сиденье. Еще пробую моторы. Они откликаются знакомым голосом мощи, согласия и готовности ринуться в высоту. Осмотрел машину с левого до правого крыла. Так учили меня в школе, плавно подаю рычаги газа, машина тихо двинулась вперед. Придержал тормозами - останавливается. Все в порядке. Теперь - полный газ.

Вперед!

"Хейнкель" покатился по бетонированной дорожке.

Чужая машина, чужое небо, чужая земля - не предайте нас, людей, выстрадавших голод и боли, стремящихся осуществить право спастись от смерти. Послужите нам, и мы не раз на своем веку вспомним вас добрым словом. У нас впереди вся жизнь, мы сегодня рождаемся вторично.

Я произношу такие, а может, подобные слова. Я молю моторы, каждый тросик и винтик нашего самолета, стократ проклятую нами вражью землю, в конце концов - просто частицу планеты, по которой нам нужно немножко пробежать, чтобы оторваться от нее и взмыть в небо.

Самолет пробежал несколько десятков метров и оказался среди летного поля. Отсюда видно во все стороны, но видно и нас. Мы долго были ничем, толпой, ежедневно смотрели только себе под ноги, только бы не споткнуться и не упасть навсегда. Самолет поднял нас, у каждого на душе стало просторно, светло. Но в кабине я как на экране. Моя нижняя сорочка сразу бросается в глаза, а рулить нужно по дорожке, по которой пробегают "мессершмитты", возвращающиеся с боевого вылета. Свернуть же с бетонки невозможно, там увязнешь. Мне остается только пригнуться на сиденье, так втянуть голову в плечи, словно спрятать себя в самом себе.

Летчики, проносясь на машинах мимо, выглядывают из своих кабин, замечают что-то необычное, но, вероятно, не успевают хорошенько разглядеть меня. При встречах с самолетами я разгоняю машину, чтобы скорее проскочить мимо.

Над аэродромом появляется группа "юнкерсов" - они пришли с фронта и по одному будут приземляться на ту бетонированную полосу, по которой мой самолет должен разбежаться.

Женщина в темном комбинезоне стоит на старте и, поднимая флажок, принимает "юнкерсов". Она пока не обращает на меня внимания, ей некогда. А я не буду приближаться к ней: возле нее телефон - прямая связь с дежурным по аэродрому.

Чтобы выиграть время, я гоню свой самолет в направлении к ангарам и возвращаюсь к старту, когда сел последний "юнкерс". Не ожидая разрешения на взлет, срезаю угол поворота, выскакиваю на бетонку и - моторы на полную мощность!

Винты загребли воздух.

Земля побежала, поплыла, полетела под нами. Мыслями, чувствами мы устремились в небо. Мое внимание - на моторах: они должны работать синхронно, на двух я никогда не взлетал, а взгляд - на маленьком холмике в конце аэродрома. Ориентир!

Крылья уже набрали достаточную силу. Пора отрывать самолет от земли. Для этого необходимо поставить машину в такое положение, чтобы она опиралась не на три точки, а на две. Подаю ручку управления вперед. "Хвост" не поднимается. Нажимаю на ручку сильнее, налегаю на нее всем телом "хейнкель" продолжает бешено нестись по бетону на трех колесах не отрываясь.

Какие-то неведомые силы отдают штурвал назад. Они сильнее моих рук.

Неужели малая скорость?

Нет, она вполне достаточна.

Я еще нажимаю на штурвал, самолет клонится то влево, то на правое крыло, как подстреленная птица. Я опускаю штурвал. Так мне не взлететь...

Самолет мчится к морю.

Что же я недосмотрел?

Я еще разгадывал причины. У меня было несколько секунд на то, чтобы исправить ошибку и продолжать взлет. Я владел собой. А машиной? Что с ней?

Что же?! Что?!

Возможно, не сняты струбцины с хвостового оперения, и оно не реагирует на мои движения. Нужно прекращать взлет...

Огромный простор моря наплывает на меня.

Резко убираю газ, моторы смолкают. Скорость не уменьшается, ибо аэродром имеет пологий склон к берегу.

Забыто все: товарищи, побег, окружение. Остались только я и машина. Мы вдвоем. Самолет несет меня в море. Я дал ему разбег, он послушно подчинился мне, но не хочет отрываться от земли, а я не могу... Теперь я должен спасаться от него.