Василий Звягинцев - Ловите конский топот. Том 2. Кладоискатели

• Название: Ловите конский топот. Том 2. Кладоискатели
• Автор: Василий Звягинцев
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-31232-0

Александр Шульгин, а вслед за ним и Андрей Новиков надеялись, что дуггуры, столкновение с которыми в одной из альтернативок едва не стоило Шульгину жизни, так и останутся лишь эпизодом в их богатой на приключения судьбе. Однако дело оказывается намного серьезнее, а возможности новых врагов – значительно разнообразнее. Появляется реальная угроза захвата дуггурами Земли Главной Исторической Последовательности и прекращения ее дальнейшего существования. Андреевское Братство снова начинает бой во времени и пространстве. Теперь его полем становится Южная Африка конца XIX века. И не случайно. Ведь разгоравшаяся там и тогда англо-бурская война, о которой наши современники знают в лучшем случае по романам Конан Дойла и Буссенара, имеет для будущего гораздо большее значение, чем просто эпизод в британской колониальной политике…

---

Глава четвертая

«Валгалла» и «Призрак» могли в этом мире спокойно заходить в порты любого государства. Пароход под звездно-полосатым (порт приписки Сан-Франциско), яхта под личным флагом владельца, все того же пресловутого Говарда Грина, вполне легализованного сотрудника Сильвии, ныне, по ее воспоминаниям, пребывающего «по собственным делам» в Японии. Там у аггрианской резидентуры имелись интересы, связанные со сложным клубком международных интриг вокруг восстания ихэцюань[15] (боксерского). Так что обвинения в самозванстве предъявить было некому. Шульгин, на время экспедиции принявший придуманный в детстве псевдоним Дик Мэллони, выступал в качестве любимого племянника, которому дядюшка для расширения кругозора и укрепления здоровья позволил «обкатать» только что построенную яхту.

Сильвия изображала старшую кузину – вторую племянницу Грина.

Остальные – их гости, молодежь из хороших семей, гарантированно не имеющие родственников в Метрополии.

Владельцем «Валгаллы», как и прежде, значился Эндрю Ньюмен, бизнесмен, направляющийся из Нью-Йорка в Стокгольм. Чтобы избежать таможенного досмотра, а также и портовых расходов, пароход остался на внешнем рейде в устье Темзы, и пассажиры отправились в Лондон собственным катером.

Сложнее было с «Изумрудом». Заход военного корабля, под каким угодно флагом, в территориальные воды цивилизованных стран сопровождался таким количеством формальностей и согласований на высоких уровнях, что пришлось бы крейсеру оставаться дрейфовать в открытом море, избегая встреч с чужими плавсредствами.

Кроме того, в Крыму оставался Басманов со своей командой, и их нужно было забрать с собой, раз обещали. Ребята увидят наконец пресловутую Африку, а путешественикам будет куда спокойнее заниматься своими изысканиями, зная, что есть за спиной сила, которая поможет при любом развитии событий.

Поэтому решили сразу перебросить крейсер в двадцать пятый год, а уже потом забрать его в девяносто девятый. В нужный момент и в подходящем месте.

Маскировщики хорошо поработали над крейсером: установили высокие съемные фальшборта, две трубы убрали, а третью удлинили, соорудили макеты грузовых стрел и высокую надстройку в корме. Даже с полумили его легко было принять за старый, обшарпанный, запущенный лесовоз.

Владимир Белли получил все необходимые инструкции, кроме того, с ним решили пойти Ростокин с Аллой. Военному корреспонденту интереснее была очередная хитрая операция, чем курортное безделье на «Валгалле».

На самом деле Братству здесь и сейчас ничего серьезного не угрожало. Пусть через определенное время контрразведчики, сыщики, ясновидцы гениальным озарением или в результате кропотливой аналитической работы придут к выводу, что в Англии объявилась неизвестная тайная организация. Это почти невероятно, но допустим. Сопоставят какие-то, пока не случившиеся события, в силу невероятных совпадений установят, что и Ньюмен не Ньюмен, и Мэллони не племянник Грина, что в Северном море болтается не шведский лесовоз, а крейсер неизвестной принадлежности. И что из того, по большому счету?

Какие действенные меры смогут принять государственные власти, тогдашние спецслужбы или частные организации вроде пресловутой «Системы», которая скорее всего организационно еще и не оформилась, против сплоченной команды Братства?

Арестовать кого-либо из них, даже поодиночке, у полиции не хватит обычной физической подготовки, а главное – моральной готовности. Лондонские «бобби» тогда не носили оружия, кроме деревянных дубинок, воздействуя на нарушителей закона исключительно авторитетом мундира. Иные представители спецслужб имели при себе иногда револьверы типа «Бульдог» и «Велодог». Что-то более эффективное просто не помещалось в карманах. До создания классического «браунинга», образца и идеала всех последующих карманных пистолетов, оставался еще целый год. Что они могли противопоставить беглому огню «стечкиных» или «беретт»?

Воспретить выход в море «Валгалле» и даже «Призраку» – то же самое. Прорвутся, невзирая на потери противной стороны.

Но это все теоретические, они же праздные, размышления. Реальная опасность может возникнуть только в двух случаях – если их расшифрует и начнет работать против них тогдашняя аггрианская резидентура или вдруг каким-то образом вновь проявят себя Игроки. К примеру, наведут пресловутых и ужасных дуггуров, окажут им, так сказать, интернациональную помощь. Просто так, для обострения партии…

От подобных рассуждений, время от времени всплывавших в ходе разговоров, постоянно ведшихся в кают-компаниях и на мостиках (что еще делать в море?), снова начинало отдавать паранойей. На что справедливо указал Шульгин, которому новые пациенты были не нужны. Слава богу, Новиков с депрессией разделался! Вот перешли межвременную границу – и все! Так Александр Иванович однажды и выразился за коктейль-парти. В излишне резкой, может быть, но с врачебной точки зрения верной манере.

– Не понимаю, так вас и так, что на свете творится! В Крым ходили, еще в три мира – тоже, и никогда такого нытья не слышал! Неужто поганые обезьяны с пулеметами всех до потери лица травмировали? Чека не боялись, КГБ, ФСБ, княжеской контрразведки, суздалевских «инквизиторов», а тут о допотопном Скотленд-ярде с придыханием заговорили, словно в лапы гестапо собрались… Смотрю, слушаю, и поражаюсь! Давно вместе не собирались, а собрались – не солдаты удачи, а сборище интеллигентов с кухни семидесятых… Водку пьют и откровенничают, кто лучше других распечатку «Собачьего сердца» спрятал. Тьфу!

Сказано это было по расчету, но на вид – сгоряча, от всего сердца. Шульгину действительно было непонятно – что с людьми происходит? Мелькнула мыслишка, не есть ли подобная психическая деформация подобием «ломки» после отключения от Гиперсети? Нет, на самом деле, никогда раньше он не видел своих друзей и компаньонов такими растерянными, дезориентированными, что ли…

На эту тему он не стал говорить ни с кем. Чтобы врачу-психиатру с пациентами советоваться…

На тех, с кем он сидел за столом на подветренной стороне шлюпочной палубы, рядом с источающей тепло кормовой трубой, слова Шульгина произвели нужное впечатление.

С долей смущения Левашов сказал:

– Да ведь и правда! Что мы, на самом деле? Какую уже неделю о ерунде болтаем. Пора завязывать. Решили стать двадцатилетними кладоискателями – ну и хватит. Мне тоже это бесконечное переливание из пустого в порожнее обрыдло! К черту рефлексии! Вив ля ви эт ля ме![16]

– Эт ля фам, – добавил Новиков, поднимая бокал. Сидящие рядом женщины возражать не стали.

Моторный катер «Валгаллы», с пятидесятисильным керосиновым движком, взбивал винтом грязную воду Темзы, бодро преодолевая встречное отливное течение от причалов Тильбери к лондонским пирсам в черте города. «Призрак» своим ходом поднялся к Тауэр-бридж, где была вполне приличная стоянка для прогулочных судов примерно его класса. Вялый начальник таможни в синем мундире лениво скользнул глазами по документам и спрятал в карман фунтовую бумажку. Лет на семьдесят позже обиделся бы на полусотенную, так здесь покупательная способность другая, и психологическая атмосфера тоже.

– Кебы найдутся? – спросил Новиков. – До Пиккадилли?

Их, веселой компанией сходивших с трапа, было целых восемь человек. Дамы, шуршащие кринолинами, уверенные в себе мужчины в клетчатых брюках в обтяжку и твидовых пиджаках.

– Господа из Америки? – спросил чиновник.

– Из Австралии. Там еще интереснее, – ответил идущий последним Берестин и протянул ему еще одну белую бумажку. Свое недельное жалованье таможенник уже получил, ничего не досматривая. Да и что стоило досматривать на небольшой яхте, пассажиры которой спускались на берег с маленькими саквояжами, а дамы (ох, какие дамы!) только с театральными сумочками?

Но тут же немедленно объявился помощник начальника, очень озабоченный вопросами службы или тоже мечтающий о фунте стерлингов (приличные по тем временам деньги). Кружка пива в пабе стоила пять пенсов, а в фунте этих пенсов содержалось двести сорок.[17]

– Прошу прощения, мисс, – обратился он к Ларисе, первой из девушек, оказавшейся рядом с ним. Но это, наверное, не главный повод. Возможно, взгляд у нее бегал по сторонам сильнее, чем у других, возбуждение ощущалось. Первый раз она оказалась в загадочном, слегка пугающем мире, и сумка была побольше, чем у других. У Ирины и Сильвии имелся иммунитет к любой экзотике, исторической и географической, Анна настолько полагалась на мужа, что была на самом деле абсолютно спокойна. Известные из истории башни Тауэра ей казались интереснее, чем пограничные формальности. А представители мытарского сословия во все времена отличались способностями к физиономистике.

– Что вы хотите? – удивилась и тут же начала раздражаться Лариса. – Осмотреть мою сумочку? Но это неслыханно! Кто вы такой, чтобы…