Ирвин Латцер - В ПОИСКАХ МОРАЛЬНОГО АБСОЛЮТА Сравнительный анализ этических систем

• Название: В ПОИСКАХ МОРАЛЬНОГО АБСОЛЮТА Сравнительный анализ этических систем
• Автор: Ирвин Латцер
• Издательство: Издательский отдел Заокской духовной Академии
• Жанр: Культурология
• Год: 1995

В этой главе поднимается вопрос о том, должна ли этика релятивистская занять то место, которое традиционно занимала этика абсолютистская.

---

Мы должны будем на какое то время оставить в стороне вопрос о правильности или неправильности того или иного поступка и сконцентрировать свое внимание на том вопросе, который является основополагающим, а именно: что делает действие правильным или неправильным? Если нам удастся установить этот базовый моральный критерий, нам удастся найти адекватное решение многих моральных дилемм. Будь то вопрос об аборте, или супружеской измене, или аутоназии, или вопрос о смертной казни, его моральная оценка будет зависеть от тех норм, стандартов на основании которых будет выноситься оценка. В данной книге мы и займемся обсуждением этой проблемы. Особое внимание мы обратим на вопрос: с какою меркою должны подходить мы к оцениваемым нами поступкам, чтобы иметь право характеризовать их моральными или аморальными?

Нас может действительно интересовать вопрос о том, виновен или не виновен Дуглас Темплемор в детоубийстве, но в основе этого вопроса стоит еще один, более серьезный вопрос: а может ли вообще детоубийство расцениваться как зло? Без определенных этических стандартов не может быть получен ответ даже на такой основополагающий вопрос как этот. Последующие главы нашей работы представляют собой попытку исследовать поиски такой этической системы, которая давала бы достойный ответ на сложный комплекс современных моральных проблем.

Глава вторая. Культурный релятивизм

Культура как возможная основа для созидания этической системы

Любой человек, изучающий многообразие мировых культур, почти непременно оказывается шокирован множеством этических и эстетических различий, существующих у различных народов мира. Одежда, которую мы носим, дома, в которых живем, наше чувство справедливости и даже представление о семейных взаимотношениях в огромной степени сформированы той культурой, в которой мы живем. Вновь мы сталкиваемся с вопросом: что делает наши действия верными или неверными? Точка зрения, которую мы будем рассматривать ниже, утверждает, что культура предопределяет наш ответ. Все, что данная культурная группа одобряет становится хорошим, все, что не одобряет, становится плохим. Один из влиятельных американских просветителей Джон Девей учил, что нравственные стандарты подобны языку народа, и оба они являются результатом традиции. В случае с языком он объясняет это тем, что в начале его формирования никаких принципов (правил) грамматики не было. Язык, посему, развивался из несознательного бормотания и инстинктивных жестов. Затем, по мере своего развития, человеческий язык становился все более сложным, так что даже для устного изъяснения грамматика стала необходима. Язык, конечно, изменяется постоянно, по мере изобретения новых слов, описывающих изменяющиеся обстоятельства; но теперь правила грамматики приобретают все большую власть над нами, и мы не можем, пренебрегая правилами, ожидать, что сможем успешно действовать в нашем обществе. Конечно, продолжает Девей, было бы нелепо полагать, будто существует некая внутренняя ценность в правилах грамматики, взятых самих по себе. Некоторые правила более полезны, нежели другие, но не существует, говорит Девей, абсолютного критерия для их оценки. Более того, говорим ли мы на немецком, французском или английском языках — решается просто традицией. Подобным же образом все происходит и в области этики; разные формы морали развиваются в различных местностях, и то, что представляется верным в одной стране, осуждается в другой. Посему не существует неподвижных, застывших принципов, по которым мы могли бы оценить встречающиеся нравственные проблемы, ибо все в морали является продуктом культурной адаптации. Вильям Грехам Самнер из Йельского университета, в своей книге Folkways («Пути народов») изданной в 1906 г., представил, как казалось, убедительные доказательства в пользу культурного релятивизма. С тех пор его взгляды были развиты другими антропологами, например, Мелвиллом Дж. Хершковитсом в его «Культурном релятивизме». Все эти антропологи вполне согласны с Девеем в его утверждении, что культура может дать положительную оценку чему угодно. Она же может все, что хочет объявить плохим. То, что нам будет говорить голос нашей совести будет зависеть единственно от племени или социальной группы, в которых мы живем. Наши моральные ценности куются и закладываются в детстве и позднее оказывают на нас давление с целью поддерживать и утверждать стиль нашей культурной группы. Вот как говорит об этом Самнер: «Философские системы мира, политическая жизнь, права, свободы и нравственность — все это является продуктом путей развития народов»[1].

Весьма основательно изучая как примитивные, так и высокоразвитые народности Самнер нашел аргументы в пользу своей теории. Он утверждал, что любой вопрос поведения в разных культурах может восприниматься по-разному, и порой даже даже одним и тем же действиям может быть дана диаметрально противоположная оценка. Вот какие вопросы задавались: возможно ли владеть рабом, и если «да», то как к нему относиться? Преступник: кто он такой и каким должно быть наказание? Сколько жен может иметь мужчина в одно и то же время? И наоборот, сколько мужей может быть у женщины? В то время, как многие племена считают, что для мужчины допустимо иметь более, чем одну жену, Самнер обнаружил, что на Тибете женщина поощряется к тому, чтобы иметь несколько мужчин. Он также описывает практику некоторых племен эскимосов, которые деформируют части тела ребенка, и из-за этого дети иногда умирают, а на островах Фиджи дети убивают своих престарелых престарелых родителей.

Вывод, к которому пришел Саммер ясен: столь явные расхождения приводят к заключению, что лишь культура является единственным критерием нравственных ценностей.

Хершковитс расширяет применение культурного релятивизма. Он определяет его как моральную теорию, в которой «суждения основаны на опыте, а опыт истолковывается каждым индивидуумом в понятиях своего собственного проникновения в культуру»[2]. Он соглашается с Самнером, что «нравственные стандарты являются действенными настолько, насколько они находятся в согласии с общей ориентацией населения в данное историческое время. Более того, что есть норма, а что ненормально является относительным по отношению к культурному окружению данной рекомендательной нормы»[3].

Согласно Хершковитсу, сами по себе культуры являются гибкими, поэтому мы обнаруживаем значительные изменения, происходящие с течением времени. Так, норма приемлемого поведения внутри культурной группы может измениться, когда культура изменяет свою этическую основу. Следовательно, данная культура постепенно может прийти к тому, что мужчина теперь не должен иметь более одной жены, и поэтому полигамия теперь не одобряется этой группой. Однако в это же время, но в иной культуре полигамия приемлима.

То, что та или иная культура принимает или отвергает в данный момент и становится стандартом нравственности. Хершковитс считает, что культурный релятивизм является единственно возможной позицией во свете всех имеющихся свидетельств. Оценивая других людей мы побуждаемы выбирать критерий, на основании которого мы их оцениваем. Но мы всегда должны возвращаться к одному и тому же вопросу: чьи это стандарты и критерии? Хершковитс отвечает: «Сила опыта появившегося в данной культуре предопределяет нашу оценку. В действительности, необходимость принятия точки зрения культурного релятивизма становится очевидной по мере осознания того факта, что нельзя играть в игру «вынесение нравственной оценки» в различных культурах иначе, нежели бросая игральные кости»[4].

В Америке мы найдем реализацию принципа культурного развития в опросах общественного мнения. Например, многие считают, что когда 51% людей в обществе полагают, что аборт нравственно приемлем, тогда его можно будет рассматривать как приемлемое и даже хорошее действие. Или задумайтесь над изменением мнения большинства относительно сексуального поведения. Когда Кинси сообщил, что у большинства американцев есть опыт внебрачных сексуальных отношений, тем самым подразумевался следующий вывод: несмотря на то, что подобные связи ранее считались безнравственными, теперь, с точки зрения морали, они вполне допустимы. Вся разница заключается в изменении культурных норм. Судья верховного суда Оливер Вендель Холмс как-то сказал: «Истиной является то, за что проголосовало большинство нации, имеющее теперь право колотить всех остальных». Культурный релятивизм говорит, что истина и справедливость не являются неизменными и колеблются в зависимости от общественного мнения.

Социолог Вайн А. Лейс в своем труде «Этика и социальная политика» соглашается с примером культурного релятивизма: «Сотни тщательно проверенных фактов, полученных при исследовании различных культур, убеждают антрополога, что язычество так же искренно, как и мы в своих заявлениях, провозглашающих свободу совести. Современные релятивисты, тем не менее, отказываются от богословской теории морали. По крайней мере, — говорит он, — если бы Бог захотел, чтобы была одна система нравственности, Он не позволил бы, чтобы для большей части человечества она осталась тайной»[5].