Андрей Ильин - Девять негритят

• Название: Девять негритят
• Автор: Андрей Ильин
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-04203-2

Сначала произошел несчастный случай, в результате которого погиб человек. Потом последовало самоубийство. Потом — убийство. Все это выглядело бы страшно в любом месте. А на борту международной космической станции эти происшествия выглядят просто ужасающе. Кто из девяти обитателей станции — убийца? Подозреваются все. А меж тем таинственный убийца выдвигает свои требования президентам России и Америки, обещая в случае их неисполнения по одному убивать обитателей станции. И тут же доказывает, что его угрозы не шутка…

---

Как будто он не открывал.

— Да пробовал я уже. Десять раз пробовал!

— А ты еще раз попробуй.

А что еще можно в такой ситуации посоветовать? Только — трясти…

Ну ладно.

Леша взялся за поручень, уперся в обшивку коленями и что было сил, напрягая все мышцы, багровея и обливаясь потом, стал тянуть крышку на себя.

Но та не подавалась.

— Хрен на рыло! — выругался Леша по-русски.

— Что, что он сказал? — спросили напряженно прислушивающиеся к разговору русских коллег иностранные астронавты.

— Сказал, что у него ничего не получается, — перевел Виктор Забелин. — Пока.

И действительно ни черта не получалось.

Хотя ничего еще не произошло — всего лишь заклинило люк. Один из люков, потому что есть еще второй, там, через «границу» — в американском стыковочном модуле. Американская техника не наша — она ломаться не должна! Хотя, конечно, признавать нашу несостоятельность перед западной техникой неприятно. Но тут уж не до жиру!..

Виктор Забелин вопросительно посмотрел на командира экипажа. Принять решение об использовании американского модуля должен был именно он.

— O’kay! Viktor… — ответил Рональд Селлерс. — Вы можете воспользоваться нашей «дверью».

На чем инцидент был исчерпан.

— Греби к американцам, — сказал по-русски Виктор. — Они примут тебя через свой шлюз. Давай — ни пуха…

Алексей Благов, еще раз чертыхнувшись на отечественную технику, развернулся и, перехватывая за скобы, «побежал» в сторону американского стыковочного модуля. В этом было даже что-то символическое — выйти через один вход, а зайти через другой.

Он довольно быстро «доскакал» до американского модуля, где повис, удерживаясь за скобу. Ломиться в чужой люк — это не в дом незваным гостем стучаться, быстро все равно не откроют. Пока они задраят дверь, пока откачают воздух, уравновесив внутреннее давление с наружным, пройдет время, и не самое маленькое. Ведь к его приему никто не готовился.

Лешка Благов висел в безвоздушном пространстве, уже не обращая внимания на окружающий пейзаж — на Землю и звезды, потому что хотел поскорее попасть «домой». В скафандре, конечно, тоже есть все «удобства», но на борту они все же удобнее.

Скорее бы уж…

Лешка висел в метре от корабля, предвкушая скорый душ, обед и сон, не зная, что происходит внутри станции. Он ожидал, что вот-вот, через минуту, две или три, «пятак» крышки отклеится от борта, открыв входное отверстие, куда он вплывет…

Но тот все не открывался и не открывался. Чего-то американцы не спешили…

Хотя на самом деле — спешили!

К Виктору Забелину подплыл командир Рональд Селлерс.

— Скажи, Виктор, сколько у нас времени?

Что в данных конкретных условиях звучало так: сколько у русского космонавта осталось кислорода?

— На три с половиной часа, — ответил Виктор. — Что случилось?

— Ничего не случилось. Все o’key! — уверенно ответил командир. — Так, небольшие неполадки в стыковочном модуле.

«Небольшие неполадки» в космосе могут иметь самые крупные последствия.

— Что произошло?! — повторил вопрос Виктор тоном, который исключал недомолвки.

— Шлюзовая камера не держит давления, — ответил Рональд Селлерс. — Возможно, что-то постороннее попало в уплотнитель.

Теперь все стало более-менее понятно. Всем, и даже далекому от космических технологий японскому космотуристу. Американцы пытаются выкачать из камеры воздух, а он не выкачивается, подсасывая его из станции. С таким же успехом можно черпать ситом море…

Может, действительно что-то попало между жгутами уплотнителя? Такое иногда случается и исправляется в считанные часы — в крайнем случае заменяется уплотнитель. Но сегодня этих часов может не хватить!..

— Не беспокойся, Виктор, все будет в порядке, — заверил Рональд Селлерс.

Но Виктор все равно беспокоился, причем очень явно, уже наплевав на всякие приличия.

Возможно, потому, что лучше других понимал, что, если не удастся восстановить герметичность американского шлюза или не получится открыть русский люк, Леша Благов имеет все шансы остаться в космосе.

Навсегда!..

И тогда русский экипаж лишится одного из своих членов.

Виктор Забелин — друга.

А его жена — любовника…

РОССИЯ. МАГАДАНСКАЯ ОБЛАСТЬ. ПОСЕЛОК УСТЬ-КУТЬМА. ЛАГЕРЬ ДЛЯ ВОЕННОПЛЕННЫХ

7 ноября 1946 года

Где-то там, в тамбуре, громко хлопнула входная дверь. И почти сразу же после нее и гораздо громче хлопнула еще одна — внутренняя, и в бараке вспыхнул свет.

У входа, под болтающейся под потолком лампочкой, стоял русский офицер в белом овчинном полушубке, в шапке-ушанке и валенках. На его плечах и спине белели холмики снега. Офицер стоял, широко расставив ноги, но все равно немного покачиваясь.

— А ну, подъем, япошки узкоглазые! — громко крикнул капитан.

И икнул.

На трехъярусных, под самый потолок нарах разом зашевелились сотни людей. В проход свесились головы.

Зэки не спешили выполнять приказание, чего-то выжидая. Зэки, если нет такой необходимости, никогда не спешат, надеясь на то, что все как-нибудь образуется само собой. Вылезать из-под холодных, но все равно хоть чуть-чуть греющих одеял никому не хотелось. В бараке было холодно, градусов пять ниже нуля, поэтому от свесившихся в проход лиц поднимался вверх пар, а лежащий на полу снег и лед не таяли.

Дверь тамбура хлопнула еще раз, и в барак ввалилось еще несколько офицеров в полушубках, перепоясанных портупеями. Лица их были возбуждены и багровы от мороза и выпитой водки.

— Ну ты где? — крикнули они. — Брось… Ну их к черту! Пошли.

Но офицер уходить не желал.

Он стоял, мрачно глядя перед собой, может быть, даже не видя нар и выжидающе уставившихся на него сотен глаз. Что-то у него, видно, в голове замкнуло.

— Ну вы чё, не поняли? — рявкнул он. — Я сказал, япону вашу мать, подъем! Одна минута! Отсчет пошел!..

Раз!..

Зэки поняли, что отлежаться не удастся, и, отбрасывая одеяла и натыкаясь друг на друга, стали прыгать вниз, на ледяной пол. Теперь они спешили, опасаясь оказаться последними. Это очень важно — не быть первым и не быть последним, быть посередке, растворенным в массе таких же, как ты, заключенных. Тома тебя не заметят, не выделят, не накажут, не пошлют на какие-нибудь дополнительные работы. Тот, кто опаздывает или лезет вперед, обречен на вымирание. Тот, кто держится середки, тот, возможно, протянет лишний год. Такая наука…

Зэки рушились на пол, быстро разбираясь и выстраиваясь в шеренги. Обувь они надеть не успели и поэтому стояли на ледяной, покрывавшей доски пола корке голыми ногами, растапливая ее своими пятками.

Зэки были все сплошь японцами — были военнопленными разбитой в Маньчжурии Квантунской армии. Их конвоировали сюда, в Сибирь, целыми подразделениями, где они, утопая в русской грязи и снегах, забирались в гиблые таежные урманы и, валя лес и натягивая колючую проволоку, сами для себя строили лагеря.

Военнопленные стояли ровными шеренгами, по росту, обратив лица к русскому офицеру. Уж к чему, к чему, а к дисциплине их в японской армии приучили!

— Ну что, косоглазые? — уже чуть более миролюбиво спросил офицер, топчась подшитыми валенками вдоль ровненького ряда босых ног. — Спать хочется, да? А вот хрен вам на рыло, а не спать! Воевать надо было лучше! Нынче вам не Порт-Артур! Это вы царя-батюшку могли и в хвост и в гриву. А нас — вот вам!

И офицер не без труда сложил и показал зэкам кукиш.

— Мы вас как щенят!.. Потому что у вас кишка тонка против нас, русских! Мы вас тогда, под Халхин-Голом, уделали и теперь тоже!

Офицер был пьян и был добродушен.

— Хватит, пошли, они уже все поняли, — тянули его за рукав приятели, но тот упирался.

— Сейчас, сейчас, я им еще пару ласковых скажу!..

Зэки стояли молча, не протестуя и никак не выражая своего недовольства, лишь дружно загибая вверх большие пальцы на озябших ногах.

— Сегодня я добрый, потому что сегодня великий праздник! — сказал офицер, задрав вверх, к потолку, указательный палец. — Сегодня годовщина Великой Октябрьской Социалистической революции. Поняли, гниды узкоглазые? Сегодня нельзя спать, сегодня надо праздновать! Всем!..

И, качнувшись и чуть не упав, офицер сунул руку куда-то внутрь полушубка, вытянув бутылку водки.

— Сейчас мы будем пить за Великую революцию! — сообщил он.

— Ну все, совсем развезло мужика! — недовольно покачали головами другие офицеры, которые, вместо того чтобы сидеть за праздничным столом, вынуждены были торчать в вонючем полутемном бараке. — Кончай, Пашка, дурить! Пошли домой…

Но сбить Пашку с пути неправедного было не так-то просто.

— Сейчас-сейчас… Сейчас они выпьют, и мы пойдем, — пообещал он. — Стакан дайте!