Андрей Ильичев - Практическое пособие по охоте за счастьем

• Название: Практическое пособие по охоте за счастьем
• Автор: Андрей Ильичев
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Прочая справочная литература
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-006315-6

Быть счастливым обязан каждый человек. Да-да, именно обязан. Это глубокое убеждение автора данной книги. Нельзя быть несчастливым, когда к простому человеческому счастью ведет столько путей и пройти любым из них не так уж и сложно. Что для этого нужно? Прочтите эту книгу, и вы все узнаете. Более того, вы непременно захотите обрести свое счастье. Что ж, дерзайте. У вас все получится.

---

А вот если бы он попал на великосветский раут, да не раз попал, а сто, тогда, конечно, стал бы копировать их высочеств. А кого еще?

Так что не надо испытывать иллюзий, не надо надеяться, что, живя в этом окружении, вы можете стать другим. Не можете. Можете только этим.

Что недооценивают многие юные особы, которые пока дружат с Колянами, но потом считают, что выйдут замуж за, скажем, англичанина и профессора естествознания.

Не получится за профессора. Да и просто за англичанина не получится. Потому что на первой же вечеринке вы по-свойски стукнете по голой спине какую-нибудь графиню, состроите глазки графу, расскажете очень веселый анекдот виконту и… первым же самолетом отправитесь домой. Так и не поняв, что произошло.

А произошло неизбежное — привычки, которые вторая натура, взяли верх.

— А чего она, как будто я ей за пазуху лягушку сунула! Ишь какая нежная! Я же не пнула ее — только похлопала! У нас все всех хлопают. И не так. И ладно бы по спине. Я же ничего такого… Я от всей души.

Так что вы зря думали, что, гуляя с тем мальчиком, вы ничего не теряете. Много что теряете. Все теряете. В первую очередь пользующееся повышенным спросом обаяние юности. Которое было. Но было растрачено. И превратилось…

И почти всегда превращается. Потому что трудно понять, что просто прогулки, просто компании, просто дискотеки могут иметь такие катастрофические последствия.

Могут!

В науке биологии есть такой термин — мимикрия. Это когда насекомое, живущее среди зелененьких листиков, обязательно должно иметь зеленый окрас. А среди желтеньких листиков — желтый. В коричневый пупырышек, если лист имеет пупырышки. А если не зеленый и не в пупырышек, а, к примеру, голубой, то та букашка на том листе будет сильно заметна, и ее непременно сожрут.

Мы, конечно, не букашки, мы цари природы, но тоже не любим выделяться на фоне окружающей нас действительности. Предпочитая, сами того не замечая, сливаться с окружающим социальным фоном. Цветом кожи… простите, одеждой, надевая соответствующую униформу — кожанки или бобровые шубы. Манерами, опять-таки неважно — аристократическими или околоуголовными. Разговором. Жестами. Мыслями…

• Потому что белые вороны в черной стае долго жить не могут. Они либо перекрашиваются в более практичный черный цвет, либо…

И, живя с волками, невозможно чирикать, а надо выть.

Или…

И, приходя в чужой монастырь, желательно свой устав засунуть… куда-нибудь поглубже.

Иначе…

Иначе вы станете изгоем. Чего среднестатистический человек вынести не может. От чего быстро сходит с ума. Или, чтобы не сойти, меняет окрас.

Глава 4, показывающая, до чего может докатиться человек, или Про дурные примеры, которые заразительны

Раньше я считал себя непогрешимым, считал, что не способен на подлость. Ну просто не способен, и все. Теперь знаю, что это были свойственные молодости иллюзии.

Способен я. На многое способен.

Наверное, даже и убить человека.

Этот излюбленный классиками пример человеческого грехопадения я и рассмотрю. Как самый показательный.

Итак — способен я или нет?

Раньше бы сказал — нет!

Однозначно — нет!

Если бы тогда, раньше, мне сказали, что я способен убить человека, я бы того человека, который посмел предположить, что я могу убить человека, убил бы на месте!

Теперь я не столь категоричен. Теперь я знаю, что, оказавшись в определенных условиях, я смогу…

И вы сможете.

И все смогут. И совсем легко смогут, попав в среду, где убийство человека обыденность и доблесть…

Например, на войну. Первую мировую, Великую Отечественную, афганскую, чеченскую или любую другую. Где за лишение человека жизни объявляют благодарности, дают отпуска и вешают на грудь ордена.

Или попав служить в Воздушно-десантные войска, где идеалистов-школьников перековывают в готовых на все бойцов.

Как?

Очень просто. Помещая в соответствующую среду. Годика на два.

Запоминайте рецептик.

Взять восемнадцатилетнего паренька, переодеть в камуфляж и поставить в строй, превратив в зеленое пятно на зеленом фоне. Потом, доступными младшему комсоставу методами объяснить, что «вы здесь не там», что про мамкину юбку можно забыть, и послать на полосу препятствий, на стрельбище и в наряд… Через месяц такой жизни новобранец готов прибить кого угодно. А еще через три мы получаем вполне законченного воина, способного, ради выполнения приказа вышестоящего командования, перерезать штык-ножом горло часовому или перерубить ему же шею саперной лопаткой.

Не впечатляет? Тогда расскажу о методах подготовки, практикуемых в спецслужбах. У «них». И, значит, у нас.

Берут заключившего контракт на прохождение действительной службы юношу и отправляют… Нет, не угадали. Отправляют в кинозал. Где усаживают в особое, с кучей ремешков, скоб и веревок кресло. Фиксируют, притянув к спинке тело, прищелкивают к подлокотникам руки, а ноги к ножкам. Зажимают голову, чтобы невозможно было повернуться. Особыми распорками оттягивают вверх веки, чтобы нельзя было закрыть глаза. И… начинают крутить кино. Тоже специальное. Снятое во время проведения спецопераций и потому не игровое — документальное.

Содержание фильмов подобно. Все они об одном — о смерти. Например, путем вскрытия брюшной полости беременной женщины посредством кухонного ножа… Или распиловки живого, находящегося в сознании, человека дисковой электропилой на две равные половинки. Вдоль. Или поперек.

Вы морщитесь? Вам плохо?

Тому, кто смотрит, тоже плохо. Вначале. Он даже пытается закрывать глаза и отворачиваться, за что его наказывают легкими ударами электротока. И заставляют пересказать увиденное. В подробностях. И задают вопросы, на которые надо максимально точно ответить.

Какая форма лезвия была у ножа?

Цвет глаз у жертвы?

Направление разреза?

Звук пилы, врезающейся в кость?..

Не ответил — повторный просмотр. И еще один. И еще. Пока испытуемый не научится различать конкретные частности, перестав обращать внимание на кошмарное целое.

Неделя-другая — и распорки для глаз можно снимать. Натуралистичные кадры уже никого не пугают. Убийство перестает быть убийством и становится не более чем суммой определенных манипуляций…

Становится профессией.

Студенты первого курса мединститута тоже пачками валятся в обморок при первом посещении морга. А потом ничего, привыкают. Одной рукой во внутренностях свежевскрытого трупа копаются, другой с аппетитом булочку, купленную в буфете, кушают. Потому что какой там, к черту, труп, когда на носу зачет по патанатомии и, опять же, с утра ни крошки…

• Верно говорят — человек не собака, ко всему привыкнет.

И вы привыкнете.

И я.

Ко всему привыкнем. И даже к тому, что кажется невозможным.

Опять сомневаетесь? Даже после этого?

Тогда проведем небольшой психологический эксперимент с погружением. В ту самую среду. Давайте представим, что вы оказались в одной комнате с убийцами. С десятью разом. Или лучше с сотней. То есть сто их — и один вы.

В первую минуту и первый час — страшно. Ой как страшно!

Заходят такие с низенькими лбами и нависшими на глаза надбровными дугами душегубы-мокрушники, вытирают об рукава окровавленные финки и говорят:

— Сегодня двух зарезал — напрочь бошки отпластал, как кочаны капусты. Одну принес. Там, в сенях. Стоит…

Другой на пиджак свой глядит и жалуется:

— Я ему перо в бок ткнул, а он, зараза, меня за полу — хвать, и все пуговицы оборвал. Гад!

— Ага, гад, — соглашаются все.

Жуть! Кошмар!

В первые часы.

Но проходит день, другой, третий… И вы перестаете воспринимать всех тех убийц как единую, обезличенно-монолитную массу. Оказывается, они не все одинаковы. Есть более и менее добрые. И более и менее злые. Тот вон весельчак и балагур. Этот — зануда каких поискать. Вон тот — редкостный мерзавец…

Да какой весельчак, зануда и мерзавец?! Они все убийцы!

Все до одного!

Но поздно. Вы стали различать характеры, выделять более симпатичные вам и менее симпатичные. И вот уже у вас появились приятели. Да что там приятели — друзья. И появились враги. И, если вы, допустим, дама, появились любимые и любовники.

И все то многообразие человеческих отношений, что мы наблюдаем в обычной жизни, будет перенесено туда, в комнату убийц. Отчего жить вам станет сразу легче. Потому что такова природа насекомых и человека — не могут они быть белыми на черном фоне. Могут только черными.

Допускаю, что лично вы не будете резать и душить жертвы лично. Но уже не из человеколюбия, а по причине чрезмерной брезгливости или физической немощи.

Сами, возможно, не будете. Но будете оправдывать и покрывать своих приятелей, которые сделали грязную работу за вас. Станете ненавидеть их врагов. И дружить с их друзьями, которые тоже… И значит, станете ими. Станете убийцей.