Александр Бачило - Академонгородок

• Название: Академонгородок
• Автор: Александр Бачило
• Жанр: Научная Фантастика

Чтобы встретить черта, нужно в него поверить. Пока люди верили в нечистую силу, той тоже жилось вольготно. Но наступила эпоха научного мышления, и потусторонним силам пришлось вступить в жестокую борьбу за существование. Борьба разворачивается в научном городке, только что выстроенном посреди глухой тайги на том самом месте, где в древние времена стоял другой город — мрачная цитадель с башней пыток и лабиринтом подземелий, населенная демонами. Страшные чудеса ждут новых жителей Академонгородка — научных сотрудников, строителей, студентов, бомжей, преступников: происшествия, которые заставят испуганных людей поверить в могущество дьявольской армии Стылого Морока. Но вместе с этой верой приходит и другая — неистребимая людская надежда на спасение и помощь со стороны сил добра…

---

“И разгоним мы тебя, голубчик, — говорил Александр Иванович сотканному из воздуха сооружению, — куда-нибудь за сотню БЭВ. И заткнешь ты у нас за пояс и Церн, и Дубну, и город Бостон, штат Массачусетс…”

Он осторожно оглянулся по сторонам и тихо добавил:

“Тогда и нас, грешных, может быть, не забудешь…”

Нужно сказать, что Александр Иванович крепко надеялся на новую установку и отнюдь не собирался оставаться в стороне, когда она начнет давать сенсационные результаты. Не для того он подался в Сибирь, оторвав семью от номерного столичного снабжения, не для того тянул лямку мелкого начальника на стройке, чтобы снова, как в Москве, оказаться в задних рядах, в строке «а также весь коллектив института».

«Шиш, товарищ Шамшурин! — шипел Александр Иванович под шорох шагов, — Не выйдет у вас на сей раз! — сердито сопел он. — Как пойдут эксперименты, да первые публикации, все спросят: кто создал установку? А создатель — вот он, на месте! Не в Москве сидит, докторскую из пальца высасывает, как некоторые, а строит будущее науки своими руками, сам отлаживает и впервые в мире получает феноменальные…»

Александр Иванович вздохнул. В мечтах получалось все так гладко и бесспорно. В жизни же выходило сложнее. Пока он, забросив науку, второй год месит грязь, покрывается цементной сединой, выбивает кирпич, нервы сжигает на благо родного института, Шамшурин там, в Москве, не разгибаясь, кропает дисер, исключительно ради блага собственного. Да еще хвастается, подлец: вот стану, дескать, доктором, поеду в Сибирь, руководить лабораторией в новом институте.

И ведь станет! И поедет, вот что отчаянно. Значит, необходимо его опередить. Пустить установку, дать первые результаты, опубликовать и подписаться.

«Обогнать надо! Обойти! Оставить за флагом! — лихорадочно бормотал Александр Иванович. — А тут эти строители…»

Экстаз научного подвига, на минуту овладевший Александром Ивановичем, не помешал ему заметить, что в потолке зала зияют небесно-голубые дыры. Сквозь них-то и пускало солнце свои пыльные лучи. Плиты перекрытия, которые по графику строительства должны были уже неделю лежать на своем месте, до сих пор положены не были. А ведь не далее как в прошлую пятницу бригадир строителей Станислав Морок бил себя кулаком в грудь пониже комсомольского значка, целовал переходящее знамя и клялся, что срыва графика не допустит.

“Ох уж мне эти добровольцы! — зло подумал кандидат наук. — Ехали бы себе на целину, что ли, речи толкать!”

По широким пролетам парадной лестницы, свежей, нисколько еще не истертой подошвами и даже не огороженной перилами, он поднялся на пятый этаж и здесь впервые обнаружил признаки жизни бригады Морока. Откуда-то сверху, вероятно с крыши, доносился одинокий голос, неторопливо рассказывающий что-то в полной тиши. Александр Иванович прислушался, но не мог разобрать ни слова. Тогда он направился к сколоченному из досок трапу, ведущему на крышу.

Едва нога представителя науки ступила на доски, как дружный многоголосый хохот потряс недостроенное здание. Александр Иванович даже отступил и огляделся испуганно, не над ним ли смеются, но вокруг никого не было. Тогда он торопливо взбежал по трапу и оказался на крыше, где немедленно обнаружил всю бригаду в сборе.

Крановщица Завьялова и стропальщик Аникеев сидели ко всем спиной, обнявшись. Они с надеждой смотрели туда, куда властно звала их комсомольская юность — в лес, на сенокосные поляны, под душистый смородинный куст. Дюжий каменщик Масоненко дремал, вольно раскинувшись на рулонах рубероида, подложив под голову большой кусок гудрона, размякший от жары не меньше самого каменщика. Четверо плотников-бетонщиков воодушевлённо забивали “козла” на пустом поддоне из-под кирпича. Остальные строители сплотились в кружок около молодого человека, внешность которого носила несомненный отпечаток образования в виде очков со сломанной дужкой, а цыганский вечный загар и бойкие черные глаза говорили о глубоком знании самых неожиданных сторон жизни. Это и был Станислав Морок — личность, известная на стройке своим организаторским талантом и рекордными заработками. Неслучайно строители, среди которых некоторые уже перешагнули за средний возраст, с сыновней любовью внимали словам бригадира, буквально заглядывая ему в рот.

Они еще досмеивались над какой-то шуткой или анекдотом, монтажник Полупанов еще утирал слезу пыльной верхонкой, истерически всхлипывая: “По самые помидоры! Вот, чертяка!”, когда Александр Иванович кашлянул значительно и неожиданно для всех вступил в заветный круг.

Строители разом притихли. Один из доминошников, уже занесший было руку над истерзанным поддоном, сдержал удар и лишь прошептал еле слышно:

— Рыба…

Стропальщик и крановщица обернулись к тому месту, куда звала их рабочая совесть. От внезапно наступившей тишины проснулся каменщик Масоненко и встревоженно приподнял голову вместе с куском гудрона.

— Здравствуйте, товарищи! — сказал Александр Иванович. — Что это у вас, перекур?

— Политинформация, — ничуть не смутившись, отпарировал Станислав Морок.

Было видно, что ему нипочём внезапный приход начальства, что он, напротив, давно ждал Александра Ивановича, чтобы поставить ему очередную задачу по обеспечению строительства.

— Политинформация? — повторил представитель науки несколько менее грозно. — Хм! Любопытно. И какая же тема?

— Общий кризис капитализма, — немедленно ответил бригадир.

На это нечего было возразить. Александр Иванович любезно улыбнулся. Приходилось признать, что застать бригаду врасплох ему не удалось. Но у него оставался еще один козырь в запасе — график работ.

— Что ж, тема очень актуальная, — Александр Иванович одобрительно покивал. — Кризис капитализма, конечно, налицо. Но какие выводы из этого факта мы должны сделать для себя, товарищи?

Он обвел всех, кто был на крыше, взглядом Родины-матери и обратился прямо к крановщице:

— Как вы думаете?

Крановщица широко моргнула мохнатыми ресницами. В ее васильковых глазах отразился весь мир, включая Александра Ивановича. Но кризиса капитализма там не было.

— Так какие же выводы мы делаем? — переспросил начальник.

Стропальщик решил прийти на выручку своей подруге и, шмыгнув носом от напряжения, медленно выдавил:

— В общем… неизбежный он…

— Кто неизбежный?!

— Ну этот… крах системы ихней.

— Ну, это-то понятно! — Александр Иванович махнул рукой. — А вот что каждый из нас должен сделать для его приближения?

Он снова обвел присутствующих ревнивым взглядом. Народ безмолвствовал. Но Морок уже понял, куда гнет коварный представитель.

— Что ж тут сделаешь? — он отчаянно зевнул. — Одно остается — ударным трудом крепить оборону…

— Совершенно верно! — Александр Иванович так обрадовался, будто хотел прямо сейчас устроить показательный крах капитализма. — Именно ударным трудом! Но заглянем, товарищи, в график наших с вами строительных работ…

Под затуманившимися взглядами бригады он уверенным движением расстегнул папку и вынул из нее, словно маузер из кобуры, сложенный в гармошку ватманский лист. В этот момент Александр Иванович ощущал себя комиссаром в пыльном шлеме, прибывшим на передовую, чтобы поднять людей в атаку.

— По плану плиты перекрытия большого зала должны быть уложены к первому августа. На календаре у нас, слава богу, девятое число. И где же, товарищи, перекрытие?

Бригадир равнодушно пожал плечами.

— Я бы, товарищ Куприянцев, рад перекрытие класть, да никак не могу, — он чуть повысил голос, — права не имею! Вы портяночку-то пошире разверните, загляните в проект! Там сварочных работ пятьсот часов, а потом уже монтаж перекрытий.

— Каких сварочных? — опешил Александр Иванович.

— А уж это вам, ученым, виднее, каких! Строй им, понимаешь, здание, чуть не из одного железа, а сварщиков дают — полтора человека! — Станислав усмехнулся бригаде, и та сейчас же расцвела в ответ понимающими ухмылками.

— Подождите, где же тут сварочные? — забеспокоился Куприянцев.

Он был уверен, что знает проект, как свои пять пальцев, но вот сейчас, услышав обвинительное слово бригадира, вдруг усомнился. И точно: словно слепое пятно, два месяца прикрывавшее целую строку в графике работ, вдруг растаяло перед его глазами. И со всей очевидностью проступили черным по белому выписанные пятьсот человеко-часов сварочных работ под спецмонтаж.

— Вот тебе раз… — Александр Иванович закусил губу. — А вы-то почему молчали?

— А что я должен — рыдать и плакать? — буркнул Станислав. — У меня вон двое сварных, один пенсионер, другой ученик. Они на плитах еле поспевают, а вы хотите их на спецмонтаж?

— Вы должны были затребовать сварщиков в Управлении!

— Да откуда они в Управлении? Там только начальники с бумажками ходят. Гвоздя ни один не вобьет. Нынче сварщики на вес золота!