Джеймс Дики - Избавление

• Название: Избавление
• Автор: Джеймс Дики
• Жанр: Триллер

---

Я слез вниз, взял лук и стал размышлять, что мне нужно, чтобы устроить засаду на дереве. Я никогда не стрелял с дерева – вообще не стрелял, ни по какой цели. Но вспомнил, как мне кто-то рассказывал, что при стрельбе с дерева следует целиться немного ниже, чем кажется нужным. Я думал об этом, пока обустраивался на дереве.

Я лез вверх и при этом будто инструктировал самого себя: где ухватиться этой рукой? Здесь? Нет, вон там будет лучше, или вот тут, пониже... Когда я залез достаточно высоко, я проделал окно в хвое, оборвав перед собой веточки с небольшими иголочками. Проделать это оказалось несложным – я срывал все, что находилось между моим лицом и отсветами, которые отбрасывала река. Когда я снова прислонился к стволу дерева, передо мной был тоннель, отороченный по краям мохнатыми ветками. Сквозь него я видел песок на краю обрыва. Я буду стрелять в эту дыру; в какой-то степени она даже будет помогать целиться. Обрывая ветки, я вдруг понял, что руководствуюсь совсем новым чувством осязания, которое, наверняка, у меня развилось, когда я карабкался, по стене ущелья. Мне казалось, что я могу определить точную форму и вес того, к чему прикасаюсь, и могу точно и сразу определить, сколько мне нужно затратить усилий, чтобы отодвинуть в сторону или оборвать мешавшую мне ветку. Осознание того, что я сижу на дереве, в темноте, что я жив, не разбился, карабкаясь вверх по вертикальной стене, что я срываю мохнатые ветки, ввергало меня в некое умственное опьянение. Мне было трудно поверить в реальность происходящего; никогда ничего подобного мне не приходилось переживать. Я раскрытой ладонью, очень нежно ощупал кору дерева, сорвал иголку, положил ее в рот, пожевал. У нее был нормальный вкус хвои.

Я немного передвинулся сначала в одну сторону, потом в другую, пытаясь определить, не удастся ли мне занять позицию получше или найти более широкий угол обзора для стрельбы. Мне не хотелось обрывать слишком много веток – мое дерево должно выглядеть естественно, в нем не должно быть ничего необычного, настораживающего; оно должно выглядеть так же, как и все остальные. Я добился того, что смогу стрелять по цели сквозь темный тоннель среди веток, и этого мне было достаточно. Менять свое положение при прицеливании я мог не больше чем на полметра влево или вправо. Чтобы мне удалось в этих условиях убить его, надо было, чтобы он думал так же, как думал за него я. Причем не приблизительно так же, а совершенно точно так же. Мой и его разум должны были слиться воедино.

Я достал непогнутую стрелу из ее гнезда в держателе на луке, ощупью поставил на тетиву, стал натягивать лук, крепко упираясь ногами в большие ветки; наклонившись немного вправо, чтобы ничего не мешало правому локтю, я натянул тетиву до отказа и замер. Насколько мог точно прицелился в расчищенный мною тоннель. В какой-то момент я подумал: не выстрелить ли в песок, чтобы проверить угол стрельбы? Но отогнал от себя эту мысль. Меня даже в пот бросило, когда я подумал, чем такой выстрел мог бы закончиться. И стал ослаблять натяжение, позволяя наконечнику уходить вперед. Облегченно вздохнул. И чуть было невольно не спустил стрелу. Если бы я это сделал, я мог бы потерять стрелу или повредить ее. И возможность выполнить то, ради чего я сидел на дереве, сократилась бы почти до нуля. Если, конечно, этот человек придет. Если.

Я устроился как можно удобнее и решил оставаться на дереве до рассвета; я должен быть неподвижен, меня не должно быть ни видно, ни слышно – для это я на дерево и залез.

Было очень тихо, реку почти не было слышно; грохот воды в порогах долетал до меня лишь как нескончаемый шорох, неясный, далекий шум, который смешивался с каким-то другим звуком, приходящим тоже со стороны реки, но ниже по течению. Я прислушался – должно быть, следующие пороги. Судя по звуку – может быть, даже небольшой водопад. Если это так, то шансы того, что я выбрал место правильно, должны были возрастать. Все, вроде бы, было очень логично. Но, несмотря на всю эту логичность, у меня не было твердой уверенности, что этот человек придет именно сюда. Значительно более вероятно, что я все рассчитал правильно. И теперь, хотя речь шла о жизни и о смерти, лишь исполняю то, что было ранее задуманным; однако я внутренне встрепенулся, когда подумал, что если все-таки угадал все правильно, мне придется совершить и последнее из задуманных действий: прицелиться из лука в человеческое тело и выпустить стрелу в тоннель хвои... раз и навсегда...

Пожалуй, мое положение скорее забавляло, чем пугало или беспокоило. Как-то по-идиотски забавляло. Вот я могу запросто протянуть руку и коснуться коры. А осознать, что я глубокой ночью сижу на дереве в лесу, выжидаю, готовлюсь убить человека, которого видел всего один раз в жизни, было значительно труднее. Никто во всем мире не знает, где я, подумалось мне. Я натянул лук немного сильнее, и стрела пошла назад. Кто бы мог такому поверить, сказал я про себя, кто?

Ожидание было тягучим. Я взглянул на часы – но река убила их. Голова у меня склонялась все ниже и ниже. И казалось, она хочет склониться до самой земли. Два или три раза я засыпал и тут же просыпался, но каждый раз делать это было все труднее. Один раз мне уже начало сниться, что я падаю – такой сон, наверное, когда-нибудь снится всем. Какое-то мгновение я не знал, что мне делать, за что хвататься, и просто отставил в сторону руку. Я выпрямился, уселся попрочнее и стал проверять, все ли на месте. На луке стрелы не было. Боже, подумал я, все потеряно! Своей искривленной стрелой я смогу подстрелить разве что дерево! Что я буду делать безоружный? Прижиматься к дереву, молиться, чтобы он не заметил меня, и беспомощно ждать, пока он не убьет Бобби и Льюиса? Я знал, что не смогу броситься на него с ножом, сколь бы неожиданным ни было мое нападение.

Было по-прежнему очень темно, даже, пожалуй, темнее, чем раньше. Я повесил лук на ветку и полез вниз. Стрела должна быть где-то на земле, наверное, торчком вверх... Но ее нигде не было. Я ползал вокруг дерева, по иголкам, покрывающим землю, всхлипывая от ужаса и отчаяния, ощупывая все вокруг руками, ногами, телом, всем, что у меня было, надеясь порезаться о наконечник – все что угодно, лишь бы найти стрелу.

Но она все не находилась. И тут я увидел, что темнота стала терять свою непроницаемость. Мне нужно было возвращаться на дерево. Может быть, когда посветлеет еще больше, я смогу немного подправить кривую стрелу? Но я знал, что даже если мне удастся это сделать, прежней уверенности в том, то я смогу попасть в свою цель, у меня не будет. А ведь, наверное, ни в чем другом, ни в каком виде спорта, ни даже в хирургии и гольфе не требуется такая уверенность в себе, как в стрельбе из лука.

Но все же мне удалось найти стрелу, которую я обронил – она торчала, воткнувшись в ветку, прямо под тем местом, где висел лук. И возможность осуществить задуманное снова стала грядущей реальностью: все части плана пришли в соответствие друг с другом, сомкнулись и окончательно оформились. У меня снова было все, что надо, чтобы привести план в действие. Я снял лук с ветки и занял позицию, из которой предполагал стрелять.

Хвойные иголки медленно пропускали первые проблески наступающего дня, и дерево начало излучать слабый свет, который, будто скрывающийся в хвое и теперь освобожденный, стекал внутрь ветвей, прямо на меня, и мне казалось, что я отражаю этот свет, отдавая его вовне. Я смотрел в проделанный в хвое тоннель, который уже не казался окруженным сгустком темноты, – я стал различать зеленый цвет иголок. Я открыл рот, чтобы дышать еще тише – боялся, что ноздря, одна или другая, наполнившись слизью, начнет свистеть и булькать.

Через некоторое время я уже хорошо различал все вокруг: каменистую почву под деревом, усыпанную иголками; все, что находилось между мной и песчаной площадкой на краю обрыва, отороченной высокой, неровной травой; площадка была метра три в ширину. Взгляд нырнул дальше, упал, как сорвавшееся тело, но не разбился, а мягко опустился на реку. Бобби пора бы уже отплывать – а через несколько минут может быть слишком поздно. Через несколько минут станет ясно, ошибся я или нет. И мы будем либо живы, либо мертвы.

А может быть, он, пока я искал свою стрелу, незаметно прошел мимо меня и занял где-то позицию для стрельбы? Узнать, так это или нет, было пока невозможно. И я, сидя среди мохнатых ветвей, мучительно ожидал выстрела, который вот-вот раздастся где-то вдалеке, в том месте, о котором я просто не мог и догадываться.

Но выстрелов не было. А свет все усиливался. Чувство того, что я полностью скрыт, невидим, начало умирать во мне, уходить из меня и из дерева. Если бы человек, который бы пришел на песчаную площадку, посмотрел в мою сторону, он наверняка увидел бы меня сквозь мой тоннель в хвое. И это могло произойти как преднамеренно, так и случайно. Как много зависит от случайности!

Я очень осторожно подвинулся, чувствуя себя каким-то существом, обитающим на деревьях; вытягивая шею и отстраняясь от ствола, насколько это было возможно, я пытался прибавить себе лишь метр обзора и высмотреть, не плывет ли уже байдарка.