Александр Савинов - Дорога на Киев (фрагмент)

• Название: Дорога на Киев (фрагмент)
• Автор: Александр Савинов
• Жанр: Фэнтези

«Враги сожгли родную хату, убили всю его семью…». Налетели степняки на крохотную весь и пожгли, пограбили всех обитателей. Остался в живых один малолетний Иванко. Заткнул он дедов топор за кушак, да и отправился в Киев — счастья пытать. Леший показал ему дорогу, а попутчики нашлись: витязь Данило и калика Всеслав…

---

— Да? — спросил я задумчиво. Его доводы произвели на меня впечатление. Особенно последний.

— Точно!

— Тогда, пожалуй, останусь. Друга бросать в беде нельзя, это ты правду говоришь, только еды у меня нет.

— Ничего, в обозе мешок муки должен быть, есть и мяса кусок припрятанный.

Похлебку из муки и мяса сварил я, поминутно выслушивая наставления и нравоучения дружинника. Звали его Данилой, и он страшно обиделся, когда я назвал его просто дружинником. Оказалось, что он старший дружинник и пирует с князем Владимиром в Серебряной палате.

— Где-где?

Он объяснил, что князь Владимир сидит в Золотой палате за одним столом с лучшими князьями, воеводами и богатырями, а те, кто попроще, пирует в Серебряной палате.

— Значит, ты попроще?

Он подозрительно зыркнул на меня, потом вздохнул.

— В Золотой палате, сынок, такие люди сидят! И Асмунд, и Претич, и Круторог наезжает — князь журавский, и Волчий Хвост…

— Хи-хи!

— Не «хи-хи», а сын многомудрого Волка, воеводы князя Святослава..

— А чем он многомудрый?

— А вот почему

.[1]

Остался он как-то править вместо Святослава в Переяславце, что на Дунае, и осадили его со всех сторон болгары. Прознал Волк, что некие посадские замышляют сдать город осаждающим. А помощи ждать неоткуда — князь с дружиной на Русь ушел. Тогда приказал он распустить слухи о том, что будет держаться до конца, повелел резать скотину, вялить и сушить мясо, а сам стал тайно готовить лодьи под городом. Однажды ночью по его приказу подожгли с четырех сторон Переяславец, болгары подумали, что это их сподвижники знак подают, и ринулись на приступ. Волк же с дружиной захватил их суда и ушел по Дунаю навстречу Святославу. Волчий Хвост умом хоть не в отца пошел, но воинской удалью знатен. Так что у Владимира за столом собираются богатыри могучие, делами славные! — закончил он.

— А почему ты не славный?

Данило глянул на меня так, что я решил срочно заняться похлебкой и обнаружил, что она почти готова. Нарвал травки, выкопал пару корешков, добавил в похлебку и поставил ее доходить. Но сил ждать не было. Данило вытащил из-за голенища ложку и накинулся на еду — ел да нахваливал. Похлебка исчезала с угрожающей быстротой. Я, обжигаясь, пытался угнаться за ним, но перевес был явно на его стороне: походный опыт и мастерство ни на каких пирах не прогуляешь, даже в Серебряной палате. Через пару минут мы оба облизали ложки и сожалением поглядели на пустой котелок.

— В следующий раз готовь побольше, у меня здоровье слабое, мне поправляться надо.

Я глянул на его могучие плечи, на которых сидела шея-колода, на переплетенные жилами руки, которые, кажется, могли столетний дуб с корнем выдрать и за десять верст забросить, и самым невинным тоном осведомился:

— Не могу понять, Данило, ты нарочно меня злишь или по дурости?

Впервые он посмотрел на меня более или менее осмысленно — как на человека.

— Гм… Ты вообще-то как сюда попал?

— Из леса.

Он понял мой ответ по-своему.

— Не дерзить! Молчать когда с тобой разговаривают!

Я на всякий случай переполз на другую сторону костра.

— Сказал же, из леса. Из лесной веси, которую степняки сожгли. И наших всех поубивали. Даже не весь у нас была, а так, починок.

— Родителей тоже убили?

— У меня родителей не было.

— Откуда же ты взялся? В капусте нашли?

— Почему в капусте? — обиделся я. — На берегу ручья лесного. Бабка меня вырастила, а воспитала, почитай, вся деревня.

Это потребовало от Данилы несколько минут размышлений.

— Сирота, значит.

Я не ответил. Солнышко умиротворенно пригревало и мягко прыгало пятнышками света по земле, просвечивая сквозь редкую придорожную листву. После еды мы оба разомлели, у моего спутника закрывались глаза.

— Ты поспи, — сказал я. — Ты слабенький, тебе сил набираться нужно.

Он хмуро на меня покосился, пробормотал:

— Поговори мне тут! — и тут же сполз на спину, устроился поудобнее и через минуту уже похрапывал.

Меня тоже сморило. Проснулся я от хорошего пинка. Данило грозно навис надо мной, уперев руки в бока. Видно дырка от стрелы его уже нисколечки не беспокоила.

— Я его сторожить оставил, а он дрыхнет, как сурок!

— Во-первых, никто меня сторожем не оставлял, — попытался я его урезонить, — во-вторых, от кого сторожить-то? От кикимор?

— Молчать, когда тебя спрашивают!

— Ты меня не спрашивал.

— В походе лагерю нужен сторож. Мы в походе, у нас есть лагерь, а значит и сторож должон быть. Ты, кстати, в какую сторону направляешься?

— В Киев, к князю Владимиру, — ответил я неуверенно.

Он расхохотался.

— Нужен ты ему! Тебя кто надоумил, или сам таким умным оказался?

— Дед один подсказал. Все равно, говорит, деваться некуда — ни кола, ни двора, ни единой души родной…

— Ну что ж, в Киев так в Киев. Только князю нашему ты вряд ли понадобишься. У него даже таких богатырей, как я — и то хоть пруд пруди, — сказал Данило, но подумавши добавил: — Хотя… наверное таких, как я, у него немного, всего пара человек в Золотой палате, да пара — на заставах. Дорогу короткую в стольный град знаешь?

— Знаю. Недалеко отсюда, говорят, есть богатое село. За ним нужно свернуть в Черный лес, а там…

— Какое же там село? Город давно, лет сто уже. Даже слободами оброс, и посадник княжеский сидит.

Про село мне давеча дедушка сказывал. Выходит, много лет тому дедушке. Данило не дал мне додумать.

— А через Черный лес вряд ли пройдем, — продолжил он, — не зря он так называется. В тех местах нечисти полным полно.

Это мне почему-то и в голову не приходило.

— Тогда пойдем по этой. Может, куда-нибудь выведет.

— По этой долго. Мы по ней шли потому как с обозом были, а теперь и короткой можно. Эх, конями бы где разжиться… Ну да ладно, авось в городе купим.

Ужин готовили вдвоем, и я, пока Данило помешивал в котле варево, долго бродил в лесу, отыскивая травы и раскапывая корешки. Их здесь было меньше, чем у нас, но для котла кое-чего чего нашел. После ужина Данило вытащил меч и принялся его натачивать, хотя на мой взгляд, он в этом не нуждался.

— Привычка, — объяснил дружинник. — В битве можно полагаться только на себя, на меч и на коня. Ты-то мечом умеешь рубиться?

— Немного умею.

— А щитом пользоваться?

— Не-е, не приходилось.

— Да, многому тебя учить надобно. Но ничего, дорога у нас впереди длинная, за то время, как к княжескому двору придем, ты у меня у меня будешь махать мечом, как хан Кучук — саблей.

Луна стояла над восточной частью дороги огромны полумесяцем, заливая окрест колдовской свет. Даже в глубине леса тьма растворялась молочным сиянием. Наверное поэтому когда легли спать, я долго не мог уснуть и думал о том, как резко изменилась моя жизнь.

Глава 3

Утром Данило встал совсем здоровым. Осмотрев рану, он удовлетворенно хмыкнул, сказал «Вот как надо выздоравливать!», словно это не я его нашел да выходил, и отправился к телегам, чтобы отобрать все, что нам сможет пригодиться в пути.

Я решил, что не стоит обращать внимание на его нахальство. Может, все дружинники такие, а раз он не простой дружинник, а старший, значит и нахальства у него должно быть побольше.

Отсутствовал он долго. Рылся в мешках, рассыпал зерно, кряхтел и ворчал. Когда я предложил помочь, велел приготовить еще еды — мол, перед походом подкрепиться надо. Два раза отлучался в лес, я уж подумал, что у него живот прихватило от неумеренной еды, и предложил зверобоя найти, но он на меня зарычал так, что я нарочно отправился искать травы для похлебки на другую сторону дороги.

Наконец, с приготовлениями закончили, но не успели отправиться, как он принялся меня муштровать.

— Сейчас буду учить тебя воинской науке, — объявил он. — Берешь котел, насыпаешь в него дополна муки и бежишь до того пятого дуба, считая от меня.

— Какая же это воинская наука, — воспротивился я, оставив без внимания его замечание насчет дубов. — К тому же нам дорога дальняя предстоит, если буду бежать, да еще с котлом, — вовсе не дойду.

— Хорошо, — неожиданно легко согласился он. — Тогда берешь котел, насыпаешь в него дополна муки и просто идешь. Воинскую науку нужно начинать с азов. Перво-наперво вырабатывать в себе силу и выносливость.

— Я и так на силу не жалюсь.

— Р-разговорчики! Считай, что раз обещал из тебя гридня сделать, то беру к себе на службу, а стало быть стал я твоим воинским начальником.

Возразить было нечего. Котел был тяжелый, готовили в нем человек на двадцать — не меньше. И нести его было несподручно.

Так и прошло три дня, ничем не примечательные. Утром просыпались, ели и отправлялись в дорогу, по которой Данило гонял меня с котлом. Одно утешение: я старался готовить побольше, чтобы котел стал полегче. На привалах мой воинский начальник острил оружие, рассказывал о Киеве, о дворе князя Владимира, о богатырях и поединщиках, об их славных подвигах. Учил меня рубиться мечом и прикрываться щитом. Учителем он был неважным — часто серчал и топал ногами, давал команды вроде «Махни назад мечом!», однако боевого опыта у него было немало; одно то, что он дожил дружинником до таких лет, вселяло в меня надежду.