Владимир Перемолотов - Все рассказы про Ирокезовых

• Название: Все рассказы про Ирокезовых
• Автор: Владимир Перемолотов
• Жанр: Альтернативная история

Я всегда любил Историю, но меня раздражало то, что у нас она колебалась в соответствии с необходимостью данного исторического момента. ТОГДА она колебалась вместе с линий партии, ТЕПЕРЬ — в соответствии с установками Президента. Из-за этой нестабильности мне было жалко и себя, и историков, (как это можно изучать нечто, что вместо того что бы спокойно лежать, ползает у тебя под микроскопом?) однако потом я понял, что наша История — это История живая. Если у НИХ что произошло, то уж произошло, а у НАС уже происшедшее, вполне может быть переосмыслено. Но если это можно ИМ, то почему нельзя НАМ? Поняв это, я решил написать собственные версии развития исторических событий, выпустив на историческую арену двух хулиганов. Часть моих трудов предлагаю для критики.

С уважением В. Пермолотов

---

Елена мирно спала и тихонько храпела во сне.

Парис попытался полезть к ней с поцелуями, но Ирокезов остановил его

— Ты куда это? Ты женись сначала!

Зажатый мощной рукой Ирокезова-старшего почтальон колыхался в воздухе, не достигая ногами изукрашенного мозаикой пола.

— Ну как? Брать будешь? Завернуть?

Парис почувствовав, что желанный час близок закивал и начал сноровисто скатывать суженную в одеяло. Взвалив узел на плечи, проворно ринулся к двери…

Через минуту они уже нажимали на педали, стремительно уносясь навстречу новому витку истории.

Два дня спустя разгневанный Менелай осадил Трою.

Так началась долгая Троянская война.

Двадцать девятая история. Марафон

Ирокезовы отлично знали свои силы, и не стесняясь применяли их где попало. Иногда это шло на пользу окружающим, иногда во вред.

Последнее, конечно, случалось гораздо чаще, ибо интересы Ирокезовых редко совпадали с интересами человечества. При своём поистине сказочном могуществе Ирокезовы вполне могли стать чьими-нибудь королями, царями, императорами, но это не прельщало ни отца, ни сына. Когда-то давним давно Ирокезов-старший так ответил депутации индийских мудрецов тщетно уговаривавших Ирокезовых взять власть в свои руки и облагодетельствовать человечество вечным миром.

— А на хрена это все?

Мудрецы действительно были умными людьми, и поэтому разговор быстро закончился.

Как человек действия Ирокезов старший не любил однообразия и тем более не любил однообразия безделья, а став чьим-нибудь повелителем он неминуемо стал бы бездельником.

Конечно, были минуты безделья и у Ирокезовых — отдых нужен даже всесильным. Желая отдохнуть, Ирокезовы отправлялись обычно в какой-нибудь приморский городок, где веселились до тех пор, пока тяга к перемене мест не бросала их по миру.

Но, даже оставаясь на отдыхе, Ирокезовы совершали деяния, влияющие на ход мировой истории.

В то знаменитое лето 490 года до нашей эры Ирокезовы отдыхали на побережье Средиземного моря, в селении неподалеку от греческого городка Марафона. Дни отдыха были похожи один на другой как щенки одного помета. Почти весь день герои проводили на берегу, поглощая солнечные лучи и йод. Загар хорошо приставал к северным телам Ирокезовых и поэтому к исходу третьей недели они загорели так, что совершенно сливались цветом с рыжим песком.

Однажды утром Ирокезова-старшего разбудил топот ног и лязг металла. Под окнами шло войско. Мрачные бородатые греки шли к морю, на Марафонскую равнину. Злой спросонья, с мутными глазами, Ирокезов-старший высунулся из окна.

— Другого места не нашли? Топаете тут… Спать не даете…

Обращаясь к командиру, закованному в панцирь и нещадно сверкавшему на солнце, сказал:

— Эй ты, дерьмо в жестянке, уйди пока рога не обломал.

Войска быстро свернули на параллельную улицу. Ирокезов-старший закрыл окно, лег на правый бок, но уснуть уже не смог. Сон пропал, словно гоплиты унесли его на кончиках пик. Поворочавшись в постели Ирокезов растолкал сына.

— Сынок, тут нынче войско прошло. Не слыхал куда?

Не выспавшийся сын помотал головой.

— Папенька! — укоризненное сказал он — Ты же знаешь, ежели я проснусь, то уж не усну, хоть стреляй в меня из огнемета. А?

Ирокезов-старший смущенно почесал ухо.

— Ну, извини. Все одно когда-нибудь просыпаться придется.

День было решено провести по старому распорядку. Через полчаса, с привычным грузом за плечами, они вышли из города, направляясь на пляж. Этот пляж Ирокезовы облюбовали давно. Каждый день из трех прошедших недель они приходили сюда, неся за плечами амфору с виной и корзину еды. Это был и завтрак, и обед, и ужин. День проходил незаметно в воспоминаниях из богатой происшествиями жизни, в поучениях Ирокезова-старшего.

Мягко говоря, пляж этот был малолюден, а если называть вещи своими именами, то человек на нем был такой же редкостью, как и счастливый понедельник. Однако в этот раз, поднявшись на дюны, они увидели два стоящих враг против врага войска.

Персы против греков.

Между ними была полоса песка, свободная от людей, своего рода демилитаризованная зона, шириной метров 300. Оживленно обсуждая вооружение и шансы сторон на победу, Ирокезовы прошли между войсками на свое обычное место. Их конечно сразу узнали. В недрах персидской армии возникло замешательство. Греки, желая внушить персам, что Ирокезовы пришли на берег не просто так, а с коварным умыслом, загремели доспехами приветствуя могучих героев, но Ирокезов-младший погрозил им кулаком и шум стих.

Это приободрило персов, начавших уже было эвакуировать ставку шахиншаха.

Видя безразличие Ирокезовых, персы стали строиться для атаки. Наши герои едва успели расположиться, то есть закопать амфору в песок и растянуть тент над головами, как войска за их спиною сошлись. Некоторое время Ирокезовы смотрели на побоище, но солнце и голод брали свое — они сперва искупались, а затем вылезли на берег загорать. Растянувшись на горячем песке с закрытыми глазами они слушали шум битвы, время от времени обмениваясь мыслями о превосходстве колющего оружия перед рубящим.

Собственно исход битвы был предрешен. Персов было много. Слишком много. Много больше, чем греков и перевес в битве постепенно склонялся на их сторону. Грекам было понятно, что спасти их может только одно. Необходимо было лишить персов командования и тогда многочисленное войско станет неуправляемой толпой, и чем больше эта толпа, тем сложнее будет ей управлять.

Пока шла битва, Ирокезовы еще разок окунулись в море, но потом солнце разморило их, и они начали задремывать. В тридцати шагах от них, вокруг растянутого тента лилась кровь, но героев никто не беспокоил.

Видя это, шахиншах перенес свою ставку поближе к месту отдыха героев. Увидев это Мильтидат, командующий греческими войсками, вызвал к себе Виктора Фидипиида.

— Слушай, Виктор. Возьми с собой тридцать человек и постарайся свернуть голову шахиншаху. Только очень постарайся. Хорошо?

Огонь боевого безумия зажегся в глазах Фидипиида. Протяжно крикнув команду, он, не разбирая дороги, бросился на персов. Глаза его были устремлены на шатер шахиншаха. Кратчайшим путем, словно выпущенная из лука стрела, он полетел вперед, не заметив, что этот путь пролегает как раз через ногу Ирокезова-старшого, цветом своего загара совершенно слившего с песком.

Крик Ирокезова на секунду заглушил шум побоища. Битва остановилась. Ирокезов-старший стоял на одной ноге, потирая другую с изумлением смотрел на грека, пригвожденного ужасом к песку.

— Ты кто такой? — тоном, не обещавшим ничего хорошего, спросил его Ирокезов-младший поднимаясь с земли.

Поняв, что за этим последует, Фидипиид бросился в толпу, стараясь скрыться среди людей. Страх его, однако, был так велик, что все перепутав, он бросился в толпу персидских воинов. Ирокезов-старший зарычал и бросился за ним следом. Персы бросились в рассыпную. Войско обуяла паника. Фидипиид, охваченный страхом, бегал в рядах персидской армии, привлекая собой, как громоотвод молнию, Ирокезова-старшего, а тот безжалостный, как угольный комбайн в забое, бегал за греком оставляя за собой широкие как просека, свободные от всего живого полосы песка. Увидев это, греки воспрянули духом и бросились на врагов.

— Дави их братцы! — кричал Мильтидат. — Дави! Выдавливай! Так дави, чтоб назад не влезли!

Он махал мечом с такой скоростью, что временами, словно боевой вертолет, поднимался над Марафонской равниной.

Персы побежали, но Ирокезов не обращал на это внимания. Сея смерть на своем пути, он гнался за увертливым греком. Поняв, что в толпе ему не спрятаться тот бросился в город.

Воин бежал с изумительной скоростью.

Ирокезов-старший даже полюбовался легкостью его бега. Против всех уставных требований он бросил копье и щит и бежал налегке. Оглохший от грохота битвы Ирокезов бежал следом, взывая к нему:

— Как твое имя, мерзавец? Как тебя зовут?!!

Грек бежал быстро, но все же не быстрее звука. Рев Ирокезова настигал его, и тогда он оборачивался и жалобно кричал в ответ:

— Виктор я, Виктор…

Но Ирокезов-старший не слышал, продолжая орать:

— Ну, попадись ты мне, собака! Как же тебя зовут?

В ответ грек сбросил панцирь и удвоил скорость.

Как не старался Ирокезов, расстояние между ним и греком не сокращалось. В конце третьего десятка километров Ирокезов впервые подумав о греке с уважением. Решив испытать ловкость своего соперника, он подхватил с земли камень, и швырнул в бегуна. Камень поднял впереди беглеца тучу пыли. И из нее вновь донесся полный ужаса голос:

— Виктор я, Виктор!!!

Ничего другого бедняга кричать уже не мог. Уворачиваясь от брошенных мощной рукой Ирокезова камней он сложным зигзагом бежал по равнине к городу…