Алексей Троненков - Шагнуть в пропасть и полететь…

• Название: Шагнуть в пропасть и полететь…
• Автор: Алексей Троненков
• Жанр: Детективная фантастика

---

Сергей все это время с интересом неотрывно следил за этой рукой старца, в которой тускло блестел пистолет.

— Порешить меня задумали, Петр Иваныч? — усмехнулся Сергей. — Место под Вашим любимым деревом занял?

Он поежился — ночная прохлада проняла его до самого дерева, к которому он прислонился.

— Это баловство осталось в прошлом. Я теперь прощенный, мил человек! — загадочно промолвил старикан. — А пушечку я для тебя прихватил… из старых, так сказать, запасов. Но не мог же я при всей честной компании размахивать ей…

— Да я уж вижу — для меня! — хохотнул Сергей. — Мне и в голову не пришло, это Вы ночью за белкой подкрались.

— Да цыц ты, балагур! — зло одернул его старик и оглянулся на спящую общину. — Не гоже мне перед моими людьми в образе супостата появляться! Это ты у нас террорист хренов! На вот, пригодится тебе, раз такие игры пошли. — Он вложил в руки Сергею довольно тяжелый пистоль. — Пушечка-то «чистая», в делах ни разу не бывала. Ну а то, что она нелегально через границу-то государства нашего попала, так это, мил человек, отныне твоя забота!

Сергей покрутил в руках пистолет.

— «Смит&Вессон Компакт». Калибр девять миллиметров… — задумчиво промолвил он и посмотрел на старика. — Интересными игрушками балуетесь, Петр Иваныч…

— Ишь ты, убивец! — изумился старик. — Все стволы наизусть знает!

— Да просто прочитал…

Петр Иваныч усмехнулся и побрел прочь, почесывая косматую бороду.

— Петр Иваныч! — тихо окликнул его Сергей. — А что значит «прощенный»?

Старик обернулся, в ночи замерцали его глаза, придавая ландшафту еще более сказочный облик.

— Простили и ладно! — неохотно ответил старик. — Давно это было. Да и тебе нечего всякой ерундой голову забивать! Ты-то у нас и так избранный! И когда твое время придет, все тебе станет насквозь ясно и известно. Не торопись, мил человек, в тайны-то проникать, успеется…

— Загадочный Вы человек, Петр Иваныч… — покачал головой Сергей.

— Парень, парень, да мои загадки яйца выеденного не стоят, по сравнению…

Махнув рукой и поникнув головой, старик растворился в ночной мгле, выйдя за освещенными кострами круг…

…На следующий день, оставив сбоку городок Щербинку, «странники» вышли к довольно высокому песчаному карьеру над рекой Пахрой.

— Никогда не думал, что буду так искренне радоваться, видя этот ручей. — пробормотал Сергей, вглядываясь в знакомые силуэты кирпичных двенадцатиэтажек на другом берегу.

Метрах в двухстах от них прогрохотал товарняк, под грузом которого старый железнодорожный мост натужно скрипел и дрожал.

— Честное слово, никогда ноги моей не будет в этих поездах! — воскликнул Сергей, с ужасом глядя на все это безобразие.

— Во-во, ногами-то надежнее! — поддакнул Петр Иваныч, тоже с видимым любопытством уставившись на подползающий к реке город. — Можа, оно и медленнее, но уж куда как безопаснее…

А через реку перебирались все по тому же мосту. Перед марш-броском долго ждали, гадая, есть ли кому возвращаться в будку охранника. Никто не появился. И был сделан грустный вывод — видимо, усердно разваливаемое государство не в состоянии доле охранять и свои стратегические объекты. К величайшему удовольствию многочисленных «друзей» и «партнеров»…

— Эхех, Сергей, государственный ты человек, вот скажи-ка ты мне, когда ж все это безобразие кончится? — горестно вздохнул Петр Иваныч, старательно вышагивая, словно журавль на болоте между потемневшими шпалами.

— Очень скоро, старик! — неожиданно глухо ответил Сергей, вместо приготовленной шутливой фразы, словно кто-то ответил вместо него.

Петр Иваныч зыркнул на него, но смолчал и лишь сильнее закачал головой. И седые космы развевались на ветру, словно вывешенное белье на рабочей окраине…

Глава 8

24-25 июня … …

И вот остались далеко позади краснокирпичные зингеровские корпуса завода. Старые, сложенные еще до славного Октября, при взгяде на которые возникает видение отчаянного мальчишки, карабкающегося по ржавым скобам на заводскую трубу, с явным намерением вывесить красный флаг на зло всем буржуям, а затем изо всех сил мчаться на маевку под раскидистым дубом.

Огромную территорию завода, сменили уродливые грязно-стеклянные постройки советского времени, принадлежащие, судя по вывеске, «Автоколонне номер такой-то», с непременной доской почета, с которой на железнодорожное полотно угрюмо взирали лучшие люди предприятия.

Скрытый же за огромными липами тесный дворик штаб-квартиры ГАИ с непременными остовами разбитых автомобилей во устрашение отчаянных гонщиков вообще нагонял скуку смертельную.

И вот железнодорожный переезд с вечной очередью из автомобилей, раздолбанных вдрызг рейсовых автобусов, призывов без упора не работать и обязательной толстой теткой со скрученным в трубочку оранжевым флажком в руке возле будки из белого кирпича. Своеобразная граница города, за которой начинаются лесопосадки, переходящие в довольно приличные чащобы до самого Серпухова.

Брели по самой кромке леса. По затейливо петляющей тропинке среди небольшого, но крайне неприятного болотца с пушистыми камышами, которая постепенно карабкается на зеленый бугор, протянувшийся вдоль полотна, усеянный еще свежими коровьими «лепешками» и вздыбливающийся время от времени толстыми сухими и отполированными миллионами подошв корнями. До дома оставалось три километра…

Как его встретят? И как он объяснит свое почти недельное отсутствие! Доблестного сотрудника всяческих служб вырубили струей газа в его же собственном подъезде, переодели в вонючее рванье, увезли и определили в кутузку за тридевять земель!! А домой он добирался пешком в оборванной компании бомжей, чей предводитель снабдил его нелегальным стволом… Он застонал и закрыл глаза.

А закрыл он их по причине пришедшей в голову шальной мыслишки, будто вполне может статься, весь этот кошмар был подстроен фирмой «Сухомлинский и K°.», и если так, то они его почти убедили вернуться на службу, ибо вообразить свой остаток жизни, насыщенный вот такими приключениями, мозг решительно отказывался. Но закрыть глаза от стыда за собственное малодушие все же силы нашлись…

Перед тем, как снова пересечь железнодорожное полотно и войти в свой город, Сергей сел на склоне холма и некоторое время глазел на приходящие электрички, на заполняемые толпами народа перроны. Всех этих людей, завершивших свой очередной рабочий день, ждала дома семья… и ужин, что немаловажно. Спокойные, возбужденные, угрюмые и радостные лица.

Вечерело… «Ты еще добавь, воздух стал прозрачным и свежим, а солнце пламенем отразилось в виднеющихся окнах выходящих к лесу домов!» зло оборвал он себя, но ничего поделать не мог. Все было именно так — и воздух, и предзакатное солнце в окнах, и щемящее чувство тоски в этот вечерний час. И вроде не было причины для нее! Ну, поволновались дома, появится он через десять минут и успокоит всех. Отмоется, переоденется и поиграет с сыном. Но что? Что не дает ему покоя? Откуда эта тоска на пороге радости?! «Еще одна реплика в подобном стиле, и…»

— Идем, что ли, Петр Иваныч…

Все члены их бродячей труппы, по указу Петра Иваныча, спустились к лесу и табунком расположились на огороженной орешником полянке. Вдвоем же они переоделись в одежду, более подходящую для города и бдительных взглядов милицейских патрулей, пересекли по сухой вытоптанной дорожке поле, причудливо разделенное хозяйственными жителями города на огороды, миновали Симферопольское шоссе и юркнули в зеленые дворы.

Не обращая внимания на шарахающихся от них, точнее от живописной мочалы на подбородке Петра Иваныча, прохожих, путники стремительно, почти бегом приближались к дому Сергея. Перед последним поворотом, образуемым углом ограды детского сада, Петр Иваныч, трусивший позади Сергея, остановился и дернул того за рукав.

— Все, — тяжело выдохнул Петр Иваныч, — к своему дому пойдешь сам. А то там слишком много народа…

— С чего Вы взяли, Петр Иваныч? — обернулся к нему Сергей. — Обычный дворик…

— Да ни с чего я не взял! — перебил его старик. — Вон, он знает лучше…

Сергей взглянул по направлению вытянутой руки Петра Иваныча и обомлел — в двух шагах от него развевался легким белым плащом молодой человек, которого еще секунду назад на этом месте не было и появиться было неоткуда. Было в его лице что-то знакомое, ассоциирующееся почему-то со Штатами. И он вспомнил! Шесть лет назад. Лос-Анжелес. Автоматные очереди, спешно превращающие в требуху номер-люкс гостиницы «Мариотта». И вот подмосковный городок…

Человек кивнул, и враз оробевший Петр Иваныч растворился среди буйствующего кустарника. Сергей прислонился к ограде детского садика, справедливо полагая, просто ради удовольствия его лицезреть, один из ликвидаторов (так, кажется, он назвал себя тогда — от имени и по поручению Высоких небес… выпендрежник) вряд ли станет возникать на пути.