Роберт Говард - Драгоценности Гуахаура

• Название: Драгоценности Гуахаура
• Автор: Роберт Говард
• Жанр: Героическая фантастика

Конан пробирается в Алкмеон, древнюю столицу королевства Кешан, чтобы выкрасть сокровища, известные как «Зубы Гуахаура»…

---

Однако Норулга, верховный жрец, убежденный в своей честности и знании оракула, объявил, что пойдет в священный город с группой приверженцев и возродит старинный обычай. Узнав об этом, Конан решил тут же покинуть Кешан, и на целую ночь опередить главного жреца.

Проскакав верхом ночь, день и еще одну ночь, Конан на рассвете подъехал к скалам Алкменона, приближаться к которым не смел никто, кроме священников. Скалы возвышались на самом юге королевства, в сердце безлюдных джунглей.

Никто из людей не смог бы преодолеть эти скалы, и никто, кроме жрецов, не знал тайного входа в долину. Конан не стал искать этого входа. Кручи, неприступные для людей равнин, болот и лесов, были вполне пригодны для уроженца холмистой, сумрачной Киммерии.

Сейчас, стоя на вершине скалы, он любовался круглой долиной и дивился мысли, что мор, войны и суеверия могли заставить людей покинуть эту твердыню, чтобы потом те растворились среди окружавших их черных племен.

Долина была оплотом, крепостью, убежищем. Дворец стоял с тех пор, как здесь поселились королевская семья и двор. Зеленые массы колыхавшихся джунглей скрыли в себе его развалины. Но мелькавшие в гуще ветвей купола по-прежнему были покрыты знаками королевского двора Алкменона.

Конан медленно спустился по внутренней, более пологой и шершавой, чем внешняя, стороне скал.

Сжимая меч в одной руке, он огляделся вокруг. Видимо, люди не зря говорили, что Алкменон стал городом призраков. Но Конан был достаточно осторожен и внимателен. Тишина была полной, не слышно было даже шороха листьев. Он наклонился, чтобы всмотреться в просветы между деревьями, но не увидел ничего, кроме уходящих в голубой мрак стволов.

Конан очень осторожно, держа меч в руке, продолжал вглядываться в заросли. Зрачки его быстро скользили из стороны в сторону, упругая поступь стала бесшумной.

Его окружали обломки замершей жизни: мраморные высохшие фонтаны, руины осыпавшихся стен посреди тонких деревьев. Едва различались линии четко спланированных некогда рощ и лужаек, широкие тротуары тянулись между деревьями, разбитые и проросшие красной травой.

Конан с трудом различал стены, покрытые орнаментами, резные каменные решетки: возможно, здесь были прежде места увеселений.

Массивные здания с мерцающими среди листвы куполами становились все ближе и различимее. Пробившись сквозь густые заросли дикого винограда, киммериец вышел на широкое ровное пространство, не занятое растительностью.

Его взгляду предстал широкий портик королевского дворца. Поднимаясь по крутым мраморным ступеням, Конан заметил, что дворец сохранился гораздо лучше других построек, какие он мельком увидел недавно.

Массивные колонны и мощные стены, похоже, не хотели уступать натиску времени. Мертвая тишина стояла в этом мертвом городе. Даже кошачья поступь Конана казалась непозволительно шумной в этой оглушительной тишине.

Где-то здесь, во дворце, находился портрет или изваяние, служившее для жрецов Кешана оракулом, и здесь же, если верить слухам, были спрятаны сокровища былых владык Алкменона.

Конан вошел в высокий зал с мощными высокими колоннами. Между ними возвышались стены с зияющими дырами от давно истлевших дверей. Пройдя полутемный зал, он вошел в одну такую дыру и оказался в огромном куполообразном помещении, очевидно, когда-то служившим аудиенц-залом повелителей Алкменона.

Это было помещение восьмиугольной формы с высоким округлым потолком, сквозь искусно прорезанные окна которого лился дневной свет, прекрасно освещая все внутри. У дальней стены находилось возвышение с лазуритовыми ступенями, и на этом возвышении покоилось массивное кресло с расписными подлокотниками и высокой узорчатой спинкой, которая, несомненно, когда-то поддерживала золотой парчовый балдахин. Глаза Конана засияли: это был легендарный золотой трон королей Алкменона.

Удачная находка, если, конечно, удастся унести его отсюда. Конан прикинул на глаз, сколько трон может весить. Близость богатства разжигало его воображение, усиливало его алчность. Ему не терпелось погрузить свои пальцы в груды сокровищ, описанных ему рассказчиками на торговых площадях Кешана. Они говорили, искренне веря в свои слова, про алмазы, рубины, сапфиры и изумруды, про все сокровища пролетевших веков.

Он ожидал обнаружить изображение оракула здесь, в тронном зале, но оно наверняка находилось в другой части дворца, если, конечно, оно существовало на самом деле. Но в последнем Конан нисколько не сомневался.

За троном он обнаружил узкий арочный проход, когда-то, возможно, замаскированный занавесью. Конан заглянул в него и увидел, что он ведет в пустой альков с коридором, начинавшимся в его правом углу. Конан обследовал другую арку слева от трона, и нашел необычную дверь с порталом из золота, украшенную искусно вырезанным орнаментом.

Конан толкнул двери, и они распахнулись с такой легкостью, словно кто-то недавно смазал их петли. Войдя вовнутрь, он осмотрелся вокруг.

Он стоял в квадратной комнате, небольшой, с мраморными стенами и резным потолком, украшенным золотой инкрустацией. Фигуры из золота стояли вдоль стен. Других дверей в комнате не было. Конан автоматически запомнил все подробности обстановки.

Вдруг его внимание приковал чей-то взгляд. Осторожно повернув голову, он увидел существо, глядевшее на него с постамента из слоновой кости.

Его лицо не было вырезано из камня или слоновой кости, это было настоящее лицо, живое, к тому же, как чуть позже заметил Конан, оно принадлежало стройной женской фигуре в роскошных одеждах.

Конан и представить себе не мог, как много веков эта фигура сохранялась нетленной, благодаря черной магии и колдовству. Все детали ее одеяния остались нетронутыми. Конан помрачнел. Где-то в глубине души возникло смутное беспокойство. Колдовство, спасшее тело от тления, не должно было подействовать на одежду, но увы, это было именно так. Нагрудная накидка, набранная из золотых пластин, золоченые сандалии, короткая юбка из шелка на драгоценном поясе — все это не носило никаких следов времени и разрушения.

И после своей смерти принцесса Йелайя была по-прежнему прекрасна.

Ее тело, словно вырезанное из алебастра, тем не менее казалось живым и чувственным. Что-то демоническое было в этой женской фигуре.

Конан стоял, подозрительно разглядывая ее, потом постучал мечом по возвышению. Он предложил, что сокровища могли храниться именно под постаментом, но отзвук удара был звонким и коротким, как от сплошного камня. В нерешительности Конан обошел помещение. Он не знал, куда идти дальше, а времени оставалось очень мало. Жрец выболтал проститутке, что сокровища хранятся во дворце. Но дворец был необъятен. Может быть, ему следует остаться здесь, спрятаться, и, дождавшись, когда уйдут жрецы из Кешана, продолжить поиски?

Но если жрецы найдут сокровища и унесут их с собою, что тогда?

Конан был уверен, что Тхутмекри удалось подкупить Гурулга.

Конан хорошо знал Тхутмекри и мог предвидеть его действия. Тхутмекри требовал сокровища как залог преданности королей Кешана. Это было в его духе.

Как только этот авантюрист получит сокровища, властители Зимбабве начнут военные действия. Пунт будет одновременно атакован с востока и запада; когда же Пунт и Кешан будут обессилены и вымотаны войной, короли Зимбабве сокрушат их обоих. Они разграбят Кешан и доберутся сюда. Они подвергнут пыткам все королевство и наконец все равно узнают дорогу в заброшенный Алкменон.

Но была и другая возможность у Тхутмекри — просто-напросто, заполучив сокровища Гуахаура, исчезнуть с ними.

Конан понимал, что поход в Алкменон для беседы с оракулом — всего лишь уловка, чтобы заставить короля Кешана согласиться с мнением хитрого стигийца. Он знал, что Гурулга так же лжив и коварен, как и все остальные в этой шайке. Конан не стал обращаться к верховному жрецу, ибо он не мог соперничать во взяточничестве с Тхутмекри. Попытайся Конан подкупить жреца, и тот бы одним ударом избавил Тхутмекри от соперника, объявив Конана интриганом и врагом Кешана. Но Конан хотел узнать, чем можно было подкупить человека, имевшего доступ к величайшему сокровищу мира.

К тому же Конан опасался, что оракул действительно мог говорить от имени богов и, заговорив о нем, выдать его с головой жрецам в ответственный миг.

Конан, не обнаружив ничего в комнате с оракулом, прошел в тронную залу. Он попытался приподнять золотой трон, и это ему удалось. Пол под троном тоже был цельным. Конан снова обыскал альков. В памяти он все время возвращался к тайному склепу рядом с оракулом.

Он начал тщательно выстукивать стены, и наконец обнаружил пустоты напротив входа в узкий коридор. Приглядевшись, он заметил между мраморными панелями более широкую, чем в других местах, щель.

Конан вставил в щель клинок и нажал на лезвие.