Александр Мазин - Язычник

• Название: Язычник
• Автор: Александр Мазин
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-055152-1, 978-5-9725-1412-0

Кто он, внебрачный сын великого Святослава, язычник-братоубийца, силой захвативший великокняжий престол?

Кто он, Владимир Красное Солнышко, положивший начало страшным княжьим усобицам, муж многих жен, правивший Русью долгих тридцать семь лет?

Кто он, равный апостолам креститель Руси святой князь Владимир, заложивший фундамент будущей великой державы?

Кто он?

---

Нет, не скажет Блуд, что врет гридень Богуслав. Лучше от своих людей откажется.

– Я не спорю, княже! – Губы моравского боярина растянула сладкая улыбка. – Может, и переведывался кто из соплеменников моих с копчеными, так то закон не возбраняет. Вот и отец твой тоже с печенегами дела имеет. И не только он. Верно я говорю? – Блуд обернулся к князь-воеводе Свенельду. Будто бы за поддержкой. А на самом деле – с намеком. Есть и у Свенельда связи с печенегами. Причем не только с замиренными, такими как Цапон, но и с дикими. И Блуд об этом знает.

Свенельду плевать на то, что пронюхал Блуд. Он глядит на сыновей воеводы Серегея… И взгляд этот – недобрый. Завидует князь-воевода. У него ведь три сына было. Старшего еще в отрочестве медведь на охоте заломал. Младшего ромеи убили. Только Лют один и остался.

Должно быть, почуял боярин Блуд недобрую эту зависть и решил, что не расположен князь-воевода к братьям Серегеевичам.

Может, и так. Но все равно Блуд ошибся. Не на его стороне Свенельд. Впрочем, он и не на стороне братьев. Князь-воевода – исключительно на своей собственной стороне. И на стороне великого князя, конечно, если это не во вред самому Свенельду.

Ошибся Блуд, однако на сей раз Свенельд его поддержал:

– Верно. – Но тут же уточнил: – Однако не с теми копчеными, кто к нам немирен.

– Вот и я говорю! – обрадовался Блуд. – Разве ты, гридень, видел, что те печенеги худое княжьим людям делали или убили кого?

– Они хотели убить меня! – воскликнул Славка.

– Откуда знаешь? Хотели бы – убили. Сам помысли, великий князь: можно ли поверить, что две сотни степняков не смогли убить одного гридня, вдобавок связанного, когда того же гридня, притом свободного и оружного, двое обратали?

– Врасплох меня взяли! – возмутился Славка.

Блуд развел руками, а Ярополк неодобрительно поджал губы. Это не только Славке, но и ему хула: такие, выходит, у великого князя гридни, что их можно взять врасплох.

Славка прикусил язык: понял, что он на волосок от того, чтоб лишиться золотого пояса.

Вновь подал голос Свенельд.

– Допустим, ты прав, боярин моравский, – произнес князь-воевода. – И печенеги то были мирные, и людишки твои гридню этому худого не желали. Но гридень Богуслав – княжий дружинник. Посягнуть на него, отнять у него клинок и свободу – это преступление против нашего князя.

– Да шутковали они! – воскликнул Блуд. – Баловались!

– Допустим, – кивнул Свенельд. – А теперь пошутили – будет. А теперь верни-ка, боярин, оружие княжьему дружиннику. И немедля.

– Да как же я его верну, если я понятия не имею, где мои люди!

– Твои люди, – с нажимом произнес Свенельд. – Тебе за них ответ держать.

– Да он сам виноват! – с привзвизгом воскликнул Блуд. – Хорош дружинник, у которого меч отобрать можно! – Но заметив неодобрительный взгляд Ярополка, спохватился: – Вернут они его зброю, княже, не сомневайся. Как у меня на подворье появятся, я с них немедленно спрошу! И накажу примерно, чтоб не баловали. У меня все по закону. Отняли имущество у княжьего человека – должны вернуть. Или возместить. Так ведь по Правде?

– Ты не понял, боярин, – холодно произнес Артём. – Князь-воевода тебе что сказал? Меч дружинника принадлежит князю. Не у брата моего оружие отняли – у великого князя киевского. Может, тебе напомнить, что по Правде положено за хищение зброи у князя? Напомнить?

– Твои люди – твой ответ, – сказал Свенельд. – Виру тебе князь сам назначит (Ярополк кивнул). Людей твоих, как вернутся, немедля к князю. Может, он их и помилует – не станет руки рубить. Хотя по Правде можно бы им и головы с плеч. Напасть на дружинника, который нес княжий дозор, – за такое жизнью платят. И о печенегах тех, с которыми якшались, тоже следует спросить. Крепко спросить.

– Да-да! – быстро подхватил Ярополк. – Я так же думаю. Приведи мне этих злодеев, Блуд, да не медли!

Боярин склонился почтительно, но всем, кроме Ярополка, уже было понятно: если кто и доставит этих моравов в терем княжеский, то уж точно не Блуд.

– Врать князю, конечно, негоже, а все-таки хорошо, что я сказал, будто ты по моему приказу в степи был, – заметил Артём, когда братья покинули княжий терем. – А с копчеными этими нам надлежит разобраться. Не может такого быть, чтоб целая ватажка степняков на наших землях так вот запросто потерялась. Ладно, поехали домой. Послушаем, что батя скажет. Да и перекусим заодно. Ты небось голодный, братик?

– Турицу съел бы, – пылко ответил Славка.

До Киева он добрался пополудни – и сразу в Детинец.

– Как дома? – спросил Славка.

– Гости у нас.

– Кто?

– Сам увидишь, – Артём улыбнулся. – Ты удивишься.

Глава девятая Удивительные трофеи Богуслава

Киев.

Лето 975 года от Рождества Христова.

Гора. Дом боярина Серегея

Гости, что пожаловали в дом воеводы Серегея, и верно оказались удивительные. Вернее, один из них, потому что прочие были, считай, свои. Йонах Машегович даже и не гость, а родич. Муж Славкиной сестренки. Рядом с ним – вышгородский боярин Зван. Этот раньше у воеводы Серегея сотником был, пока не женился на дочке одного боярина. Боярин, однако, Звана едва до смерти псами не затравил… За что Нонах, лучший друг Звана, его и прикончил. Но Зван – тоже почти что родня. Считай, в одной могиле со Славкой и Йонахом полежали, когда их деревляне своим идолам хотели принести. Однако Перун Молниерукий с Истинным Богом Христом оказались посильнее деревлянских богов, и с тех пор у Славки, Йонаха и Звана – общая удача. Так старый Рёрех сказал. Жалко только, что матушка Сладислава Йонаха не очень любит. Йонах, он – неправильной веры и креститься не хочет.

Однако у неправильного верой Йонаха родились двое сыновей и оба живы. А у правильного верой Звана – вторая дочка.

Словом, Зван и Йонах – свои, а вот тот, кто приехал с ними…

Тут уж Славка удивился так удивился. Потому что третьим был печенег. Самый настоящий «копченый». Причем, судя по родовой вышивке, не из тех, с которыми в Киеве дела имели, а из самых ненавистных, из орды большого хана Курэя, того, что князя Святослава погубил. И, что вдвойне удивительно, привел его в дом воеводы хузарин Йонах.

Правда, голодный Славка тут же отметил, что на столе не было ни еды, ни напитков. В доме воеводы копченому не подали ничего. Это значило, что у печенега нет прав гостя и друга. По делу приехал степняк. И по делу серьезному.

– …И сделали из его черепа чашу, – завершил свой рассказ печенег. – Украсили белую кость златом, аки венцом, а в том венце – каменья дорогие и особые. И пьют из той чаши только сам Курэй и ближние родичи его. Дабы унаследовала кровь Курэя славу великого воина, победившего многие племена и стяжавшего несметную добычу.

Разговор шел по-печенежски. Все здесь, кто хуже, кто лучше, понимали степной язык.

– А скажи мне, хан, сколько серебра надобно, чтоб выкупить сию чашу у Курэя? – спросил воевода Серегей.

– Много, – с важностью изрек печенег. – Да и то, лишь если я буду просить за тебя. Другого Курэй даже слушать не станет. А я – родич ему. Но даже мне уговорить его будет нелегко. Ни у кого в Великой Степи нет подобного сокровища.

– Уговори его, – сказал воевода. – Я не поскуплюсь, и ты тоже в обиде не останешься.

– Дай мне три гривны – и я буду говорить с большим ханом, – заявил печенег.

– Я дам тебе пять гривен, – ответил воевода. – Но лишь когда чаша будет у меня. И это только твоя доля, – уточнил отец Славки. – Выкуп большому хану – отдельно.

– Я рисковал, когда ехал к тебе, – недовольно произнес печенег. – Дай мне одну гривну сейчас.

– Эй! – подал голос Йонах. – Я поклялся, хан, что тебе не причинят вреда. Хочешь сказать: моя клятва – ничто?

На счету Йонаха было больше мертвых копченых, чем вшей на жадном печенеге. Поэтому негромкая фраза хузарина подействовала на печенега не хуже, чем касание острого железа.

Степняк вздрогнул, напрягся… Но он был не глуп: сообразил, что клятва Йонаха защищает его и от самого Йонаха. Печенег расслабился и снова раздулся от важности.

А зря.

– Когда мы с тобой снова окажемся в Диком Поле, моя клятва будет исполнена… – произнес Йонах.

Продолжать он не стал. Печенег и без слов сообразил, что подразумевал хузарин.

«И тогда ты ответишь за свои слова».

– Я верю тебе! – поспешно заявил степняк. – Не нужно денег!

– Ты добудешь мне чашу? – строго спросил воевода.

– Да!

– Хорошо.

– Держи, хан! – Воевода бросил на стол тонкую серебряную бляху с вычерненным соколом. Этот знак в Киеве был известен всем: такой же сокол, только синий на белом поле, украшал знамя воеводы. – Покажешь его – тебя приведут ко мне. А сейчас уходи. До лодьи тебя проводят. Кормчий предупрежден.

Униженно кланяясь, копченый попятился к двери. На пороге уже маячили Артёмовы вои. За копченым – глаз да глаз. Еще сопрет чего…