Розмари Роджерс - Это неистовое сердце

• Название: Это неистовое сердце
• Автор: Розмари Роджерс
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-013023-6

Сумасбродные выходки независимой Ровены Дэнджерфилд неизменно шокируют ее аристократических родственников. Наконец судьба приводит юную англичанку в Америку. Там, на дальнем Западе, поджидают ее не только опасные приключения и жестокие испытания, но и встреча с единственным мужчиной, способным подарить гордой девушке счастье, – бесстрашным Люком Кордом, выросшим среди индейцев...

---

Я пожала плечами. Значит, придется ждать еще неделю. Какая разница, в конце концов! Еще несколько дней, чтобы подготовиться, взять себя в руки.

По правде говоря, я привыкла не доверять собственным эмоциям. Лежа в объятиях любовника, я спутала желание с любовью и извиняла любовью желание. Любовь! Какое заезженное слово! Как я презирала его раньше! Каким беспомощным становится влюбленный, как легко причинить ему боль.

Но несмотря на все попытки уговорить себя, взять в руки, словно нож поворачивался в ране каждый раз, когда я думала о Люкасе или слышала его имя. Какой смысл быть разумной, винить себя и дьявола Дэнджерфилдов в крови, когда невозможно задушить это чувство?!

Люкас… Люкас! Воспоминания о горячем теле, о стальных объятиях, о губах на моей груди и бедрах, о хриплом шепоте, уверениях в том, что я прекрасна, что он хочет меня. Дождь и пламя. Холод и жара. Поцелуи Люкаса – голодные, отчаянные, та фраза: «Неужели это ничего не значит для тебя?» Но что это означало для него, кроме удовлетворения мимолетного желания? Как назвать чувство, до сих пор имеющее власть ранить и лишать сил? Я могла носить маску бесстрастную, холодную, ничего не выдающую, но внутри не могла заставить себя стать безразличной.

И Хесус Монтойа наверняка подозревал, что кроется за моим внешним спокойствием, потому что я выдала себя, а он был не из тех, кто забывает.

Однажды я обвинила его в том, что он намеренно играет на слабостях других ради собственной выгоды, но он только улыбнулся:

– Дорогая сеньорита, а почему бы нет? Слабости врага придают силу, а где сила, там и власть. Вот вы родились богатой и знатной и все принимали как должное. Но не можете же утверждать, что деньги ничего для вас не значат!

– Да вы философ, – сухо ответила я, и его губы скривились в улыбку.

– Что-то в этом роде. Во всяком случае, считаю себя реалистом. Я родился в бедной семье пеона, работавшего на полях дона Эмильяно, богатого помещика, гордившегося испанским происхождением. У него были дочери, красивые, воспитанные и такие же высокомерные, как отец. Для молодых же хозяев не было большего удовольствия, чем повалить крестьянскую девушку прямо в поле, овладеть ею и уйти, насвистывая, прочь. Но простой пастух не смел и взглянуть на дочь хозяина, хотя бы та и отвечала ему взаимностью и даже… ну это не важно. Сын пеона стоит ниже последней хозяйской собаки, и за такую наглость его изобьют до полусмерти. Некоторые после наказания пресмыкаются еще больше, но другие, в которых сохранились остатки гордости, оставляют позади подобную жизнь, как змея старую кожу, и стремятся к иной цели. И теперь даже поместье, принадлежащее испанскому дону, стало моим, не говоря уже о том, что я взял его дочерей и даже его толстуху жену. Увы, бедный дон Эмильяно стал жертвой несчастного случая и не дожил до столь ужасных времен. – Он беззвучно рассмеялся. – Вижу, вы внимательно слушали. Научил ли вас чему-нибудь мой рассказ, открыл глаза? Видите, есть люди, которые сделают все ради денег. Комфорт, власть…

– Власть развращает!

– Совершенно верно, даже неподкупных. Вам это ни о чем не говорит?

Я взглянула ему прямо в глаза.

– Думаю, сеньор, вы стараетесь что-то объяснить мне… или предостерегаете. И поскольку называете меня своим другом, прошу, будьте откровенны. Какую цель вы преследуете?

– Уверены, что готовы все выслушать? Не хочу, чтобы вы считали, будто я специально толкнул вас в объятия Шеннона!

Сердце мое тревожно заколотилось. Я хотела слушать… и боялась.

– Что вы имеете в виду, сеньор? Может, хватит загадок и намеков? Если вы мой друг, скажите правду, пусть самую горькую.

Никогда не забуду его взгляд – насмешливый, ехидно-вопросительный.

– Правду, говорите? Ну что ж. Видели ли вы дополнение к завещанию отца? Говорил Люкас о нем? Смотрю, вы удивлены. Такой документ существовал, часть его – письмо, в котором Гай Дэнджерфилд выражает свои желания. Когда я сказал, что вы должны выйти замуж за Рамона, думал, вы обо всем знаете. Советую поискать более тщательно, когда возвратитесь. И не очень-то доверять всем подряд. И… если будет нужна помощь, только позовите.

– Конечно, не даром, – горько усмехнулась я, и он кивнул:

– Конечно. Но что такое несколько долларов между старыми друзьями? У меня такое чувство, сеньорита, что, узнав, кто ваши враги, вы познаете нужду в друзьях.

– И… Люкас мой враг?

– Никто никогда не мог угадать, о чем думает Люкас, – пожал плечами Монтойа. – Думаю, он сам себе худший враг. Но… если вы выйдете за Тодда, Люкас скорее всего не задумается сделать вас вдовой. И потом – разве не понимаете? Ранчо и все богатства будут принадлежать вам. Повезет вашему второму мужу, не так ли?

Я закусила губу, словно от удара, но на этот раз решила не позволить Монтойа увидеть, какой эффект произвели его слова. Нет-нет, то, на что он намекает, слишком чудовищно, невероятно. Неужели они решили завладеть всем? Неужели моя несчастная страсть к Люкасу натолкнула их на эту мысль? И чей это план: Илэны или Люкаса? А может, обоих? Черная королева и ее рыцарь. А в этой партии, разыгрываемой мастерами, я, кажется, только пешка. Но какова роль Монтойа? Где его место?

Этот человек по-прежнему оставался загадкой. Рассказывал о прежней жизни, и я не осмелилась спросить, что стало с дочерьми его хозяина, собирался отвезти меня к Тодду, но намекал, что вряд ли разумно выходить за него замуж. Предостерегал против Люкаса и Илэны, хотя назвал себя их другом. И моим. Что ему было нужно?

– Деньги, конечно, – откровенно заявил он. – Я не так молод и теперь женюсь. Появятся дети. Пора бы удалиться от дел. А кроме всего прочего, я восхищаюсь вами, сеньорита. С первой встречи я разглядел в вас сильный характер. У вас все преимущества – ум, образование, знатность, красота и богатство. Выбрасывать это на ветер – стыд и позор!

– Вы забыли честолюбие, – горько усмехнулась я. – И стремление к власти. Почему вы считаете, что нужно влезать в это грязное дело? Я приехала сюда только по желанию отца, хотела отдохнуть, подумать… жить спокойно. Но обнаружила, что попала в паутину вражды, к которой не имею отношения. Кровь, ужасы, насилие… О Боже! Я больна от хитростей, интриг, меня используют, управляют как куклой для удовлетворения чужих амбиций! Ранчо ничего не значит для меня, это не моя страна, и, будь я так умна, как вы говорите, немедленно уехала бы, вот только вернусь в мир нормальных людей. Может, опять отправлюсь в Индию, как хотела однажды.

– Вы говорите это, чтобы убедить себя или меня? До каких пор будете продолжать себя обманывать?! Куда хотите скрыться?! Снова вести тоскливую, серую жизнь?

Я изумленно уставилась на него. Монтойа, чуть смягчившись, продолжал:

– Все эти вопросы, на которые вы нашли ответы… Неужели вам все равно, почему отец неожиданно решил написать это дополнение к завещанию, дополнение, о котором вам, очевидно, ничего не известно?! Было еще и письмо, написанное перед самой смертью. Не удивляетесь, почему все это скрыли от вас? Кому это выгодно? Или почему ваш отец умер так внезапно, перед самым вашим приездом, от слишком большой дозы опиума? Да, у него были боли, но ведь он к ним привык… и так ждал вас… почему вдруг в последний момент оказался трусом? Некий мистер Брэгг тоже очень желал разгадать эти загадки, и любопытство привело его прямо под пули убийцы. Ну? Вы побледнели, в глазах ужас. Или страх? Боитесь того, что можете обнаружить?

Некоторые события того времени я до сих пор не в силах вспоминать – слишком свежи раны. Приходится вставать, ходить по уютной, тихой комнате, напоминая себе, что все прошло. И, возвращаясь к столу, я все равно чувствую: не хочу писать о том, что случилось. Но нужно идти до конца.

С того дня, когда мы говорили с Монтойа, все каким-то образом изменилось – я посмотрела в глаза суровой, жестокой реальности, признала собственную слабость и нашла, как считала, навеки утерянную силу, но теперь я вижу, что жила тогда словно в параличе, и это помогло вынести все то, что произошло.

Монтойа был мной доволен. Луз попеременно ревновала и недоуменно пожимала плечами, но, как обычно, тут же отвлекалась при виде подарков, которые дарил жених, и начинала рассказывать о большом красивом доме, хозяйкой которого она непременно будет. Наряженная в дешевые яркие платья, девушка выступала гордо, словно павлин, и обращалась со мной снисходительно-небрежно.

На мою долю выпала роль дуэньи, пока Монтойа не нашел священника, который их обвенчал. Естественно, я не рассказала Луз о разговоре с ее женихом за день до моего отъезда. Он неожиданно вошел в зал, когда Луз отдыхала, предложил мне выпить по бокалу вина, а в глазах было странное выражение грусти, смешанной с сожалением.

– Печально, что вам приходится уезжать. Вы превратили мою Луз в настоящую даму, а мне будет не хватать бесед с вами. Имей мы счастье встретиться при других обстоятельствах, я скорее всего женился бы на вас. Какая женщина!