Рафаил Нойка - Кризис в Церкви

• Название: Кризис в Церкви
• Автор: Рафаил Нойка
• Жанр: Религия

---

Посмотрите, как «отмщает» Господь на примере блудного сына. Когда тот возвращается к отцу, отец принимает его с такой любовью! Так может ли существовать какое-либо искушение, способное теперь отвергнуть блудного сына от отца? Господь использовал путь заблуждения, чтобы навсегда смирить этого человека. Можем ли мы сказать, что этот путь заблуждения является спасительным? Безусловно, нет, но Господь может использовать и его во спасение. Когда Адам потерял Господа в Раю, Господь сделал так, чтобы он нашел Его в своём аду, и нашёл навсегда. Теперь поймите слова «не отчаивайся». Но, говоря об «отмщении», Господь старается извлечь добро из всякого зла. Это и есть Его «отмщение».

А мы должны иметь, по слову Апостола Павла, «Ум Христов» (1Кор.2:16). Мы должны войти в мысли Господа, в ум Христов, чтобы знать, как поступать в каждой ситуации, и другого слова не нахожу сейчас, как только посоветовать вам во всех искушениях не забывать говорить: «Господи!». Моли Господа защитить тебя от подобных обстоятельств, чтобы ты не впал в такой же грех, осуждая кого-то, чтобы ты не стал жертвой тех действий, что разрушают Церковь, - к слову о кризисе в Церкви, о кризисе Клира, о котором вы говорили. Клирики или миряне, перед лицом Господа мы все - один человек, одно творение. Будем молиться о грешниках, как о своей собственной душе. Если кто-то согрешил, значит, я в нём согрешил. Господь показывает нам, что есть духовный закон, который говорит, что если я, осуждая кого-то, не каюсь, то сам впаду в подобный грех. Почему? Господь показывает мне, что, как упал тот, так же могу пасть и я. И если я, будучи грешным, верю, что, не сотворив того или этого, я что-либо из себя представляю, то показывает мне Господь, что и я таков. Так поспешим покаяться в своих осуждениях и будем милостивы к грешникам, добавив от себя молитву: «Господи, прости и их, и меня».

6. Мы знаем, что многие священники известны тем, что снимают проклятия, решают многие проблемы. Можно ли прибегать к их услугам?

Думаю, что этот вопрос в компетенции епископов. Священники не должны ничего делать без епископского благословения. Ограничусь тем, что скажу: великие греческие духовники нашего времени Порфирий, Паисий и другие советовали не делать этого так легко. Но, между прочим, хочу выразить вам своё безмерное сочувствие в том, что я обнаружил, как много проклятий и колдовства творится в этом народе, который считает себя христианским, на протяжении последних двух тысячелетий. Да, братья румыны, мы еще не ушли от своего язычества, и это отражается на уровне нашего мышления и истории. Не думайте, что мы являемся жертвой истории. Свою историю мы сделали сами, так же, как и евреи, прибавляя проклятие к проклятию в Ветхом Завете. Вот какова судьба нашей истории. Мы народ, который был легкомыслен в своих отношениях с Богом, и вот уже 2000 лет мы так и не вышли из своего язычества, которое проявляется сегодня в бесконечном колдовстве, бесконечных проклятиях. Я вижу в исповедях, в повседневной жизни, скольких бессмысленных страданий можно было бы избежать очень легко без этих заклинательных молитв и насильственных методов - лишь через покаяние.

И скажу вам, истинный замысел Божий не в том, как нам отделаться от последствий греха, а в том, что когда по любой причине, не важно, по причине ли колдовства, проклятий или личного греха, приходит напасть, то спасительная мысль должна начинаться: «Господи, почему ты попустил?», потому что без попущения Божьего ничего не возможно, как бы ни старались «колдуны». «Почему, Господи, ты попустил этому случиться со мной?» Мы спрашиваем «почему» не для того, чтобы призвать Бога к ответу, а чтобы в диалоге Благой Господь ответил на наш вопрос. И откроется нам слабость нашего греха, а проклятие и колдовство, тяготеющие над нами, превратятся в спасение и милость.

7. Чувствуем большую необходимость общения с Вами ради поучений, но в то же время не хотим нарушать Вашего уединения. Что посоветуете?

Хотел и об этом поговорить с вами, хорошо, что мне задали этот вопрос. Человек не может дать более того, чем обладает, и человек не обладает большим, чем он есть. А если человек не существует потому, что угас, то от него нет никакой пользы. Я советовал обоим Преосвященным, сидящим рядом со мною, и многим другим отдыхать иногда, потому что часто они бывают на пределе своих сил. И со мной то же самое. Позавчера и вчера я думал, как долго Иоанн Креститель проповедовал в пустыне - год или два, в Евангелии об этом нет точных данных, но, похоже, что недолго. Он с детства до тридцати лет формировался в пустыне. Тридцать лет ради трёх лет проповеди. Думаю, если вы меня поймёте, человеку нужно много потрудиться за кулисами ради нескольких мгновений на сцене, говоря языком театра. Может быть, так вы лучше поймёте, что происходит со мной. Множество писем, на которые я не могу ответить по самым разным причинам, являются для меня, в каком-то смысле, по словам о. Софрония, которые я теперь хорошо понимаю, распятием. Что-то тянет тебя в эту сторону, чтобы избавить правую руку от боли, причиняемой гвоздём, да, но при этом страдает левая. Страдаешь за человека, зная, в каком он отчаянии, а, с другой стороны, ты скован по рукам и ногам немощью сделать что-либо. И тогда вот что делаю, надеясь, что это действенно: принимаю ваши страдания в сердце, разделяю их с вами, молясь, сколько могу, Господу, по силам своим. Но чтобы я мог хоть изредка, один или два раза в год общаться с вами, мне необходимо много времени провести в своей «берлоге», как я её называю, в уединении.

Теперь скажу ещё вот что: практически все без исключения письма начинаются со слов извинения за беспокойство. Я чувствую, что вы не понимаете… кстати, о значении слова «покой». Считается, что покой - это когда человек пребывает в «нирване», в башне, в созерцании Бога, переживая что-то неземное. Покой - если мы волей или неволей хоть немного пребываем в филокалическом духе, почему говорю невольно, - потому что в своей немощи совсем не вижу себя в духе отцов, а лишь чувствую схожие переживания. Покой - это такое волнение, такая борьба, такая тьма, такой ураган! Очнувшись, замечаешь, что не успел чихнуть, а еще один день прошёл, ещё неделя, как будто вчера начался Великий Пост, а сегодня уже шестая его неделя. Сегодня уже четверг, а время с понедельника пролетело, как пять минут. Это и есть покой, братья и сёстры. Кто-то упрекнул меня, что я скуп на выступления, это правда. Я редко выступаю, один или два раза в год, хотя сейчас даже чаще, чем раньше, но скажу, что необходимо и то, и другое. Делюсь с вами всем тем, что я накопил на протяжении долгих лет своей жизни…

Хочу отступить от темы. Когда я впервые в 1962 году встретился с о. Софронием, я почувствовал, что тогда я родился. Я родился, когда встретился с о. Софронием, а остаток своей жизни переживаю, как страдание. Хочу поделиться с вами теми вещами, которые были равноценны рождению для меня. Но не могу быть духовником всех желающих, даже тех, кто написали мне только в этом году, начиная с лета и до сих пор. Этим летом некоторые письма лежали в моей келье по два месяца, пока я находил возможность прочесть их. И чем важнее письмо, тем сложнее выбрать нужное время для его прочтения, и тем невозможнее на него ответить. Сейчас я немного сетую, чтобы вы могли понять мою ситуацию хоть немного. Покой - это способ выражения филокалии, этой традиции, этой культуры. Но это способ, когда тот, кто «успокаивается», разделяет с тобой денно и нощно твою боль. Это бесконечный стресс, не знаю почему, это необъяснимо, но такова реальность - бесконечная буря, в полном бессилии, своего рода восклицание: «Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» (Мар.15:34), что я здесь делаю, зачем я зря топчу эту землю? И это ваши бури, которые отражаются на мне, и я не хочу вас обвинить в этом, потому что мы все являемся одним человеком и живём переживания друг друга, как живые, так и умершие.

То, что я хочу сделать, всё, что унаследовал от своего духовного отца, всё, что смог воспринять в своей жизни и опыте, хочу передать вам, и, надеюсь, что этими словами воспользуетесь вы и ваши духовники, а через вас и другие, так как знаю, что передаются кассеты, а прошлым летом я издал ещё одну книгу по благословению преосвященного Иоанна. Более или менее, прямо или косвенно я буду стараться, по мере своих возможностей донести слово Божие до большего количества душ. Но делаю, что могу. Снова скажу: я не могу дать более того, чем обладаю, и не обладаю большим, чем я есть. Но чтобы продолжать существовать, мне необходимо это относительное спокойствие, уединение, в котором я мог бы переживать эту бурю, чтобы не быть постоянно отвлекаемым. Как было со мной на протяжении тридцати лет жизни в монастыре, когда, как только какая-то болезненная рана начинала затягиваться, приходил один, другой, третий и десятый, и я должен был ими заниматься. Но таким образом никогда не достигнешь конца своего делания. Говорю это для ваших священников и духовников - так же, как накануне говорил это высокопреосвященным - все, призванные на служение в Церкви и в духовничестве особенно, - все они обуреваемы. Так же, как нашим долгом является преподать вам как можно больше, так же и ваш долг - научаться, сколько, как и когда нас щадить, чтобы мы могли вам служить в полную силу.