Александр Маслов - Звезды без пощады

• Название: Звезды без пощады
• Автор: Александр Маслов
• Жанр: Научная Фантастика

Цивилизация, родившая Гомера и Платона, Эйнштейна и Да Винчи, великих гуманистов, поэтов, художников и мыслителей, цивилизация построившая тысячи огромных городов, подчинившая ядерную энергию, вышедшая в космос, вдруг рассыпалась карточным домиком. От человеческого единства, милосердия и воспетой в веках любви не осталось ничего. В один миг будто обнажились самые страшные язвы общества; и везде только паника, только сумасшествие и страх. Каждый готов продать душу дьяволу за призрачный шанс на спасение. Преисподняя вопреки увещаниям духовных географов оказалась не под землей, а в небе.

---

Остаток статьи Лугин быстро пробежал глазами и, оторвавшись от газеты, уставился на Дениса.

Тот придвинулся к нему, сосредоточено пыхтя сигаретой, приблизил фонарь к газете.

— Я бы подумал, это очередная страшилка, но как-то все конкретно, — Климентьев скривился от дыма, струившегося в лицо. — Каким числом газетка?

— Шестнадцатое июля, — разгладив загнутый край листа, известил мичман. — Это что ж, Матвей Степаныч, получается, ты ее получил в день, когда мы приехали, и до сих пор нахально скрывал?

— Точно в тот день, — кивнул старик. — Только это вторая статья про Горгону. Первая в прошлой газете печаталась. Там непонятно сказано: то ли прилетит, то ли мимо пролетит, или вообще все это слухи, что брехуны в Интернете напускают. В Рыбино по той газетенке много разговоров было между мужиков у пивной. А тут, видите ли, пишут, что прилетит. Большие ученые подтверждают. Я как это прочитал, так меня пердеж прямо на кухне пробрал. Глазами по строчкам веду, а из задницы фыр-фыр, и ничего поделать с собой не могу. Боязно как-то. Представишь, что будет, если всему миру конец и желудок сводит. А потом я сам собой успокоился. Чего, думаю, страхами мучиться и без толку пердеть — уж, что Господь назначил, то и будет. Только газету спрятал от Вали и вам решил не говорить, чтобы не портить наш культурный отдых.

— Шесть дней мы здесь удим рыбу, — заметил Лугин. — Шесть дней… Почти неделю, путешествуем с места на место. А ты меня все пытаешь о планах на лето, Дениса усердствуешь завлечь на вояж к дальним озерам, а сам… — он постучал ладонью по газете, — сам вот что за душой припрятал. Хотя в это не могу целиком поверить. Скорее всего, недоразумение или чей-то прогон.

— Забыл я про статейку. Честно слово, мы как сюда выбрались на вольный воздух, так у меня из головы все страхи выветрились. Да и плохо у меня с памятью. Последнее время — полный склероз. Вот до сих пор не могу вспомнить, куда сто рублей с прошлой пенсии заныкал, — дед Матвей повернулся к костру. — Пойдем уху кушать. И выпьем — чего там уже осталось.

— Успеем еще, — хмуро отозвался Климентьев. — Вот я думаю, «Вологодские вести» вроде не слыли желтой прессой. Типа порядочное издание. Но такое писать!.. — он щелчком послал окурок в кусты. — Давай, Сереж, логически думать: мы выехали из Москвы четырнадцатого в ночь. Никаких разговоров о чертовой Голове Горгоны не было.

— Не было, — согласился Лугин.

— Так они начались как раз в ваш отъезд в Интернете. Ин-тер-не-те! — по слогам для убедительности произнес дед Матвей. — Потом уже попали в газету.

— По пути приемник мы включали? — Денис запустил пятерню в пышный рыжевато-каштановый чуб.

— Не припомню. В основном слушали твои диски, затем аудио-книги. Лема «Сумма технологий», Стругацких.

— Останавливались раз на заправку. Часа полтора ждали — была большая очередь. Второй — передохнуть за Ярославлем. Мы вполне могли пропустить, что-нибудь важное из новостей. Но в эту статейку я тоже не верю. Не могу просто поверить, — он поднялся с корточек, задрав голову к небу.

Необычная звезда угасала. И свечение вокруг нее стало похожим на бледно-голубую амебу, едва различимую в ночной черноте. Неподвижная остывающая точка не могла быть ни болидом, ни астероидом. Это было какое-то странное небесное явление, которое Климентьев не мог объяснить для себя, имея за плечами два года аспирантуры на кафедре физмата. И как оно могло соотносится с нелепой, одновременно пугающей статьей в газете он тоже не мог понять.

— Позвони Лизе, — сказал ему Лугин, небрежно сворачивая газетный лист.

— В два часа ночи? И здесь мобильник не возьмет, — буркнул Денис.

— Надо попробовать. Я бы набрал Ильиных или Карена, но батарея давно сдохла. А ты все-таки позвони. Если что-то происходит, то при чем здесь два часа ночи — она тебя давно ищет, — Сергей решительно направился с «Лэнд Крузеру», криво стоявшему на бугорке.

— Она с родителями в Краснодаре. И здесь мобила не возьмет, — уперся Климентьев.

— Возле фермы связь есть. Санька Филимонов оттуда звонил. Прямо в Москву и Мурманск, — сообщил Матвей Степанович.

— Едем! — решился Лугин, открывая дверь Денисовой Тойоты. — За удочками и барахлом потом вернемся. Сначала звонок Лизе или кому угодно в цивилизованный мир.

— Еще не страшное девятое августа. Можем подождать до утра, — Денис остановился возле палатки, водя лучом фонарика по разбросанным вещам.

— Куда спешить? Смотаем хотя бы снасти и закончим ужин, — поддержал его дед Матвей, намекая на недопитую бутылку водки.

— Я сказал — едем! — сердито произнес Лугин, сел за руль и повернул ключ.

«Лэнд Крузер» тихо заворчал на малых оборотах, вспыхнувшие фары разогнали тьму на спуске к озеру. В камышах крякнула разбуженная утка.

— Вот псих какой, — пожаловался Матвей Степанович Климентьеву. — Упрямый, как и вся его родня. Еще хозяйничает твоей машиной.

Через минут двадцать, переваливаясь на колдобинах и выхватывая желтыми лучами деревца вдоль изгороди, машина добралась до фермы.

Лугин вылез из салона вместе с Денисом. Тот снова закурил, затем извлек из кармана телефон и нашел номер Лизы.

— Вряд ли возьмет, — закусив фильтр, сказал он. — Антеннка в одно деление, — и нажал верхнюю левую кнопку.

Сигнал вызова шел долго, слишком долго. Первый гудок, второй, третий…

— Спит, — проговорил Климентьев. — И какого черта мы в это время?.. Ну, мичман, вечно у тебя в голове какой-нибудь аврал.

Трубка ожила, и раздался голос Лизы:

— Денис! — произнося его имя, невеста Климентьева будто всхлипнула и тоненьким голосом прокричала: — Я звоню тебе три дня! Звоню тебе, звоню!

2

В открытую дверь врывался шум из второй редакторской: беспрерывный скрип патриархального факса, трели мобильников, шаги и возбужденные голоса:

— Борис Сергеевич, мы не смеем это пропустить!

— Это и это!

— Зарезать и убрать к той матери!..

— В час сорок три ночи. Ровно в час сорок три. Может вам еще секунды выдать?

— Дай, дай сюда, блядь! Простите, Жанна…

Ирина Красина была готова вскочить и в сердцах хлопнуть дверью, но за последний час эту самую дверь открывали десятый раз, чтобы задать какой-нибудь несвоевременный вопрос, воспользоваться электрочайником или тупо поглазеть на нее, растрепанную, не выспавшуюся, злую. Редакция газеты «Альтернативный шок» в сегодняшнее утро стала самым взбалмошным местом на земле. Вздрогнув от очередного выкрика Полуевского, Ирина свернула страницу «Ворда», не допечатав абзац, и отвернулась от ноутбука к окну. Из приоткрытой створки дышало июльским зноем, не ослабевавшим даже по ночам. Статья не складывалась. Два года назад, когда Красина впервые переступила порог редакции, ее тексты были осмысленнее и стройней. Она не могла понять, что ее привело сегодня в редакцию. Звонок шефа на рассвете? Обязательность, привычка приходить на работу с головной болью, в выходной, с температурой — совершенно всегда? Желание сдать материал, обросший новыми подробностями? Сегодня не вышли Андреев, Норбиев, Грач, Варя — секретарь Полуевского и оба фотографа. Скорее всего, они уже не выйдут никогда. Газета, разваливалась, рассыпалась на части, как мысли в голове Красиной, как все в беспокойном мире за окном. А Ирина пришла, наверное, все-таки из-за своей дурацкой обязательности.

Расстегнув сумочку, она взяла сигарету с перламутровым гробиком-зажигалкой и встала. Курить не возбранялось в любом углу редакции, хоть с полным нахальством в лицо Полуевскому, а она почему-то предпочитала уединяться в комнату рядом с туалетом, где на кафеле красовалась табличка «Место для курения женщин». Какая ерунда: будто для женщин должно быть отведено совершенно особое место! Глупый мужской шовинизм. Скоро и ему придет конец.

На минуту она задержалась у зеркала рядом с книжным шкафом, чтобы поправить волосы, темной волной укрывавшие часть лица. Из-за красных прожилок глаза казались не голубыми, а водянисто-серыми, привычный румянец стерли суматошные дни. На лбу обозначилась морщинка. И это в ее неполные двадцать шесть!

— Ведьма, — прошипела отражению Красина. — Хотя теперь-то какая разница.

Она глотнула остывший кофе и, зажав в руке сигарету, направилась быстрой походкой к лестнице.

— Ирочка, когда поспеет материал? — окликнул ее Борис Сергеевич.

— Как только, так сразу, — сухо отозвалась она и сбежала по ступенькам на первый этаж.

Прижавшись спиной к прохладному кафелю, Ирина закурила. Здесь, в тиши, разбавленной капелью неисправного крана, у нее возник соблазн не возвращаться в кабинет. Оставить наверху ноутбук, любимый кофейный сервиз, даже сумочку с массой полезных вещей и уйти, не прощаясь, навсегда. Кому нужна была ее статья, похожая на тысячи других, тиражируемых газетами по всему миру? Все вертелось вокруг одного слова: «астероид». Темная тень Головы Горгоны уже легла на Землю, сметая с газетных полос политические дрязги, новости экономики, спорта, шоу-бизнеса, потеснив вездесущую рекламу, колонки с прогнозами погоды и телепрограммы. По телеканалам и радио тоже говорили о летящей к планете смерти. Только о ней. Каждый час из обсерваторий приходили свежие данные, компьютеры выдавали новый расчет: вероятность столкновения 92 %, 91,7 %, 93,3 % — как будто пересчет несчастных десятых долей мог спасти мир. Мир уже знал, чувствовал каждым нервом, что он обречен. И только по инерции играл, точнее, доигрывал в прежнюю жизнь.