Сюзан Кубелка - Парижские ночи Офелии

• Название: Парижские ночи Офелии
• Автор: Сюзан Кубелка
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-04-003107-6

Офелия – «молодая женщина за сорок», как она сама себя называет, обладающая фривольным шармом, обезоруживающей искренностью и богатым жизненным опытом, приезжает в Париж не только по делам, но и в надежде на любовные приключения…

Это очень женский роман – чтение легкое, захватывающее и небесполезное.

---

– Нет. Нисколько. Но деньги меня интересуют. Он усмехается и снимает свое элегантное пальто.

Аккуратно кладет его на свободное место между нами. На нем великолепный костюм, явно сшитый на заказ лучшим английским портным, серый, в белую елочку, вишневый галстук и блестящая красная шелковая жилетка. Белый шарф он не снимает. Теперь я обнаруживаю, что у него не карие, а серо-зеленые глаза, с завораживающим золотым промельком. Его глаза тревожно поблескивают. Наверняка в зависимости от погоды они меняют свой цвет. К тому же они слегка красноватые. У мужчины такой вид, будто он пропраздновал всю предыдущую ночь.

Самолет стартует. Я, как всегда, прилепляюсь к окну. Земля остается позади, мы проносимся сквозь темно-сизые тучи, нависшие над Парижем, и устремляемся в сторону солнца. Вот и марь далеко позади, и наконец небо, насколько хватает глаз, ярко-голубое.

Солнечные лучи врываются в салон, настроение становится летним, отпускным. Подаются напитки, курильщики вытаскивают (к сожалению) свои сигареты.

Уинстон улыбается мне и ослабляет узел своего галстука.

– Чем вы занимаетесь, если позволите спросить? Мода, кино?

– Я создаю издательство. Дома, в Канаде. В Монреале. Если все пойдет хорошо, в октябре открою. А до тех пор я в Париже.

Это вызывает его живейший интерес. Он сразу же хочет все обо мне знать. Что я изучала, как англоязычные канадцы относятся к французскому языку, какие книги собираюсь издавать. Расспрашивает подробно, видно, что не просто из вежливости. Очевидно, я его и в самом деле интересую.

– Такие женщины, как вы, встречаются редко, – убежденно резюмирует он потом. – Эмансипация эмансипацией, а если женщина красива, она хочет замуж, так же как и раньше.

– Я в этом не уверена.

– А я уверен. Знаю по своему опыту. – Он ухмыляется. – В этом плане вообще ничего не изменилось.

– Значит, вы женаты на красавице. Или, пожалуй, на нескольких красавицах. Одной за другой, конечно!

Он громко смеется, но молчит.

– Ведь так? – прихожу я ему на помощь и обворожительно улыбаюсь.

Он с развеселившимся видом кивает.

– У вас острый ум, Офелия. А вы? Вы замужем?

– Нет. Пока нет. Можно задать вам профессиональный вопрос?

– Ради бога.

– Куда, по вашему мнению, идет доллар? Он опять хохочет и машет головой.

– Вниз, – объявляет он и ждет моей реакции. – Фунт, кстати, тоже. Я это предсказывал еще несколько месяцев назад, но мне никто не верил. А почему вы спрашиваете? У вас есть доллары?

– Теперь уже нет! – Я рассказываю о своей спекуляции, не называя точную сумму. Он внимательно слушает.

– Браво! У вас талант. Естественно, теперь вам надо быть начеку и вовремя продать. Доллар опять пойдет вверх.

– Когда?

– Не сразу. Может, через один-два года. Если не помешает какая-нибудь война. Тогда он подскочит сразу.

Время проносится как одна минута. Мы увлечены беседой. Разговор становится доверительным, легким, непринужденным, остроумным, нам хорошо друг с другом.

– Знаете что? – говорит он вдруг. – Мой шофер встречает меня. Я отвезу вас на вашу телепередачу. Нет-нет, не возражайте. Мне это не составит труда, напротив, приятное разнообразие.

Незадолго до посадки он дает мне свою визитку со словами:

– Я давно не получал такого удовольствия от полета. Обязательно позвоните, когда снова будете в Лондоне.

Я обещаю и падаю духом. Не люблю визитных карточек. По мне так они означают конец. Если бы он действительно хотел увидеть меня вновь, он придумал бы что-нибудь конкретное, допустим: «На следующей неделе я прилетаю в Париж. У вас найдется для меня время в четверг вечером?» И тогда все было бы ясно. Я была бы для него чем-то большим, чем просто приятное дорожное знакомство.

Потом он отвозит меня в своем огромном бордовом, сверкающем хромом «Ягуаре» к театру «Гринвуд», и, когда его шофер открывает для меня дверцу, мне жаль расставаться.

– Я действительно была бы рада снова увидеть вас, пока я в Европе, – лепечу я в конце концов и протягиваю ему руку, хотя это не принято в Европе. Он крепко жмет ее и улыбается.

– Большого успеха в вашем выступлении. С удовольствием посмотрю вас сегодня по телевизору.

– Большого успеха в политике. Когда начнется предвыборная кампания?

– Уже началась.

– Я буду болеть за вас.

– Спасибо! Мы будем стараться!

– Оревуар, Уинстон! И огромное спасибо! – Я говорю это по-французски! Так звучит интимней.

– Оревуар, Офелия!

Аристократический автомобиль бесшумно исчезает за ближайшим поворотом, и я чувствую себя несчастной, одинокой сиротой. Чуда все-таки не произошло.

Ну да ладно! Я не для того приехала сюда, чтобы влюбляться, а чтобы бороться для Нелли за Новую романтику. Да и к чему все это? Мужчина женат, живет в Лондоне, а мне скоро возвращаться в Канаду. К тому же ему предстоит предвыборная борьба, и у него не будет ни секунды свободного времени, чтобы вспомнить обо мне. Это ясно. А если он не думает обо мне, то и я не буду тратить на него время. Жизнь слишком коротка для этого.

Я поднимаю голову и решительно вхожу в дверь студии. Портье уже ждет меня.

– Вы опоздали, но еще как раз можно. – Он заметно нервничает, молча показывает мне путь наверх. Я легко взбегаю вверх по лестнице. Я приехала, чтобы развлекаться. Сегодня совсем особенный день, я уже говорила об этом. Меня ожидает масса интересных вещей.

И ни один мужчина на земле не сможет отравить мне эту радость! И уж тем более какой-то англичанин со слабым подбородком, страстным ртом и глазами с золотистыми искрами…

Глава 16

Телепередача имеет грандиозный успех как для Нелли, так и для меня. Телевидение – это действительно моя стихия. Только на меня направляют юпитеры, жаркие и слепящие, как весь окружающий мир, и нервозность куда-то пропадает. Невероятные вещи приходят мне на ум, и я высказываю их свободно и непринужденно, без запинки, как будто сижу уютно дома и пью чай. Только загораются огни, как я забываю все: камеры, присутствующих в студии и миллионы телезрителей, которые видят меня. Но уж того, что хочу сказать, не забываю никогда.

Я этому научилась в Канаде. Целый год у меня была собственная передача о книгах. Она мне доставляла огромную радость и с самого начала была жутко популярной. Два раза в месяц, вечером в пятницу, с девяти до десяти, я представляла новинки, брала интервью у писателей и приглашала специалистов порассуждать о темах, затронутых в книгах. С тех пор я не оказывалась перед камерой. Шесть лет уже прошло. Тем больше удовольствия мне доставляет эта передача.

Кроме меня, еще участвуют пять приглашенных: врач, психолог, актриса, сбросившая за год двадцать пять кило (с помощью мясной и жировой диеты, наградившей ее болями в сердце), владелец гостиницы, гордящийся своими избыточными тридцатью килограммами веса и не желающий худеть, и молодой издатель, заработавший кучу денег на кулинарных и диетических книгах (и с самого начала положивший на меня глаз). Ведет все популярный английский журналист.

Передача получилась очень забавная. Вначале много говорится о голодании и диетах, обсуждаются различные варианты. Царит добрая атмосфера, много смеются, и, к моей радости, все знают «Голливуд-Брайт-Стар»-диету, врач даже чрезвычайно хвалит ее. Когда он собирается объяснить вегетарианскую сторону, его перебивает толстый владелец отеля.

– Я не корова и отказываюсь жрать траву, – заявляет он, ухмыляясь на публику, – человеку нужно мясо. Людям подай их воскресное жаркое. Человек – раб привычек. Всегда так было и не изменилось со времен каменного века!

– Кое-что все-таки изменилось в лучшую сторону, – говорю я как можно спокойнее, – например, мы больше не едим людей. Рано или поздно мы перестанем есть и наших ближайших родственников – животных. Я в этом абсолютно уверена.

Делаю короткую паузу и чувствую, что все взгляды устремлены на меня. Сказать что ли честно свое мнение? Что я считаю человека хищником и предстоит еще много работы, чтобы изменить его? Или не надо? Соблазн велик. Но я перебарываю себя. Только без нотаций! Передача не должна стать чересчур траурной. Легкостью и юмором можно добиться гораздо большего, чем если лезть напролом, знаю по опыту.

Начинается яростная дискуссия о полноценной пище, нерафинированных продуктах, хлебе грубого помола и о том, как трудно порвать с привычками, даже если знаешь, что новое питание полезнее.

– Бред все это, – не унимается грузный отелевладелец и закуривает сигарету. – Есть надо то, что вкусно.

– Но у вас наверняка немало болезней, – парирует врач, сидящий рядом с ним. – Сердце? Давление? Боли в суставах?

– Это мое дело. Вас это совершенно не касается. Ем, что нравится, и страдаю, от чего хочу! – Он с вызовом смотрит по сторонам и выглядит при этом так потешно, что все мы невольно смеемся, а публика начинает аплодировать. Потом задаются вопросы. Я держусь в тени и даю выговориться другим. Только в конце опять беру слово.