Анатолий Андреев - Звезды последний луч

• Название: Звезды последний луч
• Автор: Анатолий Андреев
• Издательство: «Уральский следопыт» N 4
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1987

Знаменитый роман «Аэлита» А. Толстого принадлежит к числу самых драматически незавершенных произведений. Читатель, захваченный приключениями Лося, Гусева, Аэлиты, Тускуба на Марсе, ничего не знает об их дальнейшей судьбе. Сам А. Толстой не пожелал писать продолжение «Аэлиты» — и тем стимулировал у многих читателей желание продолжите самим его великолепный роман.

«Уральский следопыт» предлагает читателю такое продолжение «Аэлиты» — фантастическую повесть молодого писателя Анатолия Андреева. Тема — вторичное посещение Марса Лосем в сопутствии с придуманным автором человеком из будущего Иваном Феоктистовым. Задача — вызволить Аэлиту из заточения, на которое ее обрек жестокий отец Тускуб.

Следует сразу оговориться: по своим художественным достоинствам повесть А. Андреева сравнения с великим творением А. Толстого, конечно, не выдерживает. Но она может представить интерес для читателя как образец того, как старая задача межпланетного рейса совершается средствами новой техники и писательскими приемами современной научной фантастики.

---

На пульте изменилось созвездие огоньков. Костя нервно сглотнул и осипшим голосом сказал:

— Ну, Ваня, тебе пора…

Иван обернулся. Металлическая рамка двери, все так же нелепо стоящей посреди комнаты, озарилась призрачным фиолетовым светом. Запахло озоном. По гладкому, светящемуся изнутри металлу пробегали короткие оранжевые искорки.

— Смелее, смелее, — ободряюще сказал Костя. — Током она не бьет. — Он нервно засмеялся, оборвал смех, серьезно добавил: — По крайней мере, не должна бить. Теоретически.

Иван сделал еще шаг и толкнул дверь рукой. Она легко подалась. За ней открылось… Ничего за ней не открылось. Там была пустота. Вернее, и пустоты не было. Иван затруднился бы сказать, какой цвет имело открывшееся ничто. Да и был ли цвет? Свет, наверное, был. Во всяком случае, темноты там не было.

Иван пригнул голову и двинулся вперед, в бело-серое ничто, четко ограниченное металлической полоской рамы. Инстинктивно он задержал дыхание, но ничего не произошло, лишь повеяло вдруг холодком. Ощущение было мимолетным, Иван не успел понять, не почудилось ли оно. Осторожно, не выпуская из рук двери, он шагнул еще раз. Пелена спала с его глаз. Стало темно. Появился ветер. Он нес хлопья снега. Желтыми пятнами повисли фонари. Ветер раскачивал их, скрипел жестяными тарельчатыми абажурами. Экономические лампочки давали мало света. От фонаря до фонаря простиралось слабо освещенное метельное пространство. Слева тусклыми прямоугольниками окон обозначились дома.

3

Фонарь качался, тени двигались, словно собираясь убежать. Поземка уложила снег волнами. Барханами. Маленькими барханчиками.

Людей на улице не было, и Иван порадовался этому. Начали мерзнуть уши, он поочередно отогревал их ладонями. Ветер бросал на лицо и руки снег.

Наконец вдали мелькнула смутно различимая фигура. Человек приближался, то отчетливо видный в желтоватом круге электрического света, то почти исчезающий в злорадном верчении снега между световыми конусами фонарей. Иван привалился к парапету, положив руку на почернелый остуженный чугун. В волнении он не заметил, что ладонь заныла от прикосновения к стылому, обдутому снежными ветрами металлу. Ошибки быть не могло — эта широкополая шляпа, развевающиеся по ветру белые волосы, длинный выпущенный наружу шарф…

Человек поравнялся с ним. Внезапно охрипнув, Иван торопливо прокашлялся и, уже в спину, позвал:

— Мстислав Сергеевич, ради бога, извините…

Иван оторвался от парапета и шагнул к прохожему. Начавшаяся еще там, далеко-далеко, нервная дрожь вновь сотрясала плечи. Прохожий вопросительно смотрел на Ивана.

— Простите? Кажется, не имею чести…

— Вы ведь Лось? Инженер Лось, Мстислав Сергеевич?

— Да, так меня зовут. И все же, чем обязан?

— Мстислав Сергеевич, я вас специально жду. Можно, я вас немного провожу? Мне трудно вот так, в двух словах все объяснить…

— Извольте, извольте… — голос Лося был холоден.

Он сунул руки в карманы и пошел прежней дорогой, не глядя на ступавшего рядом с ним по снежным гребням Ивана.

— Меня зовут Иван, Феоктистов Иван. Я вас специально ждал здесь.

— Не замерзли в своей кацавейке? — не повернул головы Лось.

Иван глянул на свою куртку и со скрытым вызовом сказал:

— Нет, она у меня с электроподогревом.

Лось переспросил недоверчиво:

— Как, как?

— С электроподогревом. Ну, такая, знаете, плутониевая батарейка. Энергии, правда, ненамного хватает, через девяносто часов приходится заменять.

— Вы что, хотите сказать, что ваша… э-э-э… одежда обогревается электричеством? — поднял брови Лось.

Они остановились у подъезда. Лось оказался много ниже Ивана, глядел снизу вверх. Лампочка над дверьми бросала свет прямо ему в лицо. Он сощурился — от света ли, от снежной ли крупы. Лицо его не казалось более холодным или надменным. Скорее — усталым. Хорошее, спокойное лицо нестарого еще человека, со скорбными складками губ и внимательными грустными глазами. Вспыхнувшая было в них ирония вновь уступила место усталости. Лось медленно сказал:

— Я, знаете, профан в электричестве. Но эту вашу… батарейку надобно было б за вами на тележке возить. Так что фантазия ваша — увы…

Он сожалеюще развел руками. Иван понял, что Лось сейчас уйдет. Повернется и скроется в подъезде. В отчаянии Иван прокричал скороговоркой:

— Мстислав Сергеевич, еще одну минуту! Шестьдесят секунд! То, что я вам скажу, дико. Это похоже на бред. Но я не сумасшедший. Я из будущего! Я прибыл из будущего сюда, в третье декабря 19… года, специально, чтобы встретиться с вами. У меня мало времени, меньше двух часов… — выговорив все на одном дыхании, Иван помедлил и упавшим голосом добавил: — Вот…

Он уже видел, что Лось ни на гран не поверил ему — разочарованно хмыкнув, отвел взгляд в сторону и скучно спросил:

— У вас там, в будущем, все так одеваются?

— Конечно, лучше бы мне придумать что-нибудь, соврать. Но я подумал, что вы, именно вы можете поверить мне…

— Почему же именно я? — вежливо уточнил Лось.

Иван в раздумье посмотрел на него и негромко произнес:

— Вы ведь идете с радиостанции… Сын Неба, где ты? Где ты, где ты, Сын Неба…

Слова размеренно падали в снежную круговерть, их уносило, словно их и не было. Но они прозвучали, и этого было не изменить. Лось вздрогнул, как от удара. Лицо его закаменело. Он повернулся и пошел, но приостановился и бросил через плечо:

— Ну что же вы стоите… гость из будущего…

Лось провел Ивана в гостиную, извинился и ушел на кухню, ставить на керогаз чайник. Иван сидел у круглого, накрытого крахмальной скатертью стола и медленно приходил в себя. Все вокруг было осязаемым, вещественным, плотным — и тяжелые шторы на окнах, и кожаный диван с валиками, выпукло блестевший пружинными подушками, и пианино, изукрашенное резьбой. В комнате царил порядок. В ней не было запустения, но и жилой она не выглядела. В ней не было души.

Предметы и вещи, самый воздух казалась ирреальными. Даже в вещественности их было нечто бутафорское, словно кто-то принес сюда собранную по музеям и антикварным лавкам мебель, расставил ее в соответствии со старинными гравюрами, а сам притаился в уголке и смотрит, как вживается в роль человека из будущего Иван Феоктистов.

Вернулся Лось. Чуть слышно повеяло керосином и табаком. Лось сел напротив, положил на стол руки. Руки были рабочие, в старых ссадинах и огрубелостях — им много приходилось возиться с железом. Белоснежные манжеты подчеркивали их ненарочитую обветренность.

— Сейчас будет готов чай, — устало сказал Лось. — Прислуги, знаете ли, теперь нет. Есть пролетарии домашнего труда, да и тех найти…

Ивана все не покидало ощущение придуманности окружающего. Он никак не мог свыкнуться с мыслью, что за окнами — Петроград тех далеких времен, что напротив него сидит Лось. Иван вглядывался в лицо инженера и не верил, что это тот самый человек, чья странная, горькая и удивительная судьба запомнилась с детства. Себя Иван чувствовал чужаком, незаметно прокравшимся на сцену во время спектакля, поставленного по любимой книге. А то, что актеры вынуждены импровизировать, поскольку вступил в игру новый, незапланированный персонаж, лишь усиливало ощущение ненастоящести происходящего.

— Ну что, товарищ… э-э-э… Феоктистов. Пока чайник поспевает — рассказывайте. А то, признаться, ошарашили вы меня давеча…

Иван понимал: «ошарашили» относится не к тому, что он явился из будущего. Пропустил Лось это мимо ушей, счел за неуклюжую попытку привлечь к себе внимание. Ошарашил его Иван, повторив только что прозвучавшие в эфире, стынущие в ушах, задыхающиеся слова: «Где ты, Сын Неба?» Но ему-то, Ивану, нужно было, убедить Лося именно в том, что он из будущего. Поэтому Иван упрямо сказал:

— Да, Мстислав Сергеевич, я прибыл из будущего. Мы нашли способ, как это сделать…

— Та-а-ак, — протянул Лось. — Вы, значит, настаиваете на своем. Ну, предположим, вы из будущего. А зачем появились именно здесь, у нас? Почему вы сказали, что ждете, на ветру и морозе, именно меня?

Иван решил, что лучше всего говорить правду, и быстро ответил:

— Марс, Вы были на Марсе — почему вы не полетите туда опять?

Он не сказал: «Аэлита». Это имя и так повисло в воздухе — Лось помнил о сегодняшнем радиосеансе, не забывал о нем ни на секунду. Уши хранили пробивающийся сквозь шорох и рычание помех далекий голос. Это имя повисло в воздухе — Иван знал, что Лось в отчаянии бежал с радиостанции в нежилой уют пустой квартиры, бежал сквозь метель и незримые, неощутимые радиоволны, несущие этот голос.

Лицо Лося затвердело. Он медленно выбил трубку и придвинул коробку с табаком. Уминая табак большим пальцем, он спросил, и голос его был ровен и горек:

— А вы? В вашем будущем? Вы, наверное, летаете на Туму, когда захотите?