Гордон Диксон - Потерянный

• Название: Потерянный
• Автор: Гордон Диксон
• Издательство: АСТ, Terra Fantastica
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 5-15-000428-6,5-7921-0196-5

Воины Дорсая — офицеры и солдаты, мужчины и женщины, старики и дети, — сражаясь за свою независимость, противостоят захватчикам-землянам. Ум, сила и отвага — против подлости и коварства. Кровопролитные сряжекия на планетах и в космосе, опасные операциии космические десанты — таков удел обитателей Дорсая, планеты космических героев, известной всей Галактике.

Этот том знаменитого военно-фантастического цикла Гордона Р.Диксона «Дорсай», вошедший в сокровищницу мировой фантастики, включает короткие романы «Аманда Морган», «Братья», «Потерянный» и «Воин».

---

— Хватит и одного Кейси, — проворчал Ян. — Мы этим господам уже объяснили, что вдвоем бегать за ними не обучены, а то чуть что — «свистать всех наверх»... И встреча эта — пустые разговоры, не более.

— Хорошо. — Аманда собиралась закрыть двери, но, видно что-то вспомнив, спросила:

— Можно пригласить Падму?

— Спроси у Кейси. Но, пожалуй, сейчас лучше не дразнить наших глубокоуважаемых губернаторов.

— Вот и хорошо, — вздохнула Аманда. — Кейси тоже так считает, но просил меня поинтересоваться твоим мнением по этому поводу. — Она вышла.

— Ты действительно не хочешь идти туда? — спросил я.

— Нет необходимости. — Ян поднялся со своего кресла. — Сейчас я кое-что тебе покажу. Тогда мы сможем окончательно разобраться в ситуации. Если меня и Кейси убьют, у Аманды в помощниках будешь только ты — если, конечно, у тебя еще не пропало желание остаться.

— Я от своих слов не отказываюсь. — Кажется, мой ответ прозвучал достаточно твердо.

— Вот и хорошо. Тогда пошли. Я хочу представить тебя Конде Нахара. Я послал Мигеля узнать, принимает ли Его Превосходительство, но ждать больше нельзя. Пойдем посмотрим, как поживает наш престарелый господин.

— А что, разве ему — я имею в виду Конде — не полагается быть на губернаторском приеме?

— Если речь идет о серьезных вещах, его не приглашают. По местным законам, Конде управляет всеми, но только не губернаторами. Ведь избирают Конде губернаторы... Законы законами, а по сути управляют всем эти господа.

Мы покинули служебный корпус и отправились в долгое путешествие по бесконечным коридорам Гебель-Нахара. Дважды поднимались на лифтах и наконец оказались на эскалаторе, что двигался вдоль длинной галереи. Когда она закончилась, Ян пинком ноги распахнул какие-то двери, и мы оказались, судя по обстановке, в дежурной комнате казарм гарнизона.

При виде нас, а скорее при виде грозного Яна, солдат, в ставшей уже привычной форме полкового оркестра, с грохотом вскочил из-за стола.

— Господа! — выкрикнул он по-испански.

— Я приказывал господину де Сандовалу узнать, сможет ли Конде принять капитана Эль Мана и меня, — заявил Ян. — Где сейчас находится капельмейстер?

— Не могу знать, сэр. Он еще не возвращался. Сэр, наверное, знает, что не всегда можно быстро добиться приема у Конде.

— Это я знаю. Вольно, солдат. Значит, есть надежда, что господин де Сандовал скоро объявится?

— Да, сэр, с минуты на минуту. Может быть, господа захотят пройти в кабинет капельмейстера?

Дежурный неуклюже развернулся на месте и жестом, явно несвойственным военному человеку, указал на дверь в дальнем углу дежурки, за которой оказалась аккуратно прибранная комната, заставленная шкафчиками с бесчисленным множеством выдвижных ящиков и с абсолютно чистым письменным столом. На стенах были развешены музыкальные инструменты.

В том, что это в основном струнные и духовые инструменты, я разобрался, хотя многие из них видел в первый раз. Один весьма походил на шотландскую волынку. У нее были всего одна басовая труба длиной сантиметров семьдесят и сопелка, вдвое короче. Другой, незнакомый мне инструмент по внешнему виду напоминал обычный горн, с непонятной целью обмотанный красным шнуром с шелковыми кистями. Я внимательно изучил всю настенную коллекцию, а затем снова вернулся к ущербной волынке, возле которой расположился Ян Грим.

— Ты умеешь играть на этом? — поинтересовался я.

— Я не дудочник, — ответил он. — Немного могу, но только на традиционной волынке горцев. Попроси Мигеля: он играет на всем — и играет неплохо.

Потеряв интерес к игре, я тоже сел.

— Ну и что ты думаешь? — спросил Ян. Я еще раз оглядел комнату.

— Странно... все это, — сказал я.

Так мог сказать только дорсаец.

Без сомнения, не найдешь в мире двух людей, совершенно одинаково содержащих свои служебные кабинеты, но если вы по неуловимым чертам безошибочно отличите в толпе дорсайца, так и по характеру кабинета определите, что его хозяин — дорсаец, и почти никогда не ошибетесь. С одного взгляда я, как, впрочем, и Ян, зайдя в комнату незнакомого офицера, могли догадаться, где он родился. И ключом к разгадке служил не тип мебели, а то, как она была расставлена. Только не думайте, что я излишне восхваляю проницательность нашего народа. Любой старый солдат, зайдя в кабинет другого старого солдата, скажет: «Вот кабинет ветерана». И в этом случае и в нашем гораздо легче ответить, чем объяснять, почему именно такой ответ будет правильным.

Итак, служебный кабинет Мигеля де Сандовала, безусловно, являлся обителью дорсайца и при этом значительно отличался от него.

— Он так развесил свои инструменты, словно это боевое оружие, — заметил я.

Ян молча кивнул. То, что очевидно, не обязательно подтверждать словами.

Если бы Мигель захотел нас убедить в своем решении никогда не брать в руки оружие, он бы клятвой на знамени не добился того, чего достиг простой демонстрацией стен своего кабинета.

— Мне кажется, это у него серьезно, — сказал я. — Не понимаю, что случилось?

— Это его личное дело, — ответил Ян.

— Да, разумеется, — согласился я. Но открытие это сильно задело меня, так как наконец я понял, что происходит с моим юным другом. Всепоглощающая боль терзала Мигеля, и нельзя было пройти мимо и не разделить эту боль — боль человека, которого ты знал с детства.

Осторожно приоткрылись двери, и в просвете появилась голова дежурного.

— Господа, — объявил он. — Господин капельмейстер будет здесь через минуту.

— Спасибо, — очень вежливо поблагодарил Ян, и действительно, не прошло и минуты, как на пороге комнаты появился Мигель.

— Извините, что заставил вас ждать, — начал он, но Грим не дал ему договорить:

— Не надо извинений. Как нетрудно догадаться, Его Превосходительство вынудил тебя изрядно поскучать в приемной?

— Да, сэр.

— Ну а сейчас он расположен принять меня и капитана?

— Да, сэр. Он ждет вас с нетерпением и примет с радостью.

— Ну и отлично.

Ян резко встал, я последовал его примеру, и мы оба вслед за Мигелем направились к выходу.

— Аманда Морган сейчас встречается с губернаторами, — обратился Ян к Мигелю. — Возможно, ты ей понадобишься. Где она тебя найдет?

— Я буду все время здесь, — ответил Мигель. — Сэр... я бы хотел извиниться за дежурного, который пытался оправдать мое отсутствие... — Он мельком взглянул на крайне смущенного солдата. — Моим подчиненным много раз...

— Все хорошо, Мигель, — улыбнулся Ян. — Ты был бы плохим дорсайцем, если бы солдаты не пытались защищать тебя.

— Тем не менее...

— Тем не менее, — снова перебил его Ян, — я знаю, что теперь эти музыканты — единственная боевая часть, которая будет защищать Гебель-Нахар... извини, но я не верю в чудеса.

— Спасибо, командор, — улыбнулся Мигель.

— Не стоит благодарностей.

Мы вышли, и снова Ян вел меня по лабиринту из лифтов и глухих коридоров.

— Сколько музыкантов ушли вместе с полком? — спросил я.

— Все здесь, — коротко бросил Ян.

— И, кроме них, никто не остался?

Насмешливый взгляд был мне ответом, но, видно сочтя его недостаточно красноречивым, Ян добавил:

— Возможно, ты забыл, но Мигель — все же выпускник нашей Академии...

Мы оказались у массивных двустворчатых дверей, к которым нас привел короткий, но достаточно широкий коридор. Ян сильно надавил кнопку звонка и, четко выговаривая по-испански каждое слово, объявил:

— Командор Ян Грим и капитан Эль Ман просят разрешения Его Превосходительства принять их.

Стоило Яну произнести последнее слово, как за дверями что-то мягко защелкало, одна из створок распахнулась, и перед нами появился еще один музыкант Мигеля де Сандовала.

— Извольте сюда, господа, — почтительно произнес он.

— Спасибо, — кивнул Ян. — А где мажордом Конде?

— Он ушел, сэр. Как и большинство прочих слуг.

— Понятно.

Переступив порог, мы оказались в весьма просторной, но без окон комнате, обставленной старинной, сохранившей былое великолепие, но непривычно громоздкой мебелью.

Музыкант провел нас еще через две, удивительно похожих на первую и тоже без окон, комнаты. Затем мы оказались в третьей, отличавшейся от предыдущих окном во всю стену и открывающимся за ним неизменным степным пейзажем.

У окна, опираясь на трость с серебряным набалдашником, стоял высокий худой старик в черном.

Солдат, не привлекая внимания, закрыл за собой двери, а Ян подвел меня к единственному обитателю этой комнаты.

— Ваше Превосходительство, — произнес он все также по-испански. — Разрешите представить вам капитана Корунну Эль Мана. Капитан, вы удостоены высокой чести: перед вами — Его Превосходительство Конде Нахара — Масиас Франсиско Рамон Мануэль Валентин де Компостелло де Абенте.

— Добро пожаловать в Нахар, капитан, — прозвучал слабый старческий голос — все, что осталось от некогда величавого баса. Говорил Конде правильнее, чем его подданные, с которыми я уже имел возможность познакомиться, но его испанский был, пожалуй, еще архаичнее. — Надеюсь, господа не откажутся присесть? Года мои не идут на пользу здоровью, и стоять становится все более утомительным.