Комиссия по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований РАН - В защиту науки (Бюллетень 3)

• Название: В защиту науки (Бюллетень 3)
• Автор: Комиссия по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований РАН
• Жанр: Прочая документальная литература

Бюллетень содержит материалы, отобранные членами комиссии РАН по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований. Эти материалы направлены на разоблачение псевдо- и антинаучной деятельности некоторых «учёных» в образовании, медицинской практике и особенно в некоторых средствах массовой информации, систематически оболванивающих население и отучающих людей от критического мышления. Бюллетень «В защиту науки» — это в известном смысле стойкое противоядие против разлагающего влияния лженауки на граждан России.

Для общественных деятелей и широкого круга читателей.

---

Скрепить необыкновенную пирамиду должны формирование бутафорских оппозиционных партий и закон об отмене порога явки на выборы всех уровней. Имитация демократии в России получает стройное законодательное оформление.

Ирреальное общество неминуемо порождает ирреальный ответ на вопрос Гильгамеша. Сводится такой ответ в конечном счете к известной морали уголовников: «Умри ты сегодня, а я — завтра». Не стоит поэтому удивляться нынешней остервенелой коррупции, вызывающему бесстыдству чиновников и нуворишей, их демонстративному отказу соблюдать даже те немногие приличия, которые соблюдала советская номенклатура.

Апелляция к религиозной морали, на что иные уповают как на панацею, здесь не поможет. Понятия о чести, существовавшие в цивилизованных странах во все времена и в каждом сословии, основывались, прежде всего, на жизненных реалиях и профессионализме (дворянская честь, офицерская честь, «слово честное купеческое» у героев Островского).

Помню, когда в юности я читал о географических открытиях, меня поразила одна история. В конце 1840-х гг. пропала во льдах Канадского Арктического архипелага экспедиция знаменитого английского исследователя Джона Франклина. Ей на выручку послали несколько спасательных экспедиций. Самая крупная — на пяти кораблях — отправилась в путь в 1852-м. За два года поисков в тяжелейших арктических условиях эти спасатели сами совершили много выдающихся открытий, но на след Франклина так и не напали. Больше того, были вынуждены бросить во льдах четыре своих судна и с трудом возвратились в Англию.

Родина встретила героев так, как положено по закону: начальник экспедиции, капитаны и старшие офицеры покинутых кораблей сразу пошли под суд. И каждый из них с документами в руках должен был объяснять каждое своё действие на протяжении всего плавания. И доказывать: я всё делал правильно, я сделал всё, что мог; мы потеряли корабли и не смогли отыскать пропавших людей только из-за неодолимых природных обстоятельств.

Каждому из подсудимых, кроме начальника, суд вынес приговор: «Оправдан с честью». И только начальнику был вынесен приговор: «Оправдан». Просто оправдан, без чести. Потому что — командир. Потому что, как бы ни были жестоки природные обстоятельства, как бы ни были замечательны совершенные открытия, а экспедиция не выполнила свою задачу, не нашла пропавших людей, да ещё и потеряла собственные корабли.

У нас — «Курск», «Норд-ост», Беслан, дедовщина, милицейские пытки, взятки и казнокрадство на всех уровнях власти и т. д., и т. п. Ни один из наших генералов, офицеров, чиновников не только не застрелился, будучи опозоренным, в отставку добровольно не подал! К чему приговорил бы их тот легендарный морской суд? Страшно даже подумать. Рей и веревок на парусных кораблях хватало. Да негде взять нам тех «чопорных судей в завитых париках». А если бы они каким-то чудом и явились, кто дал бы им право судить и кто бы их послушал? Законы чести возникают и исполняются только в среде профессионалов, а не имитаторов.

Итак, интеллигенция, которая была основной силой, поддерживавшей перемены на рубеже 80-90-х, после переворота стала главной его жертвой. Для неё в новой России места не оказалось. Такой результат характерен для социальных революций: наиболее активный в их свершении класс всегда отдает победу новым угнетателям. Но по сравнению, скажем, с крестьянами 20-30-х, которых Сталин, отняв завоеванную ими в революции и Гражданской войне землю, попросту загнал крепостными в колхозы, постсоветская интеллигенция имела некоторые возможности выбора.

Собственно, возможностей было три. Во-первых, остаться в полумёртвых, почти лишённых финансирования научно-производственных объединениях, НИИ, КБ, влачить там жалкое существование и дожидаться, когда при очередном «сокращении в целях экономии» или переделе недвижимости (зданий) новые хозяева жизни выбросят их на улицу. Во-вторых, забыть о своей профессии и ради пропитания бултыхнуться в мутные волны перепродажного бизнеса. И наконец, в-третьих, уехать из страны, где их знания и способности больше не находят приложения. Нетрудно догадаться, какой путь выбрали более молодые и энергичные, не желавшие отказаться от любимого дела, уверенные в своих силах.

Вот как деликатно пишет об этом заместитель председателя Госкомстата РФ С.В. Колесников (Сборник статей «Почему вымирают русские», 2004): «Эмиграция за пределы бывшего СССР развивалась, прежде всего, как этническая. Однако впоследствии эта характеристика постепенно утрачивается». Переведём его слова с великого и могучего канцелярита на русский язык. Массовую эмиграцию 1988–1991 гг. называли «еврейской», это действительно была эмиграция преимущественно по навязанному прежней системой национальному признаку. Но сразу вслед за ней началась и продолжается до сих пор эмиграция классовая, получившая хлёсткое название «утечка мозгов»: страну покидает интеллигенция, ведущий класс-производитель, уже без различияя по советскому «пятому пункту».

С.В. Колесников механически отмечает лишь изменение этнического характера эмиграции. Но гораздо важнее то, что новаяя эмиграция, по сравнению с прежней, оказалась совершенно иной в психологическом отношении.

Нам неизвестно, как обстоит дело с евреями эфиопскими или марокканскими, а вот в характере евреев русских и немецких явно имеются черты, раздражающие даже тех соотечественников нееврейского происхождения, кого в антисемитизме никак не упрекнешь. Юрий Нагибин, побывав в 1993 г. в Израиле, где только что осели сотни тысяч наших эмигрантов, выдавленных с родины в ходе «перестройки», писал, что они «продолжают изнывать от неразделенной любви к России. Эта преданная, до стона и до бормотания, не то бабья, не то рабья любовь была единственным, что меня раздражало в Израиле» («Тьма в конце туннеля»). А Ремарк в 1938 г., во время эмиграции, на вопрос французской журналистки — «Не тоскует ли он по родине?» — с раздражением ответил: «Нет, я не еврей… Вопреки распространенному мнению, евреи в Германии были самыми истовыми патриотами… Для меня национальное чувство приемлемо, если оно питает культуру и прогресс, а не отражает абсурдное представление о превосходстве над всеми соседями» (В. фон Штернбур. Как будто все в последний раз // Иностранная литература, 2000, № 10)*.

Так вот, эмиграция после 1991 г. была уже ремарковской по своему характеру. Уезжали без сожаления. Могу судить об этом не только по материалам СМИ, но и на примере собственных знакомых и даже нескольких родственников, покинувших страну в 90-е — начале 2000-х.

При этом нельзя всё списывать только на социально-экономические причины. Одним из главных факторов, побуждающих интеллигентов к эмиграции, по-прежнему является наш доморощенный фашизм. Созданный функционерами позднесоветской ГБ, он не просто выжил после крушения породившей его системы, он — по сравнению с горбачёвскими временами — расцвёл пышным коричневым цветом с соответствующим цвету запахом. В стране теперь действует не одна «Память», а множество подобВо всех выпусках Бюллетеней "В защиту науки" по решению Редколлегии расположение сносок сохраняется на тех местах, где они даны авторами. — Ред.

Воздух отравляют, по официальным данным Общественной палаты, свыше 100 фашистских газет и журналов, несколько книжных издательств, около 500 интернет-сайтов. Почти в любом книжном магазине лежат роскошно изданные книги новоявленных идеологов безумного нацизма, а почти в каждом газетном киоске продаются такие же пакостные газетки. К тому же при Горбачёве фашисты и скинхеды ещё не убивали людей прямо на улицах, как сейчас.

Да, большинство постсоветских эмигрантов антисемитская и фашистская истерия, казалось бы, не должна была задевать впрямую (как когда-то Ремарка). Они уезжали в первую очередь из-за разрушения в России сферы интеллектуального труда, из-за невозможности реализовать себя дома, для того чтобы уберечь подрастающих сыновей от призыва в нашу выродившуюся армию. И в то же время власть, несомненно, могла бы значительно сократить эту губительную для государства эмиграцию самым простым и дешевым способом: подавив на основе действующих законов фашистскую деятельность в стране.

И дело не только в том, что интеллигенты — существа нежные, чувствительные, им тяжко существовать в отравленной атмосфере. Интеллигенты — истинные прагматики. Поэтому поведение нашего государства, которое так заботливо относится к фашистам, даёт интеллигенции недвусмысленный сигнал: никакого поворота к реальности не будет. Власть не хочет (не способна) вернуться на путь научно-технического прогресса, а потому в качестве идеи, кое-как связывающей человеческую жизнь с чем-то более долговечным, сбрасывает вниз, в массы, жалкий эрзац — пещерный национализм.