Карло Мандзони - Я разукрашу твое личико, детка

• Название: Я разукрашу твое личико, детка
• Автор: Карло Мандзони
• Жанр: Детектив

Яко – сверхчеловек, супермен. Он может многое, например сунуть палец в дуло гангстерского пистолета, и… беспомощный гангстер пожертвует после этого своим ухом. Может открыть карандашом сложнейший замок и выпить бочку «Бурбона»… Погоня? .. Вот уж чем не испугаешь героя!.. Полиция?.. Он с нею, как и полагается частному детективу еще со времен Шерлока Холмса, в натянутых отношениях, но стоит ли пpинимать всерьез этих ограниченных субъектов? .. Бандиты, коварные красотки, опытные шантажисты, непойманные убийцы? .. Помилуйте! Не пойманы – поймаем, не найдены – найдем!

---

Толстяк сел за руль, я устроился рядом, и мы помчались. Я заметил, что он умело притормаживает на перекрестках, не обгоняет машины на спуске, уступает дорогу велосипедистам.

– Беру тебя личным шофером, – говорю.

Я думал, что толстяк повезет за город, в самые глухие места, ну, скажем, на заброшенную ферму. И здорово ошибся. Этот странный тип выехал на центральную площадь, сбавил скорость и стал оглядываться по сторонам, словно искал знакомую улицу. Наконец свернул вправо на довольно широкую, но тихую улицу. Миновав два больших здания, он подъехал к тротуару и плавно затормозил.

– Прибыли? – спрашиваю.

В этот момент раздался слабый треск. Толстяк вдруг раскрыл в ужасе глаза, словно увидел, что на него грузовик прет, вскрикнул и ткнулся носом в руль. В ту же секунду открылась задняя дверца и на землю спрыгнула тень. Я молниеносно выскочил из машины. Вижу, люди спокойно идут по своим делам. Мчатся машины. А убийца словно испарился. Левая дверца осталась открытой, и я в сердцах ее захлопнул. Потом занялся толстяком.

Бедняга всерьез отдал концы. В спине у него дыра. Ясное дело – его подстрелили из пистолета с глушителем.

Похоже, все это было продумано заранее и разыграно, как по нотам. Толстяк привез меня на такси к моей машине, а в ней уже прятался убийца. Все это надо хорошенько обдумать. И выпить стаканчик «Бурбона».

Я открыл приборный щиток, вытащил бутылку, она оказалась пустой. Я вынул пробку и попытался заткнуть ею дырку в спине у толстяка, не то запачкает кровью сиденья, а потом отмывай их. Ну и дырища! Пришлось завернуть пробку в носовой платок. Но что мне делать с мертвецом? Выгрузить его на тротуар? Нет, лучше скинуть его где-нибудь на окраине в первую же яму. А пока не мешает осмотреть карманы бедняги.

С огромным трудом перетащил его на соседнее сиденье. Такое впечатление, будто в спине у него застряла не обычная пуля, а десятикилограммовый снаряд.

Наконец удалось устроить толстяка в такой позе, точно он спит. Я сел за руль и дал газ.

Глава пятая

Девушка, лет так шестидесяти, смотрит в окно.Я выигрываю партию в покер

Проклятая бутылка. Надо же ей было оказаться пустой. Еще минута, и я умру от жажды. Не мешает остановиться и промочить горло. Главное, выбрать место побезопаснее. Если кто-нибудь увидит мертвеца, сидящего в машине, он может удивиться. В нашей стране мертвецы не разъезжают в машине по своим делам. А вот и подходящее место. С одной стороны забор строящегося здания, а рядом пустырь. Прямо напротив траттория. Я остановил машину на пустыре и отправился в тратторию. За стойкой стоял небритый молодой человек и любезничал с девицей. Сзади ей с одинаковым успехом можно было дать от двадцати пяти до шестидесяти лет; но она вела себя как юная восемнадцатилетняя девушка.

В глубине какой-то тип в грязном фартуке мыл кофейные чашки.

Глаза у него были желтые, а нос приплюснутый. Из приемника доносилась приятная танцевальная мелодия.

– Двойную порцию «Бурбона», – говорю.

Перезрелая девица обернулась и внимательно поглядела на меня. На лице у нее лежал толстый, в два пальца, слой краски, а губы ей, верно, красил маляр со стройки. Она вынула из сумочки сигарету и сунула ее в рот. Закурила и спрашивает.

– Простите, а ваш друг не пьет?

Я обернулся. Сквозь витрину видна моя машина и неподвижно сидящий в ней толстяк.

– Нет, – говорю. – Он трезвенник.

= И вы?

– Я нет.

– Официант, – говорю. – Бутылку шипучки для синьоры. В этот момент музыка умолкла и четкий, звонкий голос объявил по радио: – Внимание, внимание. Разыскивается серый автомобиль марки «блимбуст», номерной знак МУ-3356, и ее владелец, мужчина ростом метр восемьдесят два, с рыжеватыми волосами и темными глазами. В машине находится труп толстого человека невысокого роста. В случае обнаружения просим сообщить в Центральное полицейское управление. Повторяем…

Девица с оштукатуренным лицом смотрит через витрину и щурит свои глазки. Затем вставляет сигарету в черный мундштук.

– Ручаюсь, что ваш друг не пьет. Могу поспорить, что он и курить бросил.

Покачивая бедрами, она прошла мимо, подошла к стеклянной двери, открыла ее и пересекла улицу. Посмотрела номер моей машины, хорошенько разглядела толстяка и неторопливо вернулась в тратторию. Все также вихляя бедрами и подбоченившись, встала прямо против меня. Пожевала мундштук и громко так объявила:

– Номер машины МУ три тысячи триста пятьдесят шесть.

Бармен впился глазами в машину, со лба у него стекают крупные капли пота. Юноша широко раскрытыми глазами уставился мне в рот. При этом вид у него такой, словно я переодетый эскимос и во рту у меня горящий фонарь. Я осушил стакан и с размаху хлопнул им о стойку.

– Не нужен ли кому-нибудь покойник? – спрашиваю.

– Нет, мы и сами сможем вскоре продать желающим свежий труп, – говорит размалеванная девица, показывая в глубь зала.

Оборачиваюсь и вижу, что молодой человек валяется на полу в обмороке.

– Телефон, – пробормотал бармен и направился было к дверям.

– Не волнуйся, – говорю. – Сейчас я тебе принесу твой телефон.

Я пересек зал, одним рывком оторвал подвешенный к стене телефон, вернулся к стойке и погрузил его в таз с водой.

– Прежде чем звонить, помой хорошенько свой телефон, а то на него глядеть тошно.

– A ты мне нравишься, парень, – говорит оштукатуренная девица.

Я сунул ей в карман тысячу лир, взял со стойки ключ, вышел, встав на цыпочки, опустил металлическую решетку, запер дверь и бросил ключ за ворота. Слышу, девица молотит кулачками по решетке и кричит:

– Синьор! .. Эй, синьор!

Я пожал плечами, глубоко вздохнул и дал ходу. Выскочив на людную улицу, я мгновенно затерялся в толпе. Иду себе не торопясь и ворочаю мозгами. Тут сам черт ногу сломает. Пока ясно одно: кто-то хочет любой ценой убрать меня. Сначала они попробовали скомпрометировать меня в связи с убийством Дана Паранко. Но потом оказалось, что речь идет о самоубийстве. Наконец, прямо в моей машине отправляют на тот свет толстяка, а затем пускают по следу проклятых фараонов. Но зачем, с какой целью? Тут я вспомнил о чудесном, чарующем голосе Дуарды. Замешана она в этом деле или нет? Может, она ждала все утро и пыталась мне дозвониться. Надо ее разыскать во что бы то ни стало.

Вдруг у самого бара «Зеленая труба» па противоположном тротуаре я увидел дворняжку. Она сидела на задних лапах и держала в зубах шляпу. Один из прохожих остановился и бросил в нее монету. Разрази меня гром, если это не Грэг, загримировавшийся под дворняжку. Я прошел мимо и притворился, будто ничего не понял. А Грэг незаметно подмигнул мне серым глазом.

Отлично. Теперь я точно знаю, что в «Зеленой трубе» меня ждет какой-нибудь сюрприз. Открываю дверь и вхожу. В комнате плавает сизый дым, а шум стоит такой, что уши глохнут. Кто режется в бильярд, кто пытает счастье у «однорукого убийцы». Радиола гремит на всю катушку.

Я осмотрелся и не обнаружил ничего особенно интересного. За стойкой сидел Ферри, по прозвищу Гол. Кадык у него такой здоровый, круглый, что хочется ударить по нему ногой. Со времени нашей последней встречи прошло целых два года. Последний раз я виделся с Голом в остерии у порта, когда Бруно Держу Пари пытался запихать его кадык в бутылку из-под анисовки.

Раньше Бруно был специалистом по отмычкам, но потом забросил свое «опасное ремесло» и стал работать на ипподроме: с любым желающим держал пари, какого цвета будут лошади–победительницы забегов.

– Вижу, ничего тогда у Бруно не вышло, – говорю.

– Что не вышло? – еле слышно пролепетал он, узнав меня,

– Запихать твой кадык в бутылку анисовки. – Я сразу понял, что у него техника хромает.

Гол вспомнил эту историю и стал багровым, как новенький кирпич. От страха он попытался проглотить свой кадык-мяч, но без успеха.

– Подожди, я тебе забью голешник, – говорю. Указательным пальцем я надавил на его кадык, и тот едва не выскочил у бедняги с другой стороны. Какой-то тип в красной полосатой майке сел рядом на табуретку, вынул из кармана свисток и пронзительно свистнул.

– Штрафной, – объявил он. – Разве тебе не известно, что по мячу бьют только ногой.

Мы оба начинаем гоготать, как жеребцы, и я убираю указательный палец.

– А ты, – говорю, – молоток! Я думал, ты не заметишь нарушения.

Я хлопнул его по спине, он меня по плечу, я его по животу, он мне дал под дых… А сам другой рукой щупает, нет ли у меня пистолета. Я с неизменной улыбкой беру его за «лапку», кладу ее под лимоновыжималку и нажимаю рычажок.

– Ты слишком размахался своей милой ручкой, – говорю.

Спортивный малый сразу помрачнел и попытался высвободить руку.

– Хочешь схлопотать по роже? – процедил он сквозь зубы. – Отдай пистолет.

– Ну зачем так? – говорю. – Мой пистолет без меня ужасно скучает.