Влада Воронова - Пути Предназначения

• Название: Пути Предназначения
• Автор: Влада Воронова
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

Они бывают очень длинными, Пути Предназначения. И стремительно короткими.

Кто-то прокладывает свой путь сам. Другие следуют тропой чужих предначертаний.

Многое ждёт людей на Пути Предназначения — предательство и дружба, ненависть и любовь, честь и подлость.

Но одно непреложно — пройти Путь Предназначения должен любой и каждый. И любой и каждый должен решить, каким он предназначит быть себе и миру, в котором живёт.

Пути сплетаются в полотно, которое становится тканью жизни. Или — тканью повествования. В него вплетены император и мятежник, земледелец и музыкант, пирожник и судья. А вместе с ними и читатели переплетают свои судьбы с судьбой книги.

Неужели вы думали, что с чтением книг бывает иначе?

---

— И всё же — что вы хотите конкретно? — настаивал Адвиаг.

— Избавить Бенолию от её вечного трелгового рабства, создать разнообразие производственной и сельскохозяйственной сфер. А для этого необходимо изыскать новые сырьевые ресурсы для нынешних трелговых товаров, потому что не только Бенолия зависит от трелга, но и весь Иалумет зависит от Бенолии. Например, необходимо срочно создать полноценную, а ещё лучше — превосходящую замену векаэсным энергокристаллам, на которых как в Иалумете вообще, так и в Бенолии в частности, держится всё — от домашнего холодильника до районного генератора воздуха. Поэтому нам нужны учёные, инженеры, да и просто мечтатели, которые умеют находить неизвестные доселе тропинки. Главное — не проглядеть новый путь. А добросовестных исполнителей, которые превратят крохотную узкую тропку в надёжную широкую дорогу, найти гораздо проще. — Михаил улыбнулся. — Если наука может обеспечивать всю неограниченность тирании, то и всю полноту свободы тоже сможет обеспечить.

— Если я когда-нибудь… — сказал Пассер. — Ну вдруг произойдёт такое чудо, что я научусь понимать ход ваших мыслей, Михаил Семёнович, до того как вы объясните всё на пальцах, тогда я немедленно потребую от пресвятого Лаорана и великой матери Таниары титул императора Иалумета. И получу его вместе с дворцом, нескучными придворными и превосходно вышколенной обслугой. Потому что даже Лаоран с Таниарой ваших мыслей без очень подробных объяснений понять не смогут.

— Чужих мыслей без объяснений вообще никто и никогда понять не может, — сказал Михаил. — Поэтому, если кто-то хочет быть не только услышанным, но ещё и понятым, выражать свои великие идеи ему следует в предельно простой и доходчивой форме. Потому что кроме «понять» существует ещё и «принять». Вы принимаете мою идею?

— Мы повинуемся приказу, — ответил Адвиаг. — И этого достаточно. Во всяком случае, я ни одного вашего слова оспаривать не стану.

— Я тоже, — сказал Пассер.

— Не пойдёт, — отрезал Михаил. — Без веры дело не делается.

— Слово «вера» от атеиста? — ехидно осведомился Адвиаг. — Какая у вас может быть вера?

— Обыкновенная. Вера в дело и в содельников.

— Подельников, — уточнил было Пассер.

— Подельники сидят в уголовной тюрьме. Дела же делают содельники. Если, конечно, это дела, а не делишки.

— Альберт, — тихо сказал Адвиаг, — выйди, пожалуйста. Мне надо поговорить с Михаилом Семёновичем наедине.

— Нет, — качнул головой Пассер. — Всё, о чем ты можешь говорить с Михаилом Семёновичем, меня касается в той же мере, что и тебя. Так что и отвечать будем вместе. Как равновиновные подельники.

— Вы о чём, судари? — насторожился Михаил.

— Об Авдее, — сказал Адвиаг и стал рассказывать. Пассер коротко добавлял собственные показания. Именно как показания — сухо, сжато и внешне бесстрастно.

Михаил слушал, не перебивая.

— …а дальше была Сфера, — закончил Адвиаг.

Михаил молчал.

Адвиаг шагнул было к нему, но остановился на полушаге.

Посмотрел умоляюще.

— Я не священник, — сказал Михаил, — грехи опускать не сподоблен. И не уверен, что на вашем месте поступил бы иначе. А если так, не мне вас судить. Разбирайтесь со своей совестью сами.

И наклонился к таблице.

Пассер подошёл к нему, положил руку на плечо, развернул к себе.

— Рийя и Винс значат для меня не меньше, чем для Герна. А живы они только потому, что в мире есть твой сын. Поэтому ты можешь приказать мне всё, что угодно, и я выполню. Ни споров, ни вопросов — одно лишь повиновение. Я не хочу ни судить, ни обсуждать твои повеления. Для меня правильно любое твоё слово. Ты — отец того, кто спас Рийю и Винса, жизнь моей жизни. Я — тот, кто виновен в большинстве бед Авдея.

— Я не уверен, что на вашем месте не поступил точно так же, — повторил Михаил. — Поэтому и не мне вас судить.

Михаил хотел вернуться к таблице, но Пассер не отпустил.

— Почему? — спросил он. — Ведь и я, и Герн сами отдаём тебе наши судьбы. Да ещё «Спасибо!» скажем и руки поцелуем, когда возьмёшь.

— Я ни разу никого не убил, — сказал Михаил. — И не буду убивать теперь.

— Но разве я предлагаю тебе убить нас?!

— А разве нет?

Пассер отступил. Отвернулся. Глянул на Михаила и выкрикнул:

— Какого чёрта ты родился в порту? Твоё место на императорском троне!

— Предпочитаю место людя среди людей, а не идола среди марионеток.

Пассер только головой качнул.

Вернулся к своей стороне стола.

Адвиаг прикусил губу, резко вдохнул сквозь зубы и сказал:

— Клясться, что я обязательно помогу Авдею всем, что будет в моих силах и сверх того, не буду. Это означало бы призывать на его голову новые злосчастья. Ведь подобру моя помощь никому не нужна. Только в беде. Поэтому я лишь об одном могу молить пресвятого — чтобы моя помощь Авдею не понадобилась никогда.

Адвиаг вернулся к столу. Взял донесение, придвинул поближе фломастеры.

— Идея на счёт науки как средства защиты от ВКС мне нравится. Есть в ней что-то… м-м… вкусное. К тому же ареопаг с его закостенелыми от спеси мозгами ещё очень не скоро догадается, что мы тут творим. Но сначала надо очень хорошо рассчитать исходники.

— Дронгер, — сказал Михаил, рассеянно скользя взглядом по таблице, — ты можешь добиться хоть самого маленького служебного расследования для генерального инспектора ВКС, да ещё такого, который был прислан в страну по прямому распоряжению архонтов? При условии, что в данное время он не в Бенолии, а неизвестно где.

— В общем-то могу, — сказал Дронгер. — Хотя и не ахти какое, но расследование будет. А что?

— Да то, что некомплект получается. Максимилиану и Филиппу головы посносили, а Мариус Вардес, генеральный инспектор ВКС, жив и здоров.

Адвиаг, сам того не замечая, комкал донесение.

— Ты о чём? — спросил он Михаила.

— Да я и раньше об этом думал, но всё как-то в чёткую мысль не оформлялось. Ведь для Вардеса помочь Винсенту особого труда не составляло, так? И правил с инструкциями он никаких не нарушал?

— Почти, — сказал Пассер. — Такое вмешательство хотя и нарушение, но мелкое. На него и внимания бы никто не обратил.

— Вот именно, что мелкое! — торжествующе сказал Михаил. — Однако идти на него векаэсник не согласился категорически. Такое бывает только в одном случае — когда за мелкой безупречностью пытаются скрыть очень серьёзные преступления. У нормальных честных служак всё наоборот — куча мелких нарушений и полнейшая безупречность в крупном. Каким бы формалистом и буквоедом честный инспектор ни был, а пацана с девчонкой от костра отвести бы не отказался. Для отказа надо быть законченной сволочью. А если так, то и по векаэсной службе Мариус Вардес насволочить успел столько, что куча будет выше центральной башни ареопага. И любая мало-мальски серьёзная проверка это вскроет. А ещё лучше — две одновременные проверки с разных сторон и по разным поводам, но со сравнением результатов. То, что выглядит идеальным с одной точки обзора, нередко оказывается до тошноты безобразным с другой.

Адвиаг положил донесение на стол, старательно разгладил смятый лист.

— Будут ему проверки. Маленькие такие проверочки, почти незаметные, но очень аккуратные и тщательные. Просто до невозможности тщательные и аккуратные. Такие же тщательные и аккуратные, как работа сапёра.

Пассер хищно улыбнулся, подмигнул Михаилу и занялся многострадальной таблицей, — прежде чем затевать новое, необходимо было закончить уже начатое.

* * *

Как всегда после дежурства Цалерис зашёл в паспортный стол поболтать с операторшами.

— Сегодня по стерео Открывателя показывать будут! — сообщили девушки. — В первый раз со времени Открывания. Говорят, он калека! Жуткий урод. Такой безобразный, что даже все бенолийские записи изъяли, чтобы людей не шокировать. Теперь же показывают этого урода по стерео!

— Так Открыватель — бенолиец? — уточнил Цалерис. — А зовут его как?

— Да ты что, Лерик, два дня как родился? Имя Открывателя — это секрет. Ну, во всяком случае, его не принято произносить вслух.

— Урод он или не урод, — сказала одна из операторш, — однако научил Хранителей включать Радужный Фонтан самостоятельно. Теперь во многих Башнях он каждый день разный и очень красивый. А под конец Хранители соединяют все свои Фонтаны вместе, и всё небо становится радужным. При прежних Открывателях такого не было. Они всю благодать захапывали только себе и плевать на всех остальных хотели. Этот же Открыватель, может, и урод, зато не сноб и не жадина.

Девушки помолчали. Оспаривать очевидное было бессмысленно.

Пискнул таймер стереовизора, сообщил, что «Сегодня 17 декабря 2131 года, 16 часов 40 минут местного времени» и включил экран.

Посвящена передача была строительству звездолётов, способных пролетать сквозь стены капсулы. Дискуссию вели солидные учёные и молодые инженеры. Открыватель присутствовал на дискуссии в качестве наблюдателя ареопага.