Натали Питерс - Маскарад

• Название: Маскарад
• Автор: Натали Питерс
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-15-000691-2

Венеция конца восемнадцатого столетия – бесконечный карнавал, тайны, пороки, интриги и любовные приключения. «Светлейшая республика» по праву славилась красотой, изяществом и чувственностью своих женщин, однако ни одна из них не могла сравниться с ослепительно прекрасной Фоской Лоредан. У Фоски было все – богатство, положение в обществе, любовь и поклонение супруга, немолодого, но привлекательного аристократа. И все изменилось в одночасье, когда изнеженная красавица встретила молодого Рафа Леопарди – отважного морехода, бесстрашного воина и отчаянного бунтаря…

---

Она рассмеялась. И когда Алессандро провел ее в конец зала, где ее ожидали Антонио и Джакомо, весело заметила:

– Мои дорогие, я только что выяснила разницу между любовником и мужем. Любовник восхваляет красоту дамы, не обнаруживая при этом каких-либо колебаний, муж же неизменно придирается к цене!

Мужчины рассмеялись. Лоредан же впервые в жизни не нашелся, что сказать на остроумное и высокомерное замечание жены.

Фоска решила узнать, на что она способна. Она крупно играла и столь же крупно проигрывала, а Алессандро молча оплачивал долги. Портные, модистки и парикмахеры представляли счета, бросавшие его в дрожь. Но он и их оплачивал. Естественно, что занимающий высокое положение в обществе мужчина обладает красивой женой, платья которой обходятся дорого. Это лишь демонстрирует его собственную значимость.

Кульминацией первой фазы светского становления Фоски стала попытка самоубийства, предпринятая герцогом Савойским, влюбившимся в нее на балу и преследовавшим ее лично и в письмах. Он посылал ей в подарок книги, цветы, стихи и испытывал сильнейшие страдания, встречая от нее одни насмешки.

Герцог, малопривлекательный и угрюмый, Фоске не нравился. Она безжалостно насмехалась над ним, возвращала подарки и исправляла итальянский язык, на котором он писал ей стихи. Когда же он, возможно, вдохновленный самоубийством героя популярного романа Гете «Страдания молодого Вертера», попытался застрелиться, то утверждали, будто Фоска заметила, что, дескать, очень жаль, когда мужчина приводит в негодность свой пиджак за ее счет.

Эта острота распространилась в свете подобно лесному пожару. Имя Фоски было у всех на устах. Продолжая заявлять о своей любви и поклявшись никогда не возвращаться, герцог покинул Венецию. По общему согласию, поведение Фоски в описанном эпизоде было безупречным, а герцог просто спутал литературный вымысел и реальную жизнь. Все это прибавило дополнительный блеск ее набирающей силу репутации бессердечной сирены.

Алессандро решил, что не может пройти мимо происшествия. Настало время, по его мнению, остановить жену, прежде чем она совершит нечто действительно скандальное.

Он решил встретиться с ней, когда она вернется домой с очередного бала. Фоска выглядела крайне уставшей, и суровое выражение лица мужа отнюдь не доставило ей удовольствия. Во время беседы Эмилия оставалась в комнате, помогая своей хозяйке приготовиться ко сну.

– Вы выглядите чудесно, моя дорогая, – заметил Алессандро, вежливо склонившись к ее руке. Он сел в низкое кресло рядом с туалетным столиком. – Это платье воистину превосходно.

– Вы так думаете? – Фоска слегка улыбнулась в то время, как Эмилия распускала шнурки у нее на спине, а она высвобождала руки из рукавов. – По всей вероятности, вы еще не получили за него счет.

– Но, Фоска, я никогда не возражаю против оплаты ваших пышных нарядов. Никогда не выговариваю вам за ваши расходы. Хотя в последнее время они стали несколько чрезмерными. Ваш внешний вид – роскошный праздник для глаз.

Она переступила через платье, а Эмилия уже приготовила ее пеньюар.

– Благодарю вас, синьор.

– Я прекрасно понимаю, что у вас бесчисленное множество горячих поклонников, – продолжал он, пытаясь не останавливать взгляд на розоватых выпуклостях ее груди, выступающих из-за выреза корсета. – Вы ураганом проноситесь сквозь общество, оставляя после себя разбитые сердца.

Она широко улыбнулась.

– А также приведенные в негодность жилеты. – Фоска уселась перед зеркалом и стала снимать драгоценности. Эмилия расчесывала ей волосы.

Алессандро заговорил слегка снисходительным тоном:

– Уверен, что вы не хотели поощрять известного вам мужчину.

– Как раз наоборот! Я смело и открыто флиртовала с ним. Он едва ли сомневался в том, что я имела в виду.

– Вы так себя вели! – Алессандро внимательно посмотрел на нее. – Но зачем?

Она пожала плечами.

– Потому что так поступают все знатные венецианки. Они обещают все и не дают ничего. Я научилась отдавать свое сердце любому – и никому.

– Но вы должны предвидеть, что из этого может произойти, – запротестовал Алессандро. – Что, если ему бы удалось покончить с собой?

– Ну и что? – спросила она легкомысленно. – Умереть из-за меня гораздо лучше, нежели постепенно жиреть, болеть и скончаться в постели.

– Вы, синьора, стали циничны, – мрачно заметил Алессандро. – Это вам не к лицу.

– Вы так думаете? Но это не к лицу никому из венецианцев, и тем не менее все поступают именно так. Я полагаю, это отнюдь не цинизм. Всего лишь реализм. У нас не осталось иллюзий, следовательно, нет разочарований. Исчезло доверие, а потому нет предательства. Я заметила, что светские люди всеми силами притворяются, что для них нет ничего важнее, чем причинить неприятности ближнему. Для них – и для меня – неприятности просто не существуют.

– Светские люди могут изображать обитающих в джунглях обезьян, – проворчал Алессандро.

– Я так бы и делала, если бы жила в джунглях. Но пока я живу в свете и, коль скоро не хочу остаться одинокой и заброшенной, следую его законам и считаю всех, игнорирующих эти правила, людьми низшего сорта.

– Да, вы все схватываете на лету.

– Конечно. Я не могу вечно оставаться невежественной. Возраст обладает свойством обогащать человека опытом, нравится это ему или нет. – Фоска подняла подбородок. Эмилия неторопливо расчесывала ее длинные волосы. – Красота обладает собственной властью. Моя красота не вечна, поэтому я должна ею пользоваться, пока это возможно. Вы не согласны со мной?

– Нет, не согласен. Вы безрассудно относитесь к своей репутации и вашему доброму имени!

– Это имя не мое, а ваше, – ответила она со смешком. – Имя Лореданов – первое богатство, которое досталось мне взаймы!

– Хотел бы напомнить, что ругать полученные взаймы вещи – дурной тон, – сказал он резко.

Она рассмеялась.

– Так считают прежде всего те кредиторы, которые назначают более высокие ставки, нежели обычные владельцы ломбардов.

Он нахмурился.

– Я предпочел бы, чтобы в будущем вы вели себя осмотрительней. Вам повезло, что этот человек остался жив. Если бы он умер, то сенсация обернулась бы скандалом.

– А я бы предпочла, синьор, чтобы вы любезно воздержались от советов, как мне вести себя. Мне бы никогда не пришло в голову давать вам советы. Я заметила, что воспитанные люди не вмешиваются в чужие дела, коль скоро их об этом не просят.

– За минувшие два года вы сделали немало наблюдений, – едко заметил Алессандро. – Верю, что вы примете во внимание то, что диктует здравый смысл.

– Я не собираюсь считаться с диктаторскими требованиями, общепринятыми и благоразумными правилами! – усмехнулась она. – Это, синьор, так старомодно!

– Старомодность тех или иных вещей не лишает их цены. – Он начинал терять терпение. – Эти вещи выдержали испытание временем.

– Я не люблю испытания, – заметила она беззаботно. – Зачем человеку, который сам не сумел выдержать испытание временем, беспокоиться о прошлом? Каждый возраст оказывается перед собственным выбором. Каждое поколение устанавливает свои стандарты, новые ценности, новую моду. Я вижу, синьор, вы со мной не согласны. Однако это не имеет значения. Что стало бы с молодежью, коль скоро не существовало бы стариков, жизнь которых напоминает, какой скучной предстоит стать и ей, достигнув их возраста?

Итак, из ее слов следовало, что она считает его стариком! Старомодным человеком! У него перехватило дыхание.

– Я не намерен вмешиваться в вашу жизнь, Фоска. Я хочу лишь предупредить вас о подстерегающих вас опасностях, с тем чтобы вы смогли избежать их.

– Вы очень любезны, синьор, – сказала она, подавляя зевоту. – Вам пришлось сегодня остаться дома, чтобы поговорить со мной.

Он упрямо не хотел отклоняться от заданной себе темы.

– Если вы станете игнорировать мои советы, то я буду вынужден ограничить вашу свободу.

– Правда? – Она с любопытством посмотрела на него. – Интересно узнать, каким образом вы это сделаете. Захлопнув свой кошелек, чтобы мне пришлось одеваться в лохмотья – то есть именно так, как я одевалась, когда мы встретились, – и чтобы мне было стыдно где-нибудь появляться? О, это было бы, синьор, жестоко. – Она вздохнула. – Лишило бы вас популярности не только среди городской молодежи, но и среди десятка купцов. Не говоря уже о крупье из казино, которые извлекают выгоды из моих неудач за игорным столом! – Она поднялась и потянулась. – Ну а теперь, если не возражаете, я хотела бы завершить этот невыносимо утомительный день. Правильно говорят, что Венеция так скучна в это время года! Я не знаю, как я выдержу! – В знак прощания она протянула руку.

Он пожал ее и холодно поклонился.

– Сожалею, синьора, что мы показались вам скучны, – спокойно заметил он, надеясь, что последнее слово останется за ним. – Очень, очень жаль, что вам пришлось променять тысячи радостей монастырской жизни на эту невыносимую жизнь.