М. Афремова - Болота осушающий

• Название: Болота осушающий
• Автор: М. Афремова
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1969

Я по профессии геолог. И вряд ли бы мне пришло в голову писать художественное произведение, если бы я не встретилась однажды по работе с замечательными людьми, одержимыми идеей осушения болот. Я подружилась с ними. Меня увлек их энтузиазм, и мне захотелось рассказать о них. Так появилась эта повесть. Есть в ней и фантастический домысел, но герои ее взяты из жизни. Изменены их фамилии и отчасти судьбы, однако в их характерах мне не хотелось ничего домысливать. Сейчас Лена и Семен, точнее, их прототипы, стали старше, но я оставила их в повести такими, какими они запечатлелись в моей памяти, едва вступившими на стезю исканий, на стезю науки.

---

Лена хорошо примостилась на сене в телеге, только чемодан немного давит. Вот и солнце село. Одна золотистая полоска осталась. Нижняя часть полоски становится все розовее и розовее. Вот и вся полоска розовато-желтая, совсем такая, как раковина, что она привезет с юга бабушке. Телега все скрипит, скрипит. Небо погасло. Стало темно и тихо. Лене очень хотелось спать…

В поезде мама уложила Лену на верхнюю полку, постелила свое пальто, накинула шаль. Внизу еще разговаривали и спорили люди. Иногда в нос попадал дым от папиросы, и хотелось чихать. О папиросах и спорили — вагон оказался «курящим». Слегка покачивалась полка, и в такт ей покачивалась Лена; с боку на спину и обратно. Так и заснула — покачиваясь. Но вдруг проснулась от необычно резкой тишины. Остановка. Кругом темнота. Только где-то наверху желтый треугольник от маленького фонаря освещает высокую третью полку с плетеной корзиной. Свет вздрагивает — то тускнеет, то разгорается ярче. Отчетливо слышны восклицания, говор, шум листвы на ветру, шаги, ржанье лошади. Под самым окном мужской голос убеждал:

— Ты знаешь, Дагмара, как важно для меня это.

— Да, я знаю, — отвечал взволнованный девичий голос, — я все сделаю. Но ты еще приедешь?

— Обязательно. Но вдруг что-нибудь случится. Ты тогда пришлешь? Мне или Валентину… Ладно?

— Да. Но ты пиши мне…

— Может быть, в твоих руках судьба здешних земель. Кто знает. Представь себе, болота исчезнут и… Нет, нет. Случайно тоже происходят очень важные вещи. Нужно только не пропустить счастливую случайность. Вот я встретил тебя — это случай? Так ты запомнила? Староневский…

Номера дома Лена не запомнила, да и улицу давно забыла бы. Просто кто не знает, что в Ленинграде есть Невский. А тут еще Староневский. Откуда он взялся, если Невский одна из первых улиц города?

Шипение пара из-под колес заглушило окончание разговора. Где-то вдали пробил второй звонок: раз, два. Два удара по куску чугунного рельса. Паровоз свистнул, и снова застучали колеса, и снова стала покачиваться полка. Лена долго не могла уснуть. Еще бы. Словно в приключенческой повести она подслушала важный разговор. Она не должна о нем забыть. Что же это такое в руках у девушки и почему оно поможет уничтожить болота?..

«Здравствуйте, моя дорогая жена Анна и любимая дочь Лена!

Пишет вам ваш муж и отец с фронта. У нас все идет как положено. Бьем врага.

Сейчас мы в тылу на отдыхе, а на днях попал наш взвод в тяжелое положение, но выручил один товарищ. Вот как это было.

В разгар боя вражеский танк прорвался в район нашего подразделения и яростно надвигался на нас. Мы залегли. Отступать было нельзя: до лесочка ровная, легко простреливаемая местность, слева — болото. Танк приближался. Мы вели огонь. Уже было видно, как летят красные комья глины из-под гусениц. Вдруг со стороны болота тоже раздались выстрелы. Пули щелкали и отскакивали, как бы дразня мокрое стальное чудовище. Башня танка повернулась в сторону болота и исторгла из ствола сноп пламени. Но смельчаки продолжали вести с фланга огонь по танку. Пулеметные очереди стальной громады срезали верхушки камыша, но, по-видимому, не причинили никакого вреда. Обозленные фашисты развернули танк и направили его в строну выстрелов. И вот его гусеницы начинают шлепать по травянистому лугу с кочками. Но пулемет из болота все бил и бил по танку, и винтовочные выстрелы щелкали по мокрым блестящим стальным бокам. И вдруг танк стал погружаться в землю. То, что издали казалось зеленым лугом, на самом деле было… трясиной. Крышка люка приоткрылась, захлопнулась, потом опять приподнялась. Танк дернулся назад. Но было поздно! Огромная машина стала погружаться все быстрее и быстрее. Еще мгновенье — и она исчезла! Фонтан брызг! Закачались кочки, камыши, осока…

Стрельба прекратилась. Стало тихо-тихо. В серо-белой мути нельзя было определить, который час.

Бойцы собрались около раненого командира и посматривали на болото, откуда не раздавалось больше ни звука.

Пора было решать, как лучше пробраться к своим. Командир расстелил карту. Почти вся она была закрашена зеленым цветом с тоненькими горизонтальными голубыми черточками — болото! Ловко заманил в него кто-то танк. Справа виднелось шоссе, но оно уже занято фашистами.

Вдруг раздался свист. Сверху мы увидели, как раздвигаются и вновь смыкаются высокие камыши и осока, рисуя чей-то извилистый путь.

— Кто идет?

— Свой… — Усталый голос звучит буднично и серо. Несмотря на военную шинель и винтовку, у незнакомца сугубо штатский вид. Пилотка от воды потеряла форму, очки все время сползают. Полы шинели заткнуты за пояс.

— Помогите Расулу, он ранен.

— Вас только двое?

— Да.

Солдаты спустились в камыши и вскоре поднялись на косогор, поддерживая низенького солдата. На его когда-то смуглом, а теперь очень бледном лице резко обозначились дуги черных бровей. Потрескавшиеся губы шептали:

— Зачем много воды? Сверху, снизу… У нас нет воды, каждая капля дорога, вода, вода…

Наутро отряд двинулся по болоту. Впереди шел Сутулый, как его прозвали. Он шагал в подогнутой шинели легко и неслышно. За ним гуськом тянулись солдаты. Раненых несли на носилках. Иногда наш проводник срывал травинку или лист и снова уверенно шагал по болоту, мягко перепрыгивая с кочки на кочку, прикладом раздвигал высокую осоку. Как хороший лоцман, этот неизвестный человек вел нас по болоту, обозначенному на карте как непроходимое.

Изредка по цепочке передавалось:

— След в след, не ступать в сторону, не отставать, след в след…

Иногда мелькал огонек, и умело скрученная цигарка из газеты, случайно уцелевшей от всепоглощающей сырости, передавалась из рук в руки, из рукава в рукав. Синий дымок, мимолетная красная вспышка, запах махорки и снова:

— След в след, не отступать…

Так и спас нас человек, знающий болота. И ушел искать свою часть. А был он из наших белорусских мест. Звали его — Алексей Белогорский.

Не беспокойтесь за меня, мои родные. Пишите чаще письма. Целую и обнимаю вас крепко. Ваш муж и отец

Иван Соловьев».

Отец Лены погиб на фронте. Последнее письмо пришло уже после похоронной. Лена не показала матери — зачем зря расстраивать; но сама много раз перечитывала это письмо.

КУСТ ИСЧЕЗ

Осень. Работы изыскательской группы кончились. Пора уезжать. Вещи собраны, и все ждут машину — не сегодня так завтра с базы пришлют грузовую, которая отвезет всех на железнодорожную станцию, а там — Москва.

Но дождь, дождь все сильнее с каждым часом. За последние пятнадцать дней только два дня были без дождя.

Мария Степановна и та устала от непогоды. За перегородкой не слышно тонкого поскрипывания ее пера. Все чаще она выходит в горницу и смотрит в окно. Из него видно поле с убранной рожью. Колкое жнитво с длинными соломинками — мокрое и серое. И небо тоже мокрое и серое, ни малейшего изменения: облака — мутная пелена — стоят неподвижно и плотно. Ветра нет, и дождь будет идти еще долго.

Семен доделывал последний чертеж — схему зарастания болота. Чертеж получился красивый. Краски, изображающие стадию торфообразования, он подобрал различной глубины и оттенка зеленого. «Нужно знать болота, изучать их», — любит повторять Мария Степановна. Сейчас она снова выглянула из своего «кабинета».

— Семен, где лежат последние данные по фильтрации воды в грунтах?

— В зеленой папке. А дождь-то все идет… дороги размыты.

В комнату входит Лена. Ей не сидится в мезонине. Там однообразный стук дождя по крыше слышится сильнее.

В дверь постучали:

— Мария Степановна здесь?

Шофер стоял в дверях, не решаясь ступить грязными сапогами на чистые доски пола.

— Да, а что?

— Завтра выезжаем. Начальник просил передать, чтобы все были готовы.

— Когда? — в один голос спросили Лена и Семен.

— Часов в двенадцать.

— Я должна еще раз проведать тот куст, — сказала Лена.

— Ведь дождь не прошел и вряд ли кончится к завтрашнему дню. Нельзя ехать, застрянем, — сказала Мария Степановна.

— Ничего, я объезд нашел. Порядочек будет. К двенадцати ждите машину.

Дверь захлопнулась. А дождь все идет и идет. Однообразное постукивание по листьям в палисаднике: кап-кап, кап-кап с листьев на завалинку. А там бежит ручеек мимо крыльца и исчезает в общем бурливом потоке, который бежит по улице. Кап-кап, кап-кап…

* * *

Мутное утро. Одинокие капли, падающие с деревьев продолжают повествование о дожде.