Анатолий Мошковский - Семь дней чудес

• Название: Семь дней чудес
• Автор: Анатолий Мошковский
• Жанр: Детская фантастика

Скажите, вы никогда не замечали, что у вас вдруг начинают очень быстро расти уши, а в голову при этом приходят странные и нелепые мысли? А не случалось ли вам испытывать такую радость, когда ноги сами по себе отрываются от земли и уносят вас вверх на метр, и два, и три? А не загорались ли в ваших глазах необыкновенно яркие звезды, когда ничего на свете не страшно и, кажется, вы готовы на самый беззаветный подвиг?

Случалось это с вами? Нет?

А вот герои книги «Семь дней чудес», которая у вас в руках, все это и многое другое испытали на себе, потому что на них время от времени смотрел волшебный Хитрый глаз, удивительное научное изобретение.

Впрочем, хватит. Нельзя заранее раскрывать всех тайн этой книги. Она о самых обычных ребятах – Боре Крутикове, Наташке и их приятелях, ваших сверстниках, – но она и о невероятных чудесах, которые с ними произошли, о том, как нужно ценить дружбу и доброту, как важно быть в жизни щедрым, мужественным, благородным.

Кроме этой повести, А. Мошковский написал для ребят много других книг: «Твоя Антарктида», «Три белоснежных оленя», «Река моя Ангара», «Не погаснет, не замерзнет».

---

Ребята, окружившие Вову, заахали.

– Ну и вещь! – сказал Митя.

– А покажешь, как летает? – спросил Витя, Митин друг; их всегда видели вместе, точно они были намагничены и притягивались друг к другу.

– Только не сейчас, – сказал Вова – Вот кончатся уроки…

– Скорей бы! – вздохнул Стасик. А стоявший рядом Коля ничего не сказал, только потер от возбуждения рука об руку.

Боря слушал все это и мрачнел.

Хоть бы дотронуться… Но попробуй дотронься, если ребята вокруг Вовиной парты шумят, хохочут, толкаются.

А он, он первый увидел синюю коробку!

Боря вдруг рассердился на всех и на себя и, работая локтями, протиснулся к лайнеру и даже приподнял его. Он так волновался, что самолет в руке вздрагивал, покачивался и в крошечных иллюминаторах прыгали солнечные искорки.

– Поставь на место! – сказал вдруг Андрей.

Боря вздрогнул:

– А тебе жалко?

– Жалко.

– А я… Я хочу, – через силу выдавил Боря.

– А я не хочу, чтоб ты хотел… Иди лучше почисти перышки Попке-дураку, авось спасибо скажет…

Ребята засмеялись, а Борю бросило в жар. Он боялся Андрея. Боялся его плотных плеч, глаз, острых, как пули, и насмешливого рта. Боялся потому, что Андрей больше других не любил Борю и не скрывал этого…

И все ведь из-за Глеба.

А какое дело Андрею? Какое дело классу?

Хочет – и дружит с Глебом.

Все рассорились, а он дружит. Дружит и будет дружить назло всем!

Андрей плечом оттер ребят, протиснулся к столу и стал отбирать у Бори самолет.

– Но-но, – сказал Боря, а сам тут же разжал пальцы и отдал лайнер, потому что Андрей мог взять и стукнуть при всех: он ни с кем не церемонился.

– Опять военная техника? – спросил Андрей у Вовы.

– Нет, пассажирский… Гена сказал, что переходит на мирную продукцию.

ИСПЫТАТЕЛЬНЫЙ ПОЛЕТ

Прозвенел звонок. Красный и подавленный, пошел Боря к парте. Все, кому не лень, на него покрикивают и задевают. Все, кроме Вовы и Наташки, но она не в счет.

Боря сел за парту и взглянул на Глеба. До чего ж он в школе менялся! Прятался в себя, как улитка в раковину. Где его бодрость и зычный голос? В школе он напускал на себя безразлично-сонный вид, молчал, мало двигался и поэтому казался толще, чем был на самом деле.

Большой и тихий, он поглядывал сейчас за окно и не обращал никакого внимания на лайнер, точно все это и не касалось его.

После уроков с криками и смехом ребята повалили в раздевалку.

Боря, обгоняя всех, скатился по лестнице, надел свою серую непромокаемую куртку, всю па «молниях» – вертикальных, косых и поперечных, – кинул на голову фуражку и завертелся вокруг ребят. Чего-чего, а проворства у него хоть отбавляй. И живости. Все хочет узнать, везде поспеть вовремя, да ведь не поспевает!

Вместе со всеми Боря ринулся из дверей.

Впереди с синей коробкой в руке и ранцем за спиной важно шел Вова. День был яркий, и большие Вовины уши, просвечивая на солнце, казались розовыми. Он был в маленьких веснушках – даже па веках рыжели, – его светлые ресницы часто моргали.

За Вовой, точно прикрывая его, широко шагал Андрей, большеротый, коренастый и сильный, в вытертой кожаной куртке, в которых обычно ходят летчики гражданского флота. Куртка была ему в самый раз. В отвисшем кармане ее тоненько звякали шахматы в коробочке; с ней он не расстается, и то и дело от пего слышно: «Сыграем?» И расставляет фигурки. Сильно играет: несколько ходов – и мат. За Андреем, толкая друг друга, торопились неразлучные Митя с Витей. У первого лицо репкой – круглое, светлое; у второго – будто морковка. Вытянутое, розовое. Рядом – Стасик, самый низенький в классе, даже девчонок таких не было; однако ни рост, ни писклявый голос не помешали ему получить бронзовую медаль, присужденную в Индии за один из его рисунков. Сбоку, в коротеньком, пронзительно красном, как пожар, пальтеце с деревянными палочками-пуговицами вприскочку бежала Наташка. Это ее пальтецо резало Борины глаза.

– Подумать только, как настоящий! – верещала она.

Как она навредила Боре! И он, державшийся подальше от Андрея, хотел толкнуть ее локтем, но Наташка ускакала вперед.

Сзади всех вразвалочку плелся Глеб. Все-таки не выдержал! У него дома столько всего, но и он снялся с места.

Боря чуть замедлил шаг и поравнялся с Глебом.

– Видел? – спросил он. – Какой красавец!

– Так себе, – уронил Глеб, посмотрел на часы и больше не проговорил ни слова.

Притворяется! Наверно, опять что-то затеял… Но не скажет – скрытный!

Ребята обогнули здание и вышли на просторный школьный двор с широким тротуаром, на котором девчонки играли в «классы». Увидев, что Вова направляется к ним – наверно, уже выбрал стартовую площадку, – Боря кинулся вперед, храбро отфутболил коробочку из-под ваксы: «Р-разбегайсь!» – и девчонки разбежались. Андрей улыбнулся ему, и Боре стало приятно.

Вова опустился на корточки, достал из коробки ангар, и снова из него медленно выкатился на тротуар острокрылый лайнер. Еще ярче загорелись па солнце Вовины уши. Они были такие прозрачные, что сквозь них, наверно, можно было смотреть, как через розовое стеклышко.

Ребята столпились возле него. Вова достал из ранца бумажку в клеточку, исписанную четким взрослым почерком, заглянул в нее и только после этого отодвинул на носу лайнера планочку-крышечку и переставил внутри какие-то рычажки.

– Пускаю на двести метров с возвратом, – сказал он.

– Давай, – ответил Андрей. – А какая высота? Вова осмотрел деревья и школьный забор.

– Метров сорок. – И вдруг спросил:

– С демонстрацией спасения или нет?

– То есть? – не понял Андрей.

– Ну на случай аварии в полете.

– Валяй с демонстрацией.

– Одного экипажа или вместе с пассажирами?

– Всех вместе, – хором сказали Митя с Витей, хотя, наверно, не сговаривались: все у них получалось одновременно, точно они были одним человеком.

– Отойдите все, – попросил Вова, и ребята отодвинулись.

Вова открыл в фюзеляже лайнера крошечную дверцу, извлек из кармана спичечный коробок с дырочками и кого-то пересадил из него в лайнер. И закрыл дверцу.

Боря нагнулся над лайнером:

– Кого это ты?

– Не мешай старту! – сказал Андрей.

– Запускаю. – Вова опять заглянул в бумажку, что-то сделал кончиками пальцев в носу корабля, задвинул планочку-крышечку и отошел.

– Ты что там прочитал? – спросил Стасик.

– Там Гена написал мне, что и как.., чтоб техника сработала… Разве упомнишь все? – Вова спрятал бумажку в карман и быстро сказал:

– Через три секунды взлет!

Лайнер вдруг пустил тугую струйку дыма, в нем что-то стукнуло, зарокотало, раздался жаркий протяжный свист, и под возгласы ребят он легко побежал по тротуару, по расчерченным мелом «классам», по грязным следам каблуков, потом оторвался и плавно взмыл в воздух. Вспыхнул, как зеркало, на вираже и понесся над обширным двором и спортплощадкой, набирая высоту. За ним стлался прозрачный след. Вот он уже выше тополей, вот он перелетел территорию школы и понесся над проезжей улицей с троллейбусами и грузовиками.

Ребята, задрав головы, следили за ним.

И молчали.

От радости. От восхищения.

На дворе стало тихо-тихо.

– Пропал! – сказал Боря. – А какой был лайнер!

– Вернется, – спокойно ответил Вова. – Только освободите посадочную полосу, а то у него допуск точности – два метра.

Ребята отхлынули в сторону и освободили такое пространство, что, наверно, мог бы сесть и настоящий самолет. «Ведь врет же, врет! – подумал Боря. – Или он волшебный? Или там, как и в подводной лодке, сидят малюсенькие человечки? Ведь врет же…»

Вот лайнер исчез из виду.

Боря вдруг почувствовал странное облегчение: улетел… Никому теперь не достанется. Не так обидно. Как бы он завидовал Глебу, если б тот получил и лайнер!..

Ребята не спускали с неба глаз, а Боря, сунув руки в карманы, стал расхаживать по двору, по первой мягкой травке.

– Летит, летит! – за кричала вдруг Наташка, запрыгала, и по глазам Бори полоснуло пламя ее пальтеца.

Он вскинул голову.

С другой стороны, совсем не оттуда, куда смотрели ребята, появился лайнер: легко, с жарким свистом скользил он в яркой синеве неба.

Вернулся…

Из-под ладони, чтоб не мешало солнце, следил Боря за полетом. Вот лайнер почти над ними. Метрах в двадцати. И здесь случилось что-то странное: в лайнере вдруг откинулись носовой и фюзеляжный отсеки, откинулись ровно на секунду, чтоб с силой выстрелить вверх какими-то темными комочками, и снова закрылись. А темные комочки вдруг превратились в разноцветные парашютики.

Под куполами па тоненьких стропах раскачивались человечки, ветер нес их чуть в сторону. Ребята с криком бросились ловить их. Бросился и Боря.

– Катапультой? – спросил Андрей. – Здорово придумано!

Боря, не дожидаясь, пока парашютисты спустятся, стал прыгать и на лету хватать их – одного, второго, третьего. Толкнул плечом Наташку – будет знать! – и перехватил четвертого, летевшего в ее ладони человечка.