Всеволод Ревич - Пять зелёных лун (сборник)

• Название: Пять зелёных лун (сборник)
• Автор: Всеволод Ревич
• Издательство: Мир
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1978

В сборник научно-фантастических рассказов писателей разных стран включены произведения, отражающие все основные темы научной фантастики: путешествия во времени, контакты с инопланетными цивилизациями, роботы, фантастические изобретения. Среди разнообразных по манере и стилю рассказов немало юмористических.

Наряду с хорошо известными писателями-фантастами — А. Азимовым, С. Корнблатом, К. Саймаком, М. Лейнстером — читатель найдет и новые для себя имена: В.Димитрова, П.Гамарра, Дж. Айкен, К.Леурье и др.

---

Голова чтобы мечтать грустно посмотрела на потолок фургона. За ним скрывался механизм, который мог бы когда-нибудь вернуть их на Мексос. Если удастся найти горючее. Очаровательный Малыш растянулся на полу фургона и унесся вдаль… Только голова чтобы мечтать не уснула, но это было неважно, потому что головы чтобы мечтать никогда до конца и не просыпаются. Она смотрела в окошко и вспоминала звезды, мириады разноцветных звезд.

— Чечевица подгорает, — прервала ее грезы голова чтобы думать.

Очаровательный Малыш снял чечевицу с керосинки и съел ее головой чтобы думать, — потому что голова чтобы мечтать любила только рагу из домашнего единорога и фаршированные бернаши. А где их было взять?

После ужина он раскрыл потолок фургона, чтобы еще раз посмотреть на бесполезный атомный реактор. А потом пошел задать корм лошади.

— Здравствуй, — сказала лошадь.

— Здравствуй, — сказал Очаровательный Малыш.

— Как поживаешь? — вежливо спросила лошадь.

— Спасибо, хорошо, а ты? — ответил Очаровательный Малыш.

— Хватит дурака валять, — вмешалась голова чтобы думать. — Лошади не разговаривают.

Голова чтобы мечтать ответила грубостью, и голова чтобы думать сердито замолчала. Лошадь тоже умолкла.

После вынужденного приземления жизнь Очаровательного Малыша текла с обескураживающей монотонностью. Он переезжал с ярмарки на ярмарку с этим фургоном и пыльным шатром. Так он по крайней мере был менее заметен. А кроме того, сначала он надеялся, показывая себя на ярмарках, заработать деньги, много денег. Но очень скоро вынужден был смириться с очевидностью: нет, таким способом ему не заработать на обогащенный уран, необходимый для реактора. Тогда он взвесил возможность добыть нужную сумму другим способом, правда не совсем законным, но зато более действенным. Однако существо, чьи две головы возвышаются над землей на два метра десять сантиметров, — слишком видная фигура и вряд ли может рассчитывать на успешное ограбление банка. Честно говоря, его голова чтобы мечтать представила такие возможные последствия этой попытки, что волосы на голове чтобы думать встали дыбом.

Однако в это утро случилось нечто, перевернувшее всю его жизнь. На первый взгляд не произошло ничего из ряда вон выходящего: что могло быть на Мексосе более привычным, более естественным, чем песенка зу? Да, но Очаровательный Малыш был на Земле. А на Земле песенка зу не была ни привычной, ни естественной.

У Очаровательного Малыша были две раздельные слуховые системы, а потому он мог очень точно определить место всякого звука, который слышал.

Песенка зу доносилась из палатки Жоли!

Его голова чтобы думать напряженно размышляла. Что может означать присутствие зу в палатке Жоли? Она покосилась на голову чтобы мечтать, но та, видимо, просто недоумевала.

Тогда Очаровательный Малыш решил сам все выяснить и перешел через проулок.

Через щель ему удалось увидеть в запертой палатке зу. Никаких сомнений: голубая шерсть, длинный шелковистый хвост и две головы, которые ласкались друг к другу, все время мурлыча свою нежную песенку.

— Почему мы не можем так же дружить, как зу? — шепнула голова чтобы мечтать.

— Не болтай зря, сейчас не до того, — оборвала ее голова чтобы думать, — Прежде всего надо узнать, как зу сюда попал, — ведь это значит, что на Земле есть еще один мексианин.

Очаровательный Малыш тихонько свистнул. Мордочки зу замерли в неподвижности, потом, насторожившись, повернулись в его сторону. Маленькие оранжевые глазки лихорадочно забегали. Наконец зу уловил сквозь стенку инфракрасное излучение, исходившее от тела Очаровательного Малыша, гибко прыгнул вперед и стал ластиться к нему через щель.

— Здравствуй, я Очаровательный Малыш, — шепнул мексианин.

— Здравствуй, я Сирлисунитави, я зу, посмотри на мою правую голову, правда, она красивая? — сказала левая голова зу.

— Здравствуй, я Сирлисунитави, я зу, посмотри на мою левую голову, правда, она красивая? — сказала правая голова зу.

— Какая прелесть! — сказала голова чтобы мечтать.

— Э нет! Все это и без того достаточно запутано, — сказала голова чтобы думать. — Смотри, помолчи.

— Ты поиграешь со мной? — спросил зу.

— Конечно. Что ты тут делаешь?

— Я зу. Я меня люблю. Посмотри на мою…

С этими зверьками вечно одна и та же история: они прелестны, но совершенно глупы. Очаровательный Малыш попытался придумать самый простой и понятный вопрос…

— Не трогай моего хорька! Ты мне его отдал, и теперь он мой! — закричала Жоли.

Очаровательный Малыш не услышал, как она подошла к нему сзади. «Какая у нее легкая походка!» — сказала про себя голова чтобы мечтать, но вслух заговорила другая голова — она, запинаясь, пробормотала: — Это не хорек, это зу. Жоли расхохоталась.

— Хорек или зу, все равно он мой!

— А можно, я иногда буду его навещать? Я ему ничего плохого не сделаю. Только буду свистеть, что бы он пел, — сказал Очаровательный Малыш.

Но Жоли рассердилась.

— Он и один прекрасно поет! Думаешь, я не понимаю твоих уловок? Ты просто ищешь предлога таскаться сюда, чтобы видеть меня. Иди, иди, чудовище! Хорош же ты, наверное, под маской, что никогда ее не снимаешь. Убирайся, не то я позову Клавдия, и он вправит тебе мозги.

Очаровательный Малыш грустно удалился. Клавдий думает, что он очень сильный, потому что он содержит балаган с кетчерами, но, если бы я захотел, я мог бы одним ударом кулака оторвать ему голову — это было бы очень забавно — а если полиция тебя схватит, они сразу увидят, что ты вовсе не в маске — да и вообще она этого не стоит; надо же быть идиоткой, чтобы спутать зу с хорьком, хорьки ведь не поют — да, но у нее чудесные глаза, яркие, как воронки, освещенные изнутри, — такие штучки надо было говорить, когда она была рядом, а не сваливать весь разговор на меня — но я не смею: я боюсь, что не найду слов или что сломаю их, когда буду связывать в букет, ведь они такие хрупкие, и все же могут поранить, как стекло, — ну, замолчи, мне надо подумать.

Жоли сказала, что он сам дал ей зу. Для человека все мексиане, конечно, были бы на одно лицо. Значит, на Земле есть еще одно похожее на него существо, которое имело наглость делать Жоли подарки. Может быть, его ищут? Нет. Его бы уже нашли — его портрет выставлен перед входом в шатер. А может быть, этот другой мексианин оставляет на ярмарках зу, чтобы собирать сведения? Необходимо было найти возможность расспросить Сирлисунитави.

Жоли посадила зу в клетку, чтобы он своими трелями привлекал внимание зевак. Там с ним совершенно невозможно поговорить так, чтобы она ничего не заметила…

— Сирли, приходи ко мне, будем играть, — просвистел он. У зу очень острый слух; несмотря па праздничный гомон ярмарки, Сирли услышал зов. Он вытянул мордочки и начал нюхать воздух.

— Осторожно! — поспешил заметить Очаровательный Малыш. — Если моноцефалка заметит, она тебя не пустит.

Сирли подождал, пока хозяйка отвернется, потом выломал три прута клетки и скользнул наружу.

— Здравствуй, я Сирлисунитави, поиграем, поиграем?

— Здравствуй. Откуда ты? — сказала голова чтобы думать.

— Здравствуй. А во что ты умеешь играть? — сказала голова чтобы мечтать.

— Я из палатки напротив. Я умею играть в цветы, в облака, в фейерверк, в глаза девушек, в углеродные снежинки, в сталактиты…

— В ледяные или известковые?

— И в те, и в другие. Я очень люблю играть в сталактиты.

— Мы поиграем, если ты хочешь, — сказала голова чтобы думать. — Но сначала скажи мне, где ты был до палатки с лотереей.

— Да везде, с Линофриной…

— А где Линофрина теперь?

— Не знаю. Она хорошо играет в горящий камин. Она мне сказала, что не может взять меня с собой, потому что туда, куда она идет, зу нельзя. Я помню только…

— Так я и знала, что он тут! Отдай моего хорька! — Жоли была в ярости.

— Это не хорек… — начала голова чтобы думать.

— А почему она не играет со мной? — спросил Сирли.

— Наверное, не умеет, — просвистел Очаровательный Малыш.

И Жоли удалилась, неся зу в руках.

Даже голова чтобы мечтать была разочарована. То, что Жоли спутала его с женщиной, не делало чести ее проницательности. В эту минуту голова чтобы думать легко могла бы уничтожить любовь головы чтобы мечтать, но она была озабочена другим. Совершенно необходимо было узнать все, что известно Сирли.

Линофрина, как и он сам, вынуждена была скрываться на ярмарках — в любом другом месте ее сразу заметили бы. Но в таком случае почему она избавилась от Сирли? Ведь все любят зу, любят проходящие в их глазах образы и их хрустальное воркование.

Линофрина хотела, чтобы зу не знал, чем она занимается, — вот единственное возможное объяснение. Она опасалась неумолчной болтовни зверька, хотя люди, видимо, и не понимают его языка. Значит, она отправилась на поиски какого-то тайника. А единственное, чего она не могла постоянно возить с собой, — это радиоактивное горючее. Она избавилась от Сирли, отдав его первому встречному. Несомненно, она торопилась потому, что ее контейнер был поврежден и утратил непроницаемость…