Леонид Гурунц - Наедине с собой или как докричаться до вас, потомки! Дневниковые записи 1975-1982

• Название: Наедине с собой или как докричаться до вас, потомки! Дневниковые записи 1975-1982
• Автор: Леонид Гурунц
• Жанр: Альтернативная история

Гурунц Леонид Караханович известный армянский писатель родился в 1912 году. Свою творческую карьеру начал в Баку. После выхода в свет его первой книги под названием “Карабахская поэма” (Москва) начались гонения на автора. Как вспоминает сам Гурунц “появление “Карабахской поэмы”… было равносильно самому неслыханному преступлению, я попал в “черный список”. И если я избежал высылки, то совершенно случайно…” Привычные методы руководителей Азербайджана в своих действиях против армян – прибегать к помощи самих же армян – в случае с Леонидом Гурунцем не срабатывали. Гурунц отказался, например, поставить свою подпись под разгромной статей против Мариэтты Шагинян, затем против Георгия Холопова, автора романа “Огни бухты”. Роман этот – об Азербайджане, сперва его хорошо приняли, но вдруг дознались, что автор его – армянин… “Предатель из меня не вышел. – пишет Леонид Гурунц, – Зря, выходит, обласкали меня. Пора кончать. Через три дня я полетел с должности.” Дальнейшее пребывание в Баку становилось опасным, и Гурунц окончательно переехал в Ереван. В Ереване вышли в свет его сборник новелл и рассказов “Сказки старого дуба” (1980г.); избранные произведения в 2-х томах (1983г.); “Облака моей юнности” (1972г.); “Сказание о моем селе” и другие. Много книг Леонида Гурунца было опубликовано в Москве: “Карабахские перекрестки” (дилогия, 1981г.), “Камни моего очага” (рассказы, 1959г.), “Горы высокие” (роман, 1963г.), “Ясаман – обидчивое дерево” (сборник, 1971г.), “Карабах, край родной: карабахские тетради” (1966г.), “Карабахская поэма” и другие. После смерти писателя в его архиве были найдены рукописи, которые Гурунц при жизне так и не опубликовал. Сам он об этом писал, что многие записи, какие он сделал, "конечно, света не увидят". – Я их пишу не для дня сегодняшнего и не для печати. Я подобен тому космонавту, который, выйдя на орбиту, уже не подчиняется земному притяжению. Я счастлив от такой свободы, будто выросли крылья, и я лечу, не зная помех.

---

В одном селе гадрутского района – самого высокогорного района Карабаха, где больше всех пострадали от «виноградной эпопеи», поскольку собрали виноград, как уверяли меня, когда снег ещё не весь сошёл с гор, – ещё не успевшая остыть от новоявленной божьей кары старая женщина в сердцах сказала:

– И откуда этот Азраил свалился на нашу голову? Чтоб дорога, по которой он пришёл к нам, усохла. Чтоб…

Бедная, бедная старушка. Она не знает, что таким азраилам почему-то зелёная улица. Не знает, что таким везде почёт и уважение. Ну, скажите, положа руку на сердце,- кому ещё в жизни может так повезти? Готовился юбилей Карабаха, 50-летие со дня предоставления ему статуса автономной области. Как же можно проворонить, пользуясь случаем, не наградить одного из преуспевающих “азраилов”? Искали долго. Два раза была отодвинута дата юбилея -никак не могли подобрать достойного. И, наконец, он был найден – претендент на высокую награду. Что из того, что день его награждения совпал с днём его восшествия на пост первого секретаря обкома? Кто считается с общественным мнением, с мнением людей, уже давно переставших чему-нибудь удивляться?

Кеворков был награждён орденом «Трудового Красного Знамени» как секретарь обкома, не проработав ни одного дня на этом посту!

На Пленуме Нагорно -Карабахского обкома партии Кеворков повторил «виноградную эпопею», на этот раз подвергнув разносу прежнее руководство области.

По замыслу речь была посвящена интернациональному воспитанию трудящихся области – видите ли, по обязанности секретарь должен заниматься воспитанием. Но под видом интернационализма по сути протаскивался явный пантюркизм. Да, да, этакий турецко-азербайджанский национализм, если хотите, панисламизм. Панисламизм в устах армянина, Бориса Саркисовича Кеворкова. В чём это выразилось? Не могу всего сказать, для этого нужно переписать четырёхчасовую речь самого Кеворкова. Здесь я приведу только одну его фразу, его «боевой» лозунг: «Я вытравлю национализм армян в Карабахе». Национализм тех, кто лишён права пискнуть, когда им больно, когда их душат, обижают на каждом шагу! Национализм людей, из всех прав человека “облагодетельствованных” лишь одним – правом бежать из родных мест, родной земли, из родного дома. Об этом красноречиво говорят цифры, взятые из переписи: численность населения НКО в современных его границах составляла – 176 тысяч человек, а в 1923 г. – 158 тыс, в 1940 г. -156 тыс, в 1974 г. – 154 тыс.

Итак, за 50 лет в составе Азербайджанской ССР Нагорный Карабах имел меньше населения, чем в год образования области. Странный национализм у карабахских армян – убегают из родных мест!

Кеворкову досконально известны все нюансы азербайджанского национализма. Для карьеры надобно ему, армянину, подняться до высот пантюркизма, панисламизма, принеся на алтарь новые жертвы из своих же соплеменников. Только благодаря бесконечным жертвам можно двигаться по служебной лестнице, не слететь с неё.

Очередными жертвами для снискания симпатии новых душеприказчиков – турок, Кеворков избрал двух армян: спецкора областной партийной газеты «Советакан Карабах» Я. Бабаляна и… Согомона Тейлеряна. Бабалян в узком кругу прочитал стихотворение армянского поэта Арамаиса Саакяна. Там речь идёт о луне, которая благодаря нашим космонавтам повернулась к нам другой стороной. Поэту мечтается, чтобы другой стороной обернулся и любимый Арарат, силуэт которого красуется на государственном гербе социалистической Армении. Стихотворение это опубликовано, живёт своей жизнью в книге. А прочтение его стало криминалом. Человека сняли с работы, изгнали из области.

Другой жертвой стал Согомон Тейлерян, вернее память о нем. Память о народном мстителе, в прошлом добровольце Красной Армии, который через пять лет после геноцида армян в Османской империи убил одного из организаторов этой резни Талеат-пашу.

В своё время европейская общественность с удовлетворением отметила справедливое решение берлинского суда, оправдавшего Тейлеряна, а Кеворков в преддверии шестидесятилетия геноцида призывает предать забвению это имя, имя народного мстителя, совершившего свой правый, справедливый суд. Он так и говорит: «Правда, Талеат-паша является неприятной личностью, но зачем прославлять имя террориста Согомона Тейлеряна?». Любопытно знать, какому ещё богу хочет послужить Кеворков, бесстыдно демонстрируя свой турецкий национализм?

К слову сказать, армян снимали с работы, гнали из области и раньше, до Кеворкова, Кеворков только усилил это лихо, дал ему законный ход. Он не просто снимает с работы, нарушая все трудовые, профсоюзные и иные советские законы, не просто выгоняет из области, а расправляется со своей жертвой, предварительно поиздевавшись над ней, очень часто приклеивая к хорошему человеку, деятельному коммунисту ярлык националиста. При Кеворкове деятельность «фабрики» по «выделке» националистов приняла широкий размах. Криминалом может послужить многое: родственник живёт в Ереване, поехал защищать кандидатскую не в Баку, а ненавистный Ереван,- да, да, и такие есть в этом потоке щедро изгоняемых из области людей.

Многие годы в Карабахе работал молодой учёный, директор краеведческого музея Шаген Мкртчян. Работа его была на виду, отмечена в Москве. При нём музей стал музеем.

Мкртчян составил каталог исторических памятников в Карабахе. Кеворков вызвал Мкртчяна, познакомился с каталогом и пришёл в ярость. Все памятники, как назло, за исключением одной мечети в Шуше, были армянского происхождения. По разумению Кеворкова – явное нарушение принципа интернационализма. Ка-ак? Одна мечеть на сотни, тысячи армянских исторических памятников!? Гнать националиста. И прогнали, запретив печатать каталог.

Мимоходом скажем: Кеворков был не одинок в подобной интерпретации вопросов о культурных памятниках Карабаха. Многие азербайджанские историки с пеной у рта доказывают, что памятники эти албанского происхождения. Пришли, мол, вероломные армяне, силой захватили наши горы и оставили на этих памятниках свои письмена, сбив с толку некоторых легковерных учёных – от Геродота до Орбели.

И эти бабушкины сказки выдают за науку. Кеворков, конечно, заодно с ними. Что ему Геродот или Орбели, когда есть такие киты, как Зия Буниятов и Зелик Ямпольский?

Ещё факты? Пожалуйста. Известный армянский поэт IX века Давдак, живший в Карабахе и писавший, разумеется, на родном своём древне-армянском языке, был объявлен азербайджанским и переименован в Давуда. Ничего, что этого Давуда переводят на азербайджанский с древнеармянского, но заговори об этом, ярлык готов – националист.

Так с лёгкой руки Кеворкова был обращён в националиста Зорий Балаян – талантливый писатель, журналист, врач, более пятнадцати лет проработавший на Крайнем Севере. Все его книги и отдельные публикации, вышедшие в Армении и центральной прессе, о людях, к которым он относится с превеликой симпатией и любовью. Его произведения, посвящённые Северу с его пёстрым населением, глубоко насыщены интернационализмом… Любопытно узнать, где Кеворков выкопал национализм в творчестве З. Балаяна? Ах, да, очерк «Тропами детства», опубликованный в журнале «Дружба народов»?3 за 1974 год. Читайте, ищите с фонарём тот криминал, по которому Балаян голословно обвиняется в национализме. Не нашли? Плохо читаете. А бабушка, а дед, а родственники, которые у Балаяна армяне – как и он сам. Это ли не криминал? Нахальство какое: такое родство и ни одного смешанного брака. Так в докладе не говорится, но подразумевается.

Особенно интересна оценка, которую он дал “Папик и Татик” – скульптурному изображению дедушки и бабушки – детищу известного армянского скульптора Саркиса Багдасаряна, великолепному архитектурному ансамблю из красного туфа, что встречает вас у въезда в Степанакерт. “Папик и Татик” – армяне, брак их не смешан, а потому “никоим образом не способствуют дружбе народов”.

Не верите? Читайте доклад Кеворкова (”Советакан Карабах” от 23 марта за 1975 год) и убедитесь, какое солидное место отводит этой своей “теории” смешанного брака новоявленный теоретик интернационализма.

Я не открою америк, если скажу, что подняв знамя интернационализма, объявив его краеугольным камнем нашего строя, нашей жизни, мы день за днём обтачиваем этот камень, бесстрашно сводим его на убыль. Эту метаморфозу превращения интернационализма в его противоположность, антипод, хорошо проследить на примере Нагорно-Карабахской автономной области.

Я не знаю, каким был Арменак Каракозов, первый партийный руководитель области, имя этого человека навсегда осталось в благодарной памяти карабахцев, – я был тогда мал,- но уже после него почти все секретари в какой-то мере были кеворковы. В ком больше, в ком – меньше, но Кеворков в каждом сидел прочно..

Однажды, это было при Багирове, в Нагорный Карабах приехал погостить к своему другу в село Каракенд Аветик Исаакян. 15 дней он пробыл там, и никакого внимания к нему со стороны руководства области оказано не было. Возвращаясь в Ереван через Степанакерт, Исаакян решил зайти в обком.