Andrew Лебедев - Скотство и чуть чуть о плохих грузинах

• Название: Скотство и чуть чуть о плохих грузинах
• Автор: Andrew Лебедев
• Жанр: Современная проза

О шоу бизнесе (к Бернарду Шоу отношения не имеет)

---

– Что же мы будем носить на следующее лето?

Стали по-хозяйски прикидывать, что еще можно продать?

Провели, так сказать, небольшую ревизию хозяйства в результате которой обнаружили, что у Лены имеется роскошный бюст пятого размера, а у Васи имеется большой длинный двадцатипятисантиметровый болт…

После такого открытия, позанимавшись сексом, молодожены решили, что не все еще в жизни потеряно, тем более, что Лена работала переводчицей в Интуристе и даже мозгами природной блондинки понимала, что ее бюст всегда и везде будет востребован.

Вскоре на ее большущие груди нашелся и покупатель.

Финский турист – пенсионер социальной программы страны тысячи озер, где делают сыр Виола и где танцуют танец Летка-Енька.

Но для выезда потребовалось развестись.

Вот ведь, все думали всегда, что существуют только фиктивные браки? Ан нет! И фиктивные разводы бывают.

Лена вскоре уехала в город Хельсинки, а Вася до поры остался в Ленинграде.

– Не грусти и не горюй, – сказала Лена на прощанье, – я тебя тут одного надолго не оставлю.

И вышла такая штука, что Лена Васю не обманула. Менее чем через год старичок финский пенсионер помер прям на Леночкиных грудях – от сердечной, видать, перегрузки.

Лена получила за старичка пенсию и осталась жить в его хельсинкской квартире.

Можно было бы теперь объединяться с Васей, но не тут то было!

Глупый народ эти финны, и законы у них глупые. Оказывается, если Лена с Васей снова бы поженились, глупое финское правительство тут же перестало бы платить Лене пенсию за умершего на ее сиськах старичка.

А на что же тогда существовать?

Исть -то надо!

– Не горюй, Вася! – ободрила Лена своего дружка, – сварганим то, в чем мы с тобой уже поднаторели.

Нашла Лена в городе Стокгольме ихнюю шведскую алкоголичку-бомжиху, которые, оказывается, в изобилии водятся не только на Руси, и за десяток поллитровок договорилась с той, что алкоголичка распишется с ее Васей и даст ему тем самым право на шведскую прописку…

Ну? И что дальше?

А дальше – восемнадцать лет прожили потом Вася с Леной в квартире помершего на Лене старичка, причем оба не работали, а жили на пенсию, что Лена получала за своего безвременно скончавшегося финского пенсионера.

И родилась у них дочка.

Алиска.

***

А Алиска как попала в Питер?

А так она попала в Питер, что в России просто стало веселее и интереснее жить, чем в провинциальном Хельсинки.

Кстати говоря, Алиска потом со смехом вспоминала, как во время путешествий по Европе, которые семья регулярно совершала живя на пенсию, получаемую Леной за того старичка, Лена и Вася (то биш – мама и папа) не велели маленькой Алиске болтать, что она русская.

– Говори всем что мы – финны, – советовала мать, – в Европе русских не любят, а тебе еще замуж выходить…

Любят – не любят, а жизнь берет свое.

И если рыба ищет где глубже, а человек ищет, где лучше, то молодежь ищет, где веселее и интересней, то есть – где ПРИКОЛЬНЕЙ.

– Так не в глупом же Хельсинки с родаками тосковать, когда рядом такой клёвый город, как Питер! – решила про себя Алиска, смываясь из родительского дома.

***

Костя Мамакацишвили был вором в законе, и очень любил все американское.

Говорят, что даже на зоне у него были комбинезон и телогрейка индивидуального пошива от Леви-страус из фирменного коттона цвета нежно-голубого индиго.

Раем на земле Костя почитал американский город Лас-Вегас, и заполучив на Сухумской сходке воров контроль над питерским игорным бизнесом, Костя поставил перед своей братвой задачу, сделать из города Питера не просто культурный город, но город образцовой интеллигентной культурности. А для этого, по замыслу Кости, каждый большой кинотеатр здесь следовало превратить в казино с рулеткой, блэк-джэком и стриптизершами, в каждом микрорайоне необходимо было открыть залы игровых автоматов, а центральные концертные залы, капеллы и филармонии следовало превратить в модные ночные клубы, где бы культурно исполнялись песни про зону и про нары.

Какое-то время все развивалось по плану. Город окультуривался, и когда сюда приезжали Костины сухумские кореша Гиви Большой, Гиви Маленький и Гоги Мисрадзе, друзьям было куда сходить культурно отдохнуть – поиграть по маленькой и послушать задушевную классику – про Мурку, про то, как во Владимирском централе ветер северный, про то, как по тундре, вдоль железной дороги мы бежали с тобою…

Однако, в какой-то момент, планы по дальнейшему еще большему окультуриванию культурной столицы наткнулись на какое-то недопонимание значимости этого важного процесса. Где-то на самых верхах, вблизи Кремля, люди решили, что Питер уже достаточно окультурился, и что Костин казиношный бизнес надо сворачивать.

У Кости и его сухумских корешей были длинные руки, но не настолько длинные, чтобы объяснить ребятам из Кремля и со Старой площади, как они заблуждаются насчет светоча культурной революции, что нёс питерцам в своей программе Костя Мамакацишвили.

Ребят со Старой площади сухумским переубедить было слабо.

Но ведь если по-хорошему, если без войны, то за уход одного вида бизнеса всегда полагается какая-то пусть не совсем равноценная, но замена.

И за уход из бизнеса игровых автоматов, Косте предложили вложиться в развитие питерского ТВ.

А почему нет?

Ведь американские ребята, что всегда служили Косте недостижимым образцом для подражания, они ведь, на заработанные в Лас-Вегасе деньги потом открывали в Голливуде студии и продюссировали всё – от киношек про Звездные войны, до бродвейских мюзиклов про Кошек и про Вестсайдскую Историю…

В общем, случилось так, что Костины сухумские друзья Гиви Большой, Гиви Маленький и Гоги Мисрадзе как-то летели из Тбилиси, а было такое время, что самолеты из Грузии тогда ни в Москву, ни в Питер прямо не летали… Это было как раз в то самое время, когда ребята со Старой площади запретили продавать в России Боржом и Мукузани… Так вот, Гиви Большой, Гиви Маленький и Гоги Мисрадзе летели в Питер к своему другу Косте Мамакацишвили через Хельсинки.

Ну…

Там в аэропорту и познакомились с Алиской.

И уже через два месяца, она стала модной питерской телеведущей ночного эфира.

А почему Алиса Хованская, а не Куркуляйнен по матери и не Александрова по отцу?

А потому что Гиви Большой так придумал.

***

– Ну, артдиректор, чем удивлять будешь? – спрашивал Сева, панибратски кулаком ткая Тушникова в живот, – чем народ в клуб думаешь заманивать? В чем наша неповторимая фишка будет?

Таджики в оранжевых комбинезонах уже закончили строительство сцены с обязательным шестом для стриптизерш, а электрики тоже почти всё подсоединили и теперь тянули провода к диск-жокейскому насесту, где через какую-нибудь уже неделю должен был зажигать своими кислотными миксами, приглашенный чуть ли ни из самого Гамбурга, модный ди-джей.

– Думаю, надо покреативить, – както не совсем уверенно ответил Тушников,- есть идеи, может доктора сексолога пригласить в качестве со-ведущего…

– Щеблова, что ли? – поморщившись переспросил Сева, – Щеблов это отстой, Щеблов это позапрошлый день.

Тушникову не понравилось, что Сева забраковал его идею, все-таки, надо как-то с доверием относиться к замыслам арт-директора, все-таки Максим не фафик какой-нибудь, а звезда ночного телеэфира, хоть и бывшая.

– Ну, есть идея устраивать конкурсы стриптизерш-доброволок из числа гостей клуба, – с надутой обидой в голосе Тушников продолжил перечисление своих замыслов, – пригласим огневого зажигательного конферансье, чтобы мог любых самых закомплексованных зрителей раскрутить.

– Чего? – Сева скорчил рожу, словно это была не его рожа, а сушеный урюк, – какого еще зажигательного конферансье пригласим? Мы тебе три штукаря зеленых за то платим, чтобы ты в кабинете сидел, стриптизерок щупал и коктейли из бара потягивал? Сам голяком на сцене плясать будешь…

Сева сильно рассердился, причем так рассердился, что Тушникова даже оторопь взяла.

– За три недели работы у нас ты только тем и занимался, что кандидаток в стриптизерки отсматривал, да кофе в баре нахаляву хлебал.

– Да нет же, я сценарий написал, договоры с танцовщиками заключил, с ди-джеем договорился, потом по дизайну оформления сколько с художниками возился, – оправдывался Тушников. Оправдывался и ловил себя на мысли о том, что ему противно оправдываться и противно бояться того, что его могут отсюда выгнать.

– Вобщем, поехали к Грише Золотникову, там вместе креативить будем, – подвел итог Сева, – нам фишка нужна, а голыми сиськами у шеста, да диск-жокеями теперь никого не удивишь. У нас по Питеру сто клубов, конкуренция… И зачем люди поедут сюда в глушь на Сызранскую, ради чего, если у нас будет всего-лишь тоже самое, что и у всех? Поэтому нам фишка нужна. Такая, чтобы только у нас.