Руслан Скрынников - Сибирская одиссея Ермака

• Название: Сибирская одиссея Ермака
• Автор: Руслан Скрынников
• Жанр: История

БИБЛИОТЕКА «СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ ОТЕЧЕСТВА» РУСЛАН СКРЫННИКОВ ДАЛЕКИЙ ВЕК:ИВАН ГРОЗНЫЙБОРИС ГОДУНОВСИБИРСКАЯ ОДИССЕЯ ЕРМАКАИсторические повествования

---

Ермаку пришлось не раз смотреть смерти в глаза, прежде чем старые казаки приняли его в свой круг. К тому времени крестьянский сын знал степь не хуже отцовского надела. Он научился безошибочно определять приметы близкой бури на Волге, умел выследить вепря в плавнях, убить его, освежевать. Мог снарядить снасть и наловить рыбу на всю сотню. В мгновение ока выбирал укрытие посреди степи.

Шли годы, и Ермак привык к зною полуденного солнца, к горькому запаху степных трав. Но и тогда, житель Севера, он не раз просыпался среди ночи от тоски по заброшенной двинской деревне, холодному ветру и неяркому солнцу.

Жизнь шла своим чередом, и ее живые впечатления все больше вытесняли из памяти картины детства.

Семь лет длилась Казанская война, и в течение всего этого времени население вольных казачьих станиц боролось с ордынцами то вместе с московскими отрядами, то на свой страх и риск.

Выступления казаков на всем пространстве от Перекопа до Астрахани вызвало тревогу в далеком Константинополе, Послы повелителя правоверных, прибывшие в Ногайскую орду, утверждали, согласно русской информации, будто султан терпит от московского государя многие обиды. Царь, говорили они от имени султана, «поле де все, да и реки у меня поотымал, да и Дон от меня отнял… поотымал всю волю в Азове: казаки его с Азова оброк емлют, и воды из Дона пить не дадут; а крымскому де царю потому ж обиды чинят великие, какую де соро-моту казаки крымскому царю учинили – пришед, Перекоп воевали; да казаки Астрахань взяли…».

Сведения относительно «речей» султана не отличались достоверностью. Доброжелатели Москвы, сообщившие послу об обидах султана, сознательно сгустили краски. Они добивались, чтобы царь унял казаков. Но их старания не привели к цели.

Чем дальше продвигались в степи русские воеводы, тем энергичнее поддерживали их казаки. Волжские казаки, знавшие как свои пять пальцев пути в Нижнем Пово- лжье, вели русские отряды к Астрахани в качестве «вожей».

Атаман Федец Павлов укрепился на волжских перевозах и отбил ногайцев, пытавшихся оказать помощь астраханскому хану. После взятия Астрахани казаки Павлова прошли на стругах в низовья Волги и захватили там татарские суда с оружием, а затем ханский гарем.

Иван IV отдал Астрахань служилому хану Дервиш-Али. Но в 1556 году тот нарушил присягу. Запросив помощь из Крыма, он выбил воеводу Мансурова с Переволоки между Волгой и Доном. Отступив с Переволоки, Мансуров нашел прибежище у вольных казаков в их городке Зимьево.

Османская империя, владевшая устьем Дона, давно лелеяла планы выхода в устье Волги. По приказу султана крымский хан направил в Астрахань воинские силы -

700 всадников, 300 янычар с огнестрельным оружием и артиллерию.

Казаки понимали, сколь важно не упустить время и не

дать туркам и татарам закрепиться в Астрахани. Они ре

шили действовать, не дожидаясь подхода подкреплений

из Москвы. Атаман Филимонов напал на астраханские

кочевья и нанес Дервишу-Али жестокое поражение. В его

руки попали двое крымских мурз и много других плен

ных. Помощь со стороны турок и крымцев не спасла ха

на. Дервиш-Али бежал из Астрахани прочь.

Когда государевы воеводы Черемисинов и Писемский явились в низовья Волги, они нашли город «пустым». Наспех починив укрепления, ратные люди отправились по следам Дервиша-Али вниз по Волге. В первой посылке они захватили много ханских судов и сожгли их. В другой раз Федор Писемский получил сведения о том, что Дервиш-Али стоит в двадцати верстах от Волги. Покинув суда, воевода посреди ночи напал на ханский лагерь. Там поднялся переполох. Наутро Дервиш-Али с астраханскими, ногайскими и крымскими отрядами напал на малочисленный русский отряд. На этот раз отступить пришлось Писемскому. Бой длился весь день. В полном порядке отряд отступил к Волге и, погрузившись в струги,, ушел к Астрахани.

С вестями о втором «астраханском взятии» в Москву выехали гонец от воевод и атаман Архипко от казаков.

Опираясь на помощь вольных казаков, государевы воеводы произвели смелый поиск против Крыма. Речная флотилия прошла по Днепру в море к Кинбурнекой косе, а оттуда направилась к Перекопу. Несколько недель флотилия ходила у берегов Крыма, наводя страх на татар и совершая нападения на прибрежные улусы. Данила Ада-шев освободил из плена много русских невольников и с большой добычей благополучно вернулся в казачьи «засеки» на Днепре.

Московские власти делали ставку на «добрых» казаков и преследовали непокорных – «воровских». «Добрые» все чаще искали заработки, нанимались на службу в полки. За службу они получали провиант, свинец и порох. Отправляясь на Русь, казаки получали возможность видеться с родными.

Вольница продолжала жить по своим законам. У нее был свой взгляд на «добрых» казаков. До Ермака ни один из волжских атаманов не пользовался такой громкой славой, как Ляпун Филимонов. Это он напал на астраханского хана Дервиша-Али и разгромил его улусы до прибытия московских ратных людей. Воеводы наградили атамана и поручили ему занять переправы на Переволоке между Волгой и Доном, чтобы обезопасить «по-вольный торг» на Волге и защитить ногайцев от воров. Стрельцы разбили лагерь неподалеку от Переволоки на реке Елаш-Иргизе.

Прибытие воинских сил на земли казацкой вольницы на Волге вызвало негодование в станицах. Собравшись в большом числе, недовольные казаки двинулись к Переволоке. Они послали за Филимоновым, говоря, что и они «служат государю». Прославленный атаман поддался уговорам и явился на войсковой круг, где был убит по приговору «товарищества». Вслед за тем «воры» напали на царскую судовую рать, перебили воинских людей и захватили казну. Казанские воеводы выслали на Переволоку отряд, но казаки не приняли боя и бежали на Дон.

Московские власти употребляли всевозможные средства, чтобы привлечь казаков на постоянную военную службу. Их. усилия давали определенные результаты, Гарнизоны пограничных крепостей непрерывно пополнялись казаками либо людьми, «прибранными» в казаки. Они получали от казны содержание, иногда небольшие пашенные наделы.

Однако население, обитавшее в «диком поле», не желало расставаться с вольной жизнью и решительно отказывалось от присяги царю. Беглый люд не заманить было на царскую службу никакими посулами. Там, где власть принадлежала воеводам и приказным, беглого холопа или крестьянина могли опознать и выдать головой прежним господам. Ермаку, как уроженцу крестьянской северной волости, не грозила такая опасность. Но у него не было шансов преуспеть на государевой службе. Ни в молодости, ни в зрелые годы Ермак не мечтал о службе «за присягой».

АТАМАНСКИЙ ЧИН

С тех пор как русские войска заняли Казань и Астрахань, а Ногайская орда признала себя вассалом царя, на казачьих окраинах в Нижнем Поволжье наступило затишье.

Минула пора юности Ермака, пришли «совершенные лета». Ермолай почти не вырос, но раздался в плечах. В нем трудно было узнать прежнего деревенского паренька, каким он явился с далекого Севера.

Прежний «чур» сам стал казаком. В его руках было оружие, добытое в бою. В окрестностях станицы Ермак сделал заимку и основал курень.

Казаки говорили, что кормят их трава и вода. Не раз Ермак отправлялся в глубь степи и возвращался с богатой добычей – захваченными у ногайцев лошадьми.

Теперь у Ермака было не меньше «молодых товарищей», чем у любого из старых казаков. «Чуры» пасли его табун, помогали промышлять зверя и рыбу.

Отправляясь на охоту, станичник оказывался наедине с девственной природой. В высоких степных травах едва видны были рога пасущихся буйволов. В лесах и лугах водились зубры, олени, дикие козы и кабаны, по берегам рек и озер гнездились птицы: дикие гуси, журавли, лебеди. В пору цветения степных трав повсюду слышно было жужжание диких пчел, селившихся в дуплах деревьев, в ямах у корневищ.

Подлинными кормильцами для казака были реки. С наступлением весны рыба огромными косяками устремлялась из моря на нерест вверх по Волге и ее притокам.

Край кишел богатством, но ничего нельзя было получить от природы без каждодневного упорного труда. С осени казаки отправлялись по своим куреням. Лишь немногие оставались в станицах, чтобы нести сторожевую службу. Ближе к лету станичники начинали готовиться к дальним походам.

Став полноправным членом степного братства, Ермак не пропускал ни одной сходки. Прежде он слушал речи -старых казаков на круге, теперь сам подавал голос.

Когда «товарищество» принимало в свою среду казака, никто не спрашивал его о прошлом. Ни привилегии рождения, ни прежний чин не ставились ему в заслугу. Всяк должен был на деле показать, на что способен, и тем самым завоевать доверие круга.

Война была суровым испытанием для любого атамана и казака. Если по вине вождя или из-за его недосмотра станица возвращалась из похода с уроном, потеряв много товарищей, его прогоняли с круга.