Юлиана Суренова - Книга 2_Тропа каравана

• Название: Книга 2_Тропа каравана
• Автор: Юлиана Суренова
• Жанр: Фэнтези

---

Когда Мати вновь открыла глаза, в них стояли слезы, сквозь которые девочка стала всматриваться в снежную гладь, пытаясь найти того, чье горе она ощутила всем своим сердцем. Ей показалось, что от луны отделилась серая тень неведомой огромной птицы, которая камнем упала вниз, в снежные просторы. А затем Мати почувствовала жжение. Ее рука сама собой скользнула к талисману. Подарок Хранителя горел, бился в ее пальцах, как живой огонь. Казалось, еще немного и он воспламенит ткань одежды костром, который сможет поглотить весь мир.

В ужасе девочка отпрянула от полога – и ей показалось, что жжение ослабло. Мати попятилась, вылезла из повозки. И камень на ее груди стал успокаиваться, затухать. Но все сильнее становились страх и боль в ее сердце. Ей чудилось, что кто-то там, в снегах пустыни, зовет ее. Девочка отвернулась, зашептала заклятие-молитву от обманов снегов, стремясь заглушить это чувство…

И тут она заметила, как из стоявшей чуть в стороне повозки вылез Лис. Он был слишком поглощен своими мыслями, чтобы увидеть Мати, она же, вдруг решив, что ей надо обо всем рассказать отцу, бросилась вслед за ним, чтобы спросить, не знает ли он, где хозяин каравана… И тут из повозки до нее донесся родной голос.

Отец был не один, и Мати остановилась в нерешительности, не зная, войти ли ей, или лучше подождать, пока дядя Евсей уйдет. Она не хотела подслушивать, но взрослые говорили так громко! До нее долетело несколько фраз. Девочка не сразу поняла их смысл, а когда скорее почувствовала сердцем, чем осознала… Сердце, душа вспыхнули, словно огненная вода, в голове заметался, не находя ответа, вопрос:

"Как же так? Изгнанники? Такие же, как снежные разбойники? Мы?!" Слезы заволокли глаза и, не понимая, что делает, она бросилась прочь, в пустыню, спасаясь в ней от того, чего не могла понять и принять.

Порыв ветра подхватил ее, пронес несколько шагов, швырнул в снег. Он словно пытался вывести глупышку из забыться, заставить одуматься и вернуться. Но девочка, плача от боли и обиды, упрямо бежала вперед, пока повозки не исчезли из виду. Потом она упала, сжалась в комочек. Ей не хотелось вставать, идти куда-то, только уснуть и встретиться в этом сне с матерью, единственной, кто никогда ее не обманывал. Она утешит, успокоит…

Но талисман вновь воспламенился. И снова девочке показалось, что кто-то зовет ее сквозь ветер. "Метелица… Мама…" – подумать она и эта мысль заставила ее подняться. Камень согревал, так, что Мати почти не чувствовала холода, он влек за собой, и девочка не сопротивлялась его воле. Ветер дул в спину, помогая идти, торопя, временами подхватывая и перенося вперед, но не бросая потом вниз словно камень, а бережно опуская снежинкой наземь.

Она не думала ни о чем, не осознавала, что зашла слишком далеко в снежную пустыню и не сможет найти дорогу назад, к каравану. Она просто шла.

А камень пылал все ярче. Его свет уже был виден сквозь толстые слои одежды.

Вдруг он мигнул, заставив девочку вздрогнуть. Она огляделась, пытаясь найти то, что привело ее сюда. Но все вокруг казалось мертвым, пустым. На мгновение страх пронзил ее сердце холодом. Но он быстро растаял средь новой волны покоя, излучаемого талисманом.

И тут Мати показалось, что на ровной снежной поверхности пустыни появились неясные очертания, словно что-то большое, могучее было занесено снегом. Она приблизилась и…сугроб шевельнулся, сбрасывая часть снега. Обнажилась огромная клинообразная голова, увенчанная остророгой короной. Глаза – черные колодцы – дрогнули, их холодный пронзавший насквозь взгляд впился в девочку.

"Детеныш! – услышала она голос, рожденный прямо у нее в голове. В нем читалось страшное разочарование, в котором дрожала, почти теряясь, робкая надежда. – Почувствовав камень, я решил, что рядом наделенный даром…- боль сквозила, текла, как вода сквозь пальцы рук, омывая каждое слово. – Я ошибся. Значит, все напрасно…" -Пусть я – только караванщица, но я здесь, с тобой, – быстро заговорила Мати,- и очень хочу помочь!

Чудовище какое-то время смотрело на нее, словно раздумывая, стоит ли продолжать этот разговор с песчинкой у его ног. – "Ты знаешь, кто я?" – вдруг спросило оно.

– Дракон из сказки, – ответила девочка, смело шагнув вперед. Ее глаза горели восхищением.

"Что ж, мне не приходится выбирать… Я умираю…" -Нет! – она даже упрямо топнула ногой. Только-только столь долгожданная сказка пришла к ней, как, оказывается, что это – уже конец.

"Не перебивай! – шипел шепот. – Я не один, – голова чуть отодвинулась в сторону и девочка увидела, что в маленькой пещерке, образованной полураскрытым кожистым крылом дракона, лежал человек. Черноволосый, он не походил ни на караванщика, ни на жителя города. В нем было что-то особенное, что притягивало к себе душу, но, не поддаваясь разуму, оставалось неразгаданной загадкой. – Он ранен… Тяжело…

Но нужно, чтобы он выжил… Я обещал высшим и не могу нарушить своего слова…" -Что я должна сделать? – Мати решительно вскинула голову, готовая на все.

"Люди заботятся о своих детенышах. Они придут за тобой. Ты уговоришь взять его с собой и вылечить. Он отблагодарит за добро…" -Но я не хочу возвращаться в караван! Я хочу остаться…!

"Здесь – только смерть".

– Никто не знает, что я ушла! Да и как меня найдут в такой метели? – она готова была расплакаться.

"Он сохранит тепло… Я успокою ветер… " – голова дракона повернулась, глаза устремились на оберегаемого им человека. Тот шевельнулся, тяжело приподнялся на локтях. Смоляные, длинные волосы скользнули в сторону, обнажая смуглое лицо с прямым носом, острыми бровями и тонкими бледными губами. А его глаза – черные, как ночное небо, с огоньками – мерцавшими искорками звезд… Они привязывали к себе крепче цепей…

Взгляды зверя и чужака встретились… Мати поняла: они о чем-то мысленно говорят друг с другом, прощаясь навсегда.

"И еще, – вновь зашептал дракон девочке. – Я знаю, ты умеешь хранить тайну. Не говори никому обо мне. Если люди узнают, поймут, кто он".

– Но…

"Так нужно… А теперь иди к нему. Чем ближе камень, тем теплее тебе будет".

Сколько Мати ни старалась понять, что происходит, явь все это, или сон, она не могла. Девочка только чувствовала, что сегодняшний день она запомнит на всю жизнь.

Подойдя к незнакомцу, она села на угол расстеленного на снегу плаща.

Дракон словно только этого и ждал. Он осторожно поднял крылья, боясь задеть людей, затем тяжело отполз в сторону, встряхнулся, освобождаясь от снега.

Лишь теперь Мати поняла, насколько огромно это удивительное существо. Его тень могла бы укрыть целый город…

Словно часть земли ожила, оторвалась от белого покрова, взлетела над пустыней и медленно в струившимся снежном потоке стала подниматься все выше и выше… И вот уже дракон скрылся из виду, растворившись в снегу и полутьме ночи.

И ветер утих. Снег, успокоившись, опустился на землю.

– Он исчез! – перешагивая через грусть и долю обиды, прошептала девочка, переведя взгляд с неба на землю.

Незнакомец лежал неподвижно, укрытый складками тяжелого черного плаща. Было незаметно, как вздымается его грудь. Казалось, что жили лишь глаза.

Девочка хотела заговорить с ним, но не решалась. Она знала, каково это – терять и уважала чужое горе.

Рядом с этим странным человеком, пришедшим из мира сказки, чуда и древних легенд, она чувствовала себя спокойно. И, все же, как-то не правильно, не так, как должна была бы.

Она поежилась… Не от холода, нет – ей было тепло, почти как в шатре. Дыхание паром не срывалось с губ… Но как это возможно: не замерзнуть в снежной пустыне вдали от повозок каравана…?

– Твои сородичи скоро будут здесь, – слова, которые Мати никак не ожидала услышать, заставили ее вздрогнут. – Тебе холодно?

Незнакомец говорил тихо, приглушенно, так, что его речь казалась немного шипящей, протяжной, словно песня ветра или шепот метели.

– Нет… Я… Я боюсь… Возвращаться… – она опустила голову, глотая бежавшие по щекам слезы.

– Почему? – в его глазах, голосе жило то тепло, к которому тянется все живое.

– Я… – она пожала плечами, не зная, что сказать. Как можно объяснить то, что не понимаешь сама?

– Кто ты? – он задал другой вопрос, такой простой, особенно в сравнении с предыдущим, что девочка поспешила доверчиво ответить:

– Караванщица… Меня зовут Мати… Альматейя… – начав, она уже не могла остановиться.

Если б ей кто-то сказал, что она, забыв все законы караванщиков, станет говорить в снежной пустыне с незнакомцем и даже назовет ему свое полное тайное имя, она бы не поверила. А ведь чужак не просил, не настаивал, не вынуждал ее к разговору, он просто позволял ей рассказать обо всей той боли и обиде, которые не давали успокоиться ее душе.

Он слушал ее молча, не перебивая, не переспрашивая. А потом, когда она умолкла, заглянув ей в глаза, промолвил:

– Нет ничего ужасного в том, что твой отец, твои друзья, все те, кого ты знаешь, изгнанники. Разве только плохих людей судьба выгоняет из дома? Боги хранили вас столько лет во имя добра, не зла. Вот ты сердишься на отца за то, что он не говорил правду… Тебя ведь именно это обижает более всего? Но почему? Разве ты не понимаешь, что он делал это лишь затем, чтоб уберечь тебя от боли, не хотел, чтобы ты разочаровалась в нем? Он очень любит тебя, девочка, неужели же ты будешь ненавидеть его за любовь?