Юлиана Суренова - Книга 5_Слезы на камнях

• Название: Книга 5_Слезы на камнях
• Автор: Юлиана Суренова
• Жанр: Фэнтези

---

– Как его мать?

– С ней все хорошо, господин. Она так счастлива… Господин, – он сам перебил себя, меняя одну мысль на другую, – тот обряд, о котором она говорила с Тобой…

Могу ли я тоже присутствовать на нем? Я понимаю, что лишен дара, и… – он умолк, заметив поспешный кивок бога солнца.

Шамаш не видел никакого смысла в уговорах, на которые был готов пуститься жрец, когда то, о чем он просил, было не просто правом, но долгом отца.

– Я тоже хотел бы быть там… – бросив быстрый взгляд на друга, произнес Ларс.

Шамаш вновь кивнул.

– И я, – наконец, решилась попросить Нинти. Она понимала, что, вообще-то, ей, богине врачевания, не место на обряде наречения. Ни к чему лезть не в свое дело.

Но ей было так любопытно, что она просто не смогла побороть в себе это чувство.

Тем более, что повелитель небес не возражал.

Шамаш сказал бы "нет" лишь в том случае, если бы хозяева города собрали для обряда всех жителей оазиса, превращая тайное в представление для народа. А так – так даже было лучше. Новое всегда требует свидетелей.

– Скоро полночь, – проговорил он, – пора.

– В полночь? – все переглянулись. В глаза Нинти вошло удивление. – Это чужое время, – она хотела сказать – враждебное, время Губителя, но не стала, видя, что горожане и так испуганы. Они надеялись, что у них еще будет время подготовить себя к тому, свидетелями чего им предстояло стать. А тут… Все происходило настолько быстро, что мужчины растерялись.

– Начавшееся в полночь получит завершение на рассвете… – задумчиво проговорил Шамаш, а затем кивнул. – Да, все должно произойти именно так…

Однако затем он, вспомнив, что мать новорожденной – не колдунья, которой нужно лишь совсем немного времени, чтобы восстановить свои силы, а простая смертная, вновь погрузился в раздумья.

– Жрец, – спустя несколько мгновений тишины он повернулся к Буру, – где сейчас твоя жена?

– Здесь, рядом, – поспешно ответил тот, а затем продолжал,объясняя: – Она в дальней, жилой части храма. Если хочешь, я позову ее…

– Нет, – качнул головой бог солнца, – будет лучше, если я пойду к ней. Но сперва не сочти за труд, спроси жену, готова ли она поговорить со мной сейчас… И вот еще что, – он остановил Бура, который уже бросился выполнять приказ бога солнца, – если она спит – не буди. Просто вернись и скажи об этом.

– Но обряд…

– Ничего страшного не случится, если мы отложим его до следующей полночи.

– Я…- Бур взглянул на него настороженно, с долей испуга. Ему мысль о том, чтобы отсрочить самое важное в жизни его ребенка, самое важное для всего города, а, может быть, кто знает, и всего рода людского события, совсем не казалась чем-то безобидным. Напротив, он мгновенно испугался даже самой возможности отсрочки, когда любое промедление представлялось ему шагом к потере – не дня, а всего будущего. – Я все сделаю, – склонив голову в поклоне, не столько в знак почтения, сколько стремясь спрятать глаза, проговорил он. Однако думал он в этот миг совсем не о том, о чем говорил ему повелитель небес.

Бур собирался поговорить с женой. Его мучили, раздирая на части, сомнения… Он был уверен, что та разделит его решимость провести обряд как можно быстрее. И, все же, боялся, что Лика может оказаться слишком слаба для этого. Тем более, что никто, кроме бога солнца не знал, сколь долог может быть этот путь, сколько шагов им придется преодолеть до рассвета.

– Я пойду с ним, – решительно проговорила Нинти. – Так, на всякий случай… Все- таки, я богиня врачевания.

Шамаш кивнул. Он хотел сам взглянуть на роженицу, убедиться, что с ней все в порядке. Но, с другой стороны, женщине это было сподручнее. К тому же, решил он, горожанке будет спокойнее рядом с покровительницей оазиса.

– Господин… – оставшись один на один с богом солнца, начал Хранитель, но тотчас умолк.

– Ты о чем-то хотел спросить меня? – повернулся к нему Шамаш. – Давай. Сейчас, пока мы ждем – самое время для вопросов.

– Я… Господин, спрашивают ради ответа. А я не знаю, нужен ли он мне. Прости, повелитель моей души, наверное, я говорю ерунду, но мне кажется, что некоторые вещи лучше не знать. Так спокойнее.

Бог солнца кивнул:

– Верно, – он огляделся вокруг. – Прошло всего три года, а город изменился так, словно минула вечность…

– Да. Я старался.

– И, в то же время, он остался прежним, – Шамаш наклонил голову в знак одобрения.

– Сначала я хотел сделать все, чтобы от старого не сохранилось и следа, чтобы ничто не напоминало о минувшем. Но потом… – поджав губы, Ларс замолчал, задумавшись над чем-то своем, но всего на мгновение, а затем продолжал: – Я решил, что не в праве этого делать. Ведь минувшие сто лет – не вся история города. И нельзя, поддавшись мгновенному чувству, уничтожить все, что создавалось тысячелетиями…

– Все так… Последние годы были спокойными?

– Да, господин. Полны забот, но большей частью приятных, – он улыбнулся. – Это были хорошие годы. Да славятся боги, пославшие их нам. Да будут Они так же милостивы и в будущем… – произнес он обычные в подобном случае слова благодарности, и лишь умолкнув, смущенный, втянул голову в плечи: привычные слова, сказанные в присутствии небожителя, приобрели особенное, совершенно иное значение. Словно он не просто выражал почтение и признательность, но просил. И еще – упрекал за то, что подобная благосклонность скорее исключение, чем правило: боги жестоки, жизнь сурова и на мгновение счастья приходятся долгие года горя. – Прости, я не хотел… – сглотнув подкативший к горлу комок, пробормотал он.

Шамаш, брови которого были нахмурены, губы напряженно сжаты, а руки скрещены перед грудью, кивнул, показывая, что понимает и принимает извинения. А затем, как могло показаться – с долей поспешности – повернулся в ту сторону, с которой до его слуха донесся звук шагов.

В залу медленно вошли Нинти и Бур, ведя под руки болезненно – бледную Лику, выглядевшую такой слабой, что, казалось, не поддерживай ее спутники, она б упала.

Шамаш, осуждающе взглянув на богиню врачевания, двинулся к ним навстречу:

– Зачем ты встала?

– Господин, я… – голос горожанки был тих, но глаза горели таким огнем, что остудить их жар не смогли бы никакие слова, ни лютый мороз, ни все снега пустыни.

– Я готова к обряду! Я смогу! Ты видишь: я иду. У меня хватит сил…

Несколько мгновений Шамаш смотрел на нее, затем качнул головой:

– Будет лучше подождать до завтра.

Та тотчас вскинулась, испуганно вскрикнула:

– Нет! – завтра! сколько всего могло случиться за целый день! – Прости меня, господин, я не имела права идти против Твоей воли, – однако, ни в ее голосе, ни в глазах, не было и тени вины, – но я не могу иначе: мой сын сейчас – самое главное для меня. Он – весь мой мир, мой бог. Прости, – вновь проговорила она, увидев, как побледнел, услышав эти слова, муж, готовый зашикать на жену, говорившую богохульства.

Взглянув на горожанку, Шамаш тяжело вздохнул. Он был хмур. Но совсем не потому, что слова женщины разозлили его. Бога солнца беспокоило нечто совсем другое.

Лике не следовало вставать. И уж тем более идти куда-то. Прежде ей следовало набраться сил. Времени достаточно. Зачем спешить? Однако, видя, что спорить с горожанкой сейчас, все равно, что кричать на ветер, он, наконец, кивнул.

– Хорошо.

– Спасибо, господин! – едва услышав это, она расплылась в благодарной улыбке.

Лицо разгладилось, полнясь покоем и счастьем.

– Хранитель, жрец, – продолжал тем временем он, обращаясь к мужчинам, – подготовьте носилки…

– Нет! – остановил его вскрик Лики.

– Ты снова споришь, женщина? – он взглянул на нее с укором.

– Да! – она готова была стоять на своем, даже если тем самым лишала себя вечности.

– Да!-повторила она с еще большим жаром. Оттолкнув Бура и Нинти, Лика пошла к Шамашу, подобно туче, надвигавшейся на солнце. В ее голосе был вызов: – Я не могу позволить, чтобы что-то пошло не так, ибо тогда я лишусь своего ребенка!

– А так ты лишишь его матери! – ее упрямство начинало злить Шамаша. И особенно потому, что его собственный разум, знавший грядущее, понимал: горожанка абсолютно права. Но душа, сердце отвергали эту правоту. И следуя голосу чувств, не рассудка, он продолжал: – Подумай! Подумай о том, что можешь умереть!

Она всхлипнула, унимая готовые хлынуть из глаз слезы, тяжело вздохнула, однако даже не опустила глаз, продолжая глядеть на бога солнца решительно и твердо:

– Но мой сын будет жить! Он станет таким, каким ему суждено быть, каким он нужен городу, миру, Тебе! – казалось, Лика уже смирилась с мыслью о собственной смерти, словно такой была ее судьба, словно все давно произошло: она уже мертва и задержалась среди живущих лишь потому, что должна была закончить дело своей жизни.

– Подумай о мире, который нужен ему, а не о том, которому нужен он!

– Он не будет один! С ним рядом будут близкие люди, которые будут любить его, заботиться. Он будет счастлив!