Павел Шехтман - ПЛАМЯ ДАВНИХ ПОЖАРОВ

• Название: ПЛАМЯ ДАВНИХ ПОЖАРОВ
• Автор: Павел Шехтман
• Жанр: История

---

Логика обвинений в адрес “революционных организаций” при этом такова. Армянские революционеры, вопреки принципам интернационализма, призывают массы к борьбе с турками. Они проповедуют “средневековые” идеи национального сплочения и национальной борьбы (шовинизм!), в ущерб классовой борьбе против реакционной буржуазии (оппортунизм!) и духовенства (клерикализм!). И подобная абсолютизация классовой борьбы отнюдь не была плодом марксистского догматизма, ибо применялась она только в требованиях к армянам. В принципе же социал-демократы (даже большевики) вполне признавали тогда “прогрессивное значение” национальной буржуазии окраин и тем более национально -освободительной борьбы. Таким образом, марксистская фразеология служит тут лишь для оформления традиционных армянофобских чувств, того шовинизма, который так ярко проявился у грузинских деятелей в 1918-21 годах.

Другой грузинский публицист, Леван Кипиани, признавая татар и власти зачинщиками резни, укорял армян участием в резне, призывая их “успокоиться ради покоя жен, сестер и детей”. “Что же касается утверждения…, что армяне… не в силах бороться с “ужасною” провокацией, то на это скажу следующее. Нет такой ужасной… силы, которая бы не оказалась жалкой и бессильной перед дружным напором всех сознательных сил, когда весь народ, все его элементы ясно и определенно выставляют борьбу с известным темным общественным явлением… И мне всегда казалось, что армяне, как народ более культурный, должны обладать более высоким коэффициентом сопротивляемости провокации. Но происходит что-то странное, нелепое, непонятное…” («И.О.», 6.12.1905).

На это последовал резкий ответ редакции «Нового Обозрения»: “… тогда надо допустить, что армяне взялись за оружие лишь для того, чтобы нарушать покой жен, матерей и детей, в том числе и своих. Сидя в кабинете, можно, конечно, говорить о “коэффициенте сопротивляемости”; но когда кругом льется кровь, пылают села и целой народности грозит опасность быть стертой с лица земли, тогда, суждения о “коэффициенте сопротивляемости” приобретают характер прописной морали. Правда, “происходит что-то странное, нелепое, непонятное”. Происходит то, что, доведенные до отчаяния, армяне берутся за оружие и для предупреждения дальнейших нападений иногда сами переходят в наступление. Быть может, в этом г. Кипиани видит странное, нелепое? Но поймите же, что к этому средству армяне прибегают как к единственному выходу, как к способу устрашения невежественной татарской массы, на которую может воздействовать только физическая сила. “ (там же).

Но армянофобские заявления, впрочем, и на Западе не соответствовали общему тону реакции на события в России. Нельзя сказать, чтобы резня особо потрясла мир на фоне всех событий того памятного года, однако она произвела немалое впечатление, причем, что характерно, Запад обратил пристальное внимание на Закавказье именно в связи с пожаром нефтепромыслов.

Лейтмотивом отношения широкой русской и мировой общественности к закавказским событиям было безоговорочное сочувствие к армянам, в которых видели “культурный народ”, ставший жертвой провокации самодержавия, а также темноты и невежества окружающих племен. При этом, как видим, даже жестокости армян воспринимались как нечто естественное и чуть ли не необходимое в данных условиях, и не могли поколебать принципиальной установки. В зависимости от политических воззрений наблюдателя, мог подчеркиваться либо, наоборот, затушевываться (даже отрицаться) момент провокации или, наоборот, “расовой и религиозной ненависти”. Так, публицисты церковного направления были склонны винить якобы врожденную ненависть мусульман к христианам, тогда как радикалы утверждали, что весь “армяно-татарский антагонизм” искусственно придуман властями. Так считали, например, социал-демократы. Их антагонист, космополитический магнат Нобель тоже утверждал, что “национальный вопрос разгорелся вполне случайно” («Биржевые ведомости», №2(4), 26.8.1905).

“Кто умышленно и искусственно держит народности Кавказа в невежестве?… - вопрошал тифлисский общественный деятель П.А.Аргутинский. - Кто натравливал одну народность на другую? Кто даже шемахинское землетрясение объяснял Божьим гневом на армян? На все эти вопросы ответ один: подвижники и приспешники того режима, который довел Россию до полного обнищания, до царства произвола и насилия, до Мукдена и Цусимы. “ («И.О.», 4.12.1905).

Если в России особое внимание уделяли обличению правительства, то на Западе были более склонны подчеркивать тот факт, что гибнущее самодержавие нашло свою опору именно в татарах, которые рисовались как воплощение варварства. “Армяне - наиболее образованная и трудоспособная нация по сравнению с другими народностями Кавказа, А турецкий народ имеет консервативное мышление и придерживается традиций, которые диктуют ему уважение царского самодержавия”- писала парижская «Тан» в дни бакинских пожаров (15.9.1905). “Пропасть разделяет два народа, - вторила ей «Матэн» (20.9.1905). - Инстинкты и цивилизация столкнулись в Баку. Татары

взялись наказать свободолюбивых армян, идеалы которых представляют большую опасность для правительства”. “Кровопролитие на Кавказе, - утверждал публицист Виллари, - лишь часть той борьбы, которую ведет цивилизация против азиатского варварства. “ (цит. по: Э.Оганесян, “Век борьбы”, т.1, стр.157).

Любопытно, что эти общие для европейского либерализма и демократии взгляды разделяли и будущие палачи армян - младотурки? в те годы числившиеся революционерами. Один из идеологов их партии, редактор газеты «Ичтиат» Абдулла-Джевут-бей выпустил в Женеве на турецком языке брошюру “Воззвание к кавказским магометанам”, в которой указывал на провокацию властей и невежество татарских масс, как на причину трагедии:

“В чем же причина этих бедствий? Быть может, вы ответите на это: национальная вражда, экономическое соперничество, религиозная ненависть? О, нет, ничего подобного! Братья-магометане, знайте хорошо, что вы обмануты… Магометане, откройте ваши глаза, вы в глубоком заблуждении. Если вы не перестанете продолжать враждебные действия против армян, вообще против не-магометан, то эти дикость и варварство неизбежно приведут к двум результатам: во-первых, армяне, грузины, евреи, поляки и другие гораздо развитее, просвещеннее и богаче нас, они больше магометан жаждут мирной, спокойной и свободной жизни. Ваша вражда, направленная против них, может лишь задержать введение благих и общеполезных реформ, которыми озабочена Россия. Во-вторых, те же народности, испытав на себе последствия этой вражды, преисполнятся ненависти к вам… Поэтому необходимо, чтобы вы жили солидарно и мирно… Если необходима борьба, то она должна быть направлена не против других народностей, а против нас самих, против нашего невежества и тлетворных нравов. Наш враг - в нас самих, это - наше невежество и наша грубость. Прошло время пустых и трескучих слов и не время гордиться прошлым. “ (цит. по: «Т.Л.», 13.9.1905).

ИТОГИ И ПОСЛЕДСТВИЯ

Невеселую картину представляла собой Восточная Армения в 1906 году. “Число десятин вырубленных виноградников и садов насчитывается тысячами; распашек и посевов не произведено армянами совсем, а татарами произведено в очень незначительном количестве. “ («Н.О.», 1.12.1905). В одном только карабахском селе Нахичеваник было уничтожено 167 десятин садов («т.л.», 17.11.1905). В следующем году к голоду прибавились эпидемии, охватившие все Закавказье. Возникли они в результате того, что вытесненные из Карабаха кочевники вынуждены были провести лето в нездоровой местности.

Общее количество жертв первой армяно-татарской резни не было подсчитано. Но количество разгромленных деревень примерно совпадало и достигало 200 с той и другой стороны (См.: «Новый Восток», 1926, №3, стр.181).

Среди долговременных последствий событий 1905-1906 годов прежде всего следует указать ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ последствия. Воспоминания известной азербайджанской писательницы Ум-эль-Банин показывают, какой отпечаток накладывает атмосфера резни на детскую психику. Вот как описывает она в книге “Кавказские дни” игры бакинских детей: “В праздничные дни мы играли в резню армян, игру, которую мы предпочитали любой другой. Опьяненные своими расистскими страстями, мы приносили в жертву Тамар (армянку по матери) на алтарь нашей атавистической ненависти. Сначала мы ее произвольно обвиняли в убийстве мусульман и немедленно расстреливали, несколько раз один за другим, чтобы возобновить удовольствие. Потом ей отрывали члены, язык, голову, внутренности, которые кидали собакам., чтобы выразить презрение к армянской плоти. “ (Цит. по газ. «Урарту», Ереван, №17, 1992). В этой атмосфере выросло целое поколение -поколение отцов и дедов наших современников. Именно тогда была заложена взаимная ненависть, так ярко вспыхнувшая в новые переломные эпохи 1918-1921 и 1988 годов. В советское время она перешла в подсознание, в бабушкины рассказы, словом, в историческую память. Но глубинные причины, вызвавшие резню, продолжали существовать - скрытые, не упоминаемые, от того не менее реальные. И теперь, когда события начала века почти буквально повторяются на наших глазах, мы тем более убеждаемся в настоятельной необходимости их изучения и глубокого, всестроннего осмысления.