Фаня Шифман - Отцы Ели Кислый Виноград. Второй Лабиринт

• Название: Отцы Ели Кислый Виноград. Второй Лабиринт
• Автор: Фаня Шифман
• Жанр: Фэнтези

Отцы ели кислый виноград Цветомузыкальные сны многовитковой Ракушки в трёх лабиринтах

---

"Я вам сколько раз говорил! – можете делать что угодно, но отца позорить на всю Эранию – не сметь!!! Вы что, ещё не поняли, кто такой ваш отец, какую должность занимает? Я что, должен каждый раз унижаться перед шефом, перед его приятелем в полиции, чтобы замять ваши ссоры с теми, с кем вы, мои дочери, и сидеть-то на одном поле не должны?! С антистримерами они дела имеют! С Доронами! И это дочери Зямы Ликуктуса, заместителя начсектора фанфармации адона Пительмана! Да кто этот Бенци – и кто я?!" – "Да мы не имели с ними дела! – кричала, всхлипывая, Мерав.

– Она сама к нам пристала, нашу подругу оскорбила, из-за какого-то парня всякие гадости ей наговорила!" – "И вообще, какого чёрта вас понесло в эту поганую Меирию, в убогое меирийское кафе! Съехали мы оттуда! Съехали, понимаете? Чтобы быть в обществе элитариев, а не фанатиков и антистримеров!" – "Нас туда мальчики пригласили! Им было интересно, как и чем фиолетовые дышат, как развлекаются! Вот и телеведущая Далила тоже туда пришла! У них, она говорит, важное задание!.. А мы им, типа, помогали!" Жена тихо подала голос: "Это что, моих дочерей?.. В Меирии, где я выросла, где все знают моего папу, моего деда… Вас видели с мальчиками в кафе?.." – "А ты помолчи, когда я говорю! – резко оборвал жену Зяма и снова повернулся к дочерям, но не успел ничего сказать – зазвонил телефон.

Зяма взял трубку, и тут же голос его понизился, стал нежным до приторности: "Да, адони, вы совершенно правы, адони… Я им сейчас делаю внушение!.. Что?.. – он некоторое время молча прислушивался, с лица не сходила просительная улыбка. – Ну, это, конечно, меняет дело… Конечно, молодцы, что за подругу вступились, отбили антистримерскую агрессию!.. Да, вы правы, бандитское нападение… Ну, что вы хотите от внучки сапожника и фанатичного рава… Нет, адони… Я же не знал, что так дело было… Девочки просто не успели мне рассказать… Да, конечно, я им скажу, чтобы молчали… Зачем нам лишние разговоры… Спасибо вам, адони! – лицо Зямы светилось, как новая монетка, а Керен и Мерав удивлённо переглядывались между собой, стараясь не смотреть на мать и сестру. – Моя благодарность вам не имеет границ! Конечно, не извольте сомневаться!" Положив трубку, Зяма, лицо которого немного смягчилось, более спокойным голосом проговорил, глядя поверх голов дочерей: "Я вам настоятельно советую… э-э-э… нигде и никогда ни слова… э-э-э… никаких разговоров об этом деле! Вы поняли?" Девочки молча кивнули. "Не слышу! – загремел снова Зяма, – Вы поняли, или нет?" – "По… поня-ли…" – хором пролепетали сёстры. – "Идите к себе… И неделю – никаких мальчиков, никаких встреч с вашей компанией! А тебя, Мерав, я устрою в другой тихон… Нечего тебе учиться с фиолетовыми антистримерами!" Мерав, а за нею Керен молча направились в свою комнату, а Зяма уселся за компьютер и открыл сайт австралийской биржи. Игры на бирже его почти всегда успокаивали.

***

Последующие несколько суток после событий в "Шоко Мамтоко" остались в памяти Ренаны фантасмагорическими обрывками – словно странный сон, от которого никак окончательно не пробудиться.

Вдруг она обнаружила, что лежит на спине на своём диване в маленьком салоне их с Ширли квартирки в общежитии, и рядом сидит хмурая Хели. Она что-то говорит, но Ренана воспринимает только её сильный акцент и, жмурясь, повторяет: "Не надо…

Не хочу… Я боюсь…" – "Чего ты боишься? Нечего уже бояться…" – и, отвернувшись, неожиданно всхлипнула. – "Где Ирмуш?" – "Их с Ноамом сегодня должны отпустить… Папа тебя на несколько дней отвезёт домой, с директором ульпены он договорился…" – "А где Шир?" – Ренана приподнялась и оглянулась на диван Ширли, но там никого не было. – "Её, вроде, домой отвезли… – Хели отвела красные глаза, потом пристально глянула на Ренану и зачастила: – А как ты?

Больше суток проспала, стонала, металась, проснулась, наконец!.." – "Больше суток? Не может быть… Я беседер… Немного голова тяжёлая…" – "Ещё бы! – столько проспать!" – "Но я должна знать!.. Ты что-то скрываешь!" – голос Ренаны зазвенел.

Хели вздохнула и заговорила: "О-кей… Когда ты дала пощёчину этой жуткой девице, похожей на помесь рыбы с крокодилом… а может, немножко раньше… В общем, Ширли кто-то толкнул, она упала. Сама не знаю, как мне удалось вытащить тебя из возникшей свалки, вывести оттуда, подальше от толпы. А Ноам увидел, что Ширли под чьими-то ногами, рванул в самую толпу, схватил её за руку… вроде поднял…

Кто-то их растаскивал… Сама же знаешь, как твой брат "умеет" драться! Он только и успел поднять Ширли, как его схватила полиция. В участок привезли всех вместе – сестриц Ликуктус с нашими мальчиками… Ширли, наверно, ушиблась при падении, или кто-то её в этой свалке ногой по голове задел. Как я поняла, её из рук Ноама подхватили и спасли от полиции, а потом отвезли в больницу. То есть её точно не арестовали. Словом, вам с нею удалось выскочить…" – "Но она же, наверняка, не хотела домой! Ведь теперь братья могут её запереть в доме… после всего! И не пустят в ульпену!" – воскликнула Ренана. – "Не думаю, что они будут решать! Есть же папа с мамой! – пожала Хели плечами и неожиданно проговорила хриплым голосом: – Максима тоже арестовали, даже раньше, чем Ирми и Ноама – его Антон сдал. И обвиняют его – не поверишь! – в нападении на полицейского…" – "Максима?!" – Ренана села в постели. – "Да, Максима! Но больше о нём ничего не знаю… – Хели помолчала, потом проговорила: -Как только мальчиков отпустят, они с твоим папой сюда приедут за тобой, Ирми отвезёт вас домой… Ты, я вижу, почти оклемалась, длительный сон на пользу пошёл".

***

Бенци и Ноам молча сидели на лавочке возле калитки общежития меирийской ульпены, ожидая, когда выйдут Хели и Ренана. Наконец, они обе появились. Бенци потрясённо смотрел на лицо дочери, одновременно осунувшееся и опухшее. Он подошёл к ней, поглядел на неё и тихо спросил: "Ну, девочка моя, зачем ты?.. Я не ругаю тебя, просто хочу понять – почему ты не сдержалась и влезла в эту глупую драку, да ещё с… Мы же с мамой всю жизнь учили тебя сдерживаться…" – "Папочка… Ты же не знаешь, как они меня оскорбляли… Окружили и такие гадости нашёптывали, угрожали, запугивали… Это невозможно было выдержать!" – "Тише, дорогая моя…

Только не называй ничьих имён, ничего не спрашивай, просто не называй: нас предупредили…" Ренана удивилась, но продолжила: "Тов… Всё равно они первые начали, а она… ну, младшая… э-э-э… меня сильно толкнула. Я и не сдержалась!.." – "Да, мне ребята рассказали. А в газетах пишут, что ты вроде как оскорбила происхождение… э-э-э… ну, этой журналистки, которая… Далила… – Бенци немного покраснел. – Неужели это правда?" Помолчав, он проговорил: "Ну, пошли, что ли… По дороге расскажешь… – понизил голос: – И говорить будет легче…" Они медленно направились за ворота. Хели с Ноамом шли немного позади и беседовали. Хели, расспрашивая его, пыталась незаметно выведать, не знает ли он, что с Максимом. Ноам сокрушённо покачал головой, пробурчав, что знает только одно -Максима обвиняют в нападении на полицейского. Это Хели и сама знала.

Ренана между тем тихим голосом отвечала на вопросы отца: "Я, честно говоря, даже не слышала, что они там вопили – после того, что мне Ме…" – "Тише, доченька, не называй никаких имён…" – опасливо прошептал Бенци. Ренана осеклась, помолчала и продолжила: "А это мне никогда даже в голову бы не пришло, честно, папуля! Вот мы же отлично дружим с Максимом, он близкий друг Ноама! Разве тебе ребята не рассказали? Ну, а я… это правда! – врезала… За всё! Ты бы знал, как она нас оскорбляла! На нас уже все оглядывались и смеялись над нами…" – упрямо повторяла Ренана, глядя отцу прямо в глаза. Бенци с тревожной лаской и болью смотрел на дочь, укоризненно качал головой и прошелестел одними губами: "Он же мой сотрудник, мы с ним чуть не каждый день на работе сталкиваемся в коридоре…" – потом ласково дотронулся и погладил её руку. Ренана меж тем шептала: "Она мне шептала, что они потребуют суда… и… э-э-э… добьются… ну, чтобы меня врач осмотрел…" – "То есть как?" – поднял отец брови. – "Она мне прямо в ухо шипела, что после этого осмотра мы ничего не сможем доказать… и Ирми обязательно засудят за совращение… а меня из ульпены исключат с волчьим билетом… Они, мол, знают, как такие дела делаются… Я боюсь, папа…" Бенци ничего не сказал, лишь ощутил, как грудь ему захлестнул холодок, голову сжало клещами страха, а щёки опалило жаром. Он остановился, ощущая, что надо перевести дух, остановилась и Ренана, умоляюще и вопросительно глядя на отца. "Ну, что ты, дочка! – сглотнув, еле выговорил он, стараясь выглядеть спокойным: – Никто не заинтересован устраивать шум по этому поводу. Не беспокойся: они совсем не всесильны! Ребята случайно слышали, что высшие чины в полиции говорили: им ни к чему сейчас волнения ни в религиозном секторе, ни на "русской улице".

Полуофициальная версия – вся эта история с романтической окраской на данном этапе не представляет общественного интереса. Разве что Офелия, как всегда, старается в прессе эту историю раскрутить, сделав главный упор, конечно же, на романтической окраске! Но, кроме этого, ничего и не будет".