Шри Ауробиндо - Человеческий цикл

• Название: Человеческий цикл
• Автор: Шри Ауробиндо
• Жанр: Самосовершенствование

«Человеческий цикл» — один из фундаментальных трудов выдающегося индийского йогина, мыслителя и поэта Шри АУРОБИНДО (1872–1950). Это не философское сочинение, но скорее представленное на ментальном уровне глобальное и сверхсознательное видение Шри Ауробиндо истории человечества как эволюции Духа. Описаны последовательные стадии эволюции человеческого общества, исследуются различные возможности его развития в будущем. Появление духовного общества и восхождение человечества на более высокую стадию эволюции предстает не как утопия, но как реальность, стремящаяся к своему воплощению.

---

Первым следствием этого несовершенного пробуждения, похоже, стало возвращение к старому идеалу, предполагающее более полное и широкое использование волей разума и этического ума в устройстве индивидуальной, национальной и интернациональной жизни. Но такая попытка, хотя и достаточно эффективная на первых порах, не может быть истинным и окончательным решением проблемы; если на этом наши усилия закончатся, мы ничего не достигнем. Решение проблемы заключается, как мы уже сказали, в пробуждении к нашим истинным (поскольку высочайшим) «я» и природе, в осознании того сокровенного «я», которым мы еще не стали, но должны стать и которое является не сильной и просвещенной витальной Волей, воспетой Ницше, но духовным «я» и духовной природой, которая будет использовать мен-тальное существо, уже развившееся в нас, — но ментальное существо одухотворенное — и преобразовывать силой духовного идеала цель и деятельность нашей витальной и физической природы. Ибо такова формула человека, максимально раскрывающего свои потенциальные возможности, ибезопасное существование заключается именно в стрем-лении раскрыть наши высшие возможности, а не в умиротворенном довольстве низшими. Может показаться, что стремление следовать нашему высочайшему предназначению означает жизнь, полную опасностей (если снова употребить одно из вдохновенных выражений Ницше), но именно с преодолением этих опасностей приходят победа и безопасность. Может показаться, что безопасней, разумней, удобней и проще всего успокоиться на достигнутом или ограничиться раскрытием наших низших возможностей, но это плохо кончается — утратой всякого смысла или движением по замкнутому кругу, падением в пропасть или застоем. Верный и естественный путь ведет к вершинам.

Следовательно, мы должны вернуться к попытке постичь древнюю тайну, которую человек, если говорить о всем человечестве, увидел лишь очень не отчетливо и к которой стремился очень вяло, которую он понял на самом деле лишь своим поверхностным умом, не проникнув в сокровенный ее смысл, хотя в постижении этой тайны заключется как социальное, так и индивидуальное спасение человека, это — идеал Царства Божия, тайна господства Духа над умом, жизнью и телом. Древние народы Азии — именно потому, что они никогда полностью не утрачивали понимания этой тайны, никогда не отказывались от нее в нетерпеливой погоне за малыми победами — проявили удивительную жизнестойкость, выжили и могут ныне, подобно бессмертным, восстать и обратить свои взоры к заре новой жизни; они были погружены в сон, но не погибли. Да, они действительно какое-то время терпели неудачи в жизни — там, где добивались успеха европейские народы, верящие в плоть и интеллект; но этот успех, обманчиво полный и лишь временный, неизбежно приводил к катастрофе. Азия потерпела неудачу в жизни, поверглась во прах, и даже если прах, в котором она лежала, был священным, как возвышенно выразился современный азиатский поэт (хотя был ли он священным — это еще вопрос), все же прах не является надлежащим местом для человека, равно как положение поверженного не является для него естественным. Азия потерпела временную неудачу не потому, что стремилась к идеалам духовным (как некоторые утешают себя), словно Дух вообще может заключать в себе слабость или быть причиной слабости, но потому, что недостаточно уверенно следовала духу и не нашла способ сделать его полновластным правителем жизни. Ее ум либо создавал пропасть и отделял жизнь и Дух непроходимой границей, либо успокаивался, приводя их к компромиссному соглашению, и принимал основанные на этом компромиссе социально-религиозные системы в качестве окончательных. Успокаиваться таким образом опасно; ибо зову духа мы должны следовать до конца в большей мере, чем любым другим требованиям, и конец этот предполагает не разрыв и расхождение и не компромисс с духом, но полную победу духа и то царство ищущих совершенства, которое, согласно индусскому религиозному учению, приходит установить последний Аватар.

Эту истину важно принять к сведению, поскольку ошибки, совершенные на пути к ней, зачастую даже более поучительны, чем ошибки, вызванные отступлением от пути. Как витальная и физическая природа могут быть подчинены интеллектуальной, этической или эстетической жизни или им присущим мотивам, довольствуясь частичным господством высшего или его компромиссом с низшим, так и духовная жизнь или некая форма власти или господства духовных идей и мотивов может быть навязана ментальной, витальной и физической природе и либо обеднить последнюю, обеднить витальную и физическую жизнь и с таким же успехом подавить даже ментальную, наделяя духовную жизнь большей властью, либо прийти к компромиссному соглашению, предоставив низшему существу свободу в его собственной сфере деятельности на том условии, что оно будет часто выказывать свое почтение духовному существованию, подчиняясь в известной мере — большей или меньшей — его влиянию и формально признавая его пределом и венцом развития человеческого существа. Это самое большее, что когда-либо в прошлом удавалось человеческому обществу; и, хотя это неизбежная стадия на пути человечества, оставаться на ней — значит не понять сути дела — того, что единственно необходимо понять. Не человечество, ведущее обычную свою жизнь (что сегодня является для него нормальным), отмеченную влиянием духовности, но человечество, всей душой стремящееся возвыситься и обрести закон (ныне для него ненормальный), пока вся его жизнь не перейдет на духовный план — вот лежащий перед человеком крутой подъем к совершенству и духовной трансформации, которую ему предстоит совершить.

Секрет трансформации заключается в перенесении центра нашей жизни в более высокое сознание и в изменении главной движущей силы нашей жизни. Это будет скачком или шагом вверх, даже более важным, чем тот, который некогда совершила Природа при переходе от витального ума животного к мыслящему уму, все еще не совершенному в сравнении с возможностями нашего человеческого разума. Главная воля, внутренне присущая жизни, не будет больше витальной волей жизни и тела — она должна превратиться в духовную волю, которая ныне проявляет себя лишь в виде редких и слабых проблесков и озарений. Ибо в настоящее время она является нам как нечто, почти не раскрытое, ослабленное, искаженное ментальной Идеей; но по природе своей она супраментальна, и именно ее супраментальную силу и истину мы должны так или иначе постичь. Главной движущей силой нашей жизни должен стать не низший витальный импульс Природы, которая уже окончательно оформилась в нас и может лишь двигаться по замкнутому кругу с центром в эго, но та духовная сила, о которой мы иногда слышим и говорим, но сокровенную тайну которой еще не постигли. Ибо она по-прежнему пребывает в глубинах нашего существа и ждет, когда мы превозможем наше эго и откроем истинную личность в нас, универсальность которой позволит нам объединиться со всеми другими людьми. Как совершить переход от витального существа, нашей инструментальной реальности, к духу, главной реальности, и поднять на эту высоту нашу волю к существованию и нашу жизненную силу — вот тайна, постичь которую стремится наша природа. Все, что мы сделали до сих пор, является некой полууспешной попыткой переместить эту волю и эту силу на ментальный план: высшей целью наших усилий, нашей главной задачей, было стать ментальным существом и жить силой идеи. Но ментальная идея в нас всегда остается лишь посредником и орудием; выбор поля ее деятельности всегда определяется чем-то, отличным от нее самой, и поэтому пусть в течение какого-то времени она стремится исключительно к собственному своему удовлетворению — она не может навеки удовлетвориться только этим. Она либо скатывается вниз и вовне, к витальной и физической жизни, либо должна развиваться внутрь и вверх в стремлении достичь вершин духа.

Должно быть, именно поэтому в сфере мысли, в искусстве, в нашем поведении, в нашей жизни мы всегда разрываемся между двумя тенденциями: идеалистической и реалистической. Последняя с легкостью воспринимается нами как более реальная, имеющая более прочное основание, более связанная с фактической действительностью, поскольку она основывается на реальности, которая очевидна, ощутима и уже оформлена; идеалистическая же легко представляется нам чем-то нереальным, фантастическим, химерическим, туманным, чем-то, относящимся к сфере скорее мыслей и слов, чем живой действительности, поскольку она пытается воплотить реальность, еще не осуществленную. Вероятно, в какой-то мере мы правы: идеал, чуждый фактической действительности нашего физического существования, на самом деле остается чем-то нереальным до тех пор, пока он каким-нибудь образом не примирится с несовершенствами нашей внешней жизни или же не найдет более великую и чистую реальность, которую ищет, и не подчинит ей нашу внешнюю деятельность; до того времени он будет болтаться между двумя мирами, не в силах завоевать ни свет наверху, ни тьму внизу. Подчиниться фактической действительности, входя с ней в компромисс, легко; найти духовную истину и принципиально изменить существующий образ жизни трудно; но именно эту трудную задачу человек должен выполнить, если ему суждено найти и осуществить свою истинную природу. Идеализм всегда является самым верным проявлением человеческой сущности, но как идеализм ментальный он недействен. Для того, чтобы стать действенным, он должен превратиться в духовный реализм, который вступит во владение высшей реальностью духа и поднимет до этого уровня низшую реальность нашей чувственной, витальной и физической природы.