Василий Ключевский - Краткий курс по русской истории

• Название: Краткий курс по русской истории
• Автор: Василий Ключевский
• Жанр: История
• Год: 2000
• ISBN: ISBN 5-04-005124-7

Василий Осипович Ключевский (1841–1911) — замечательный русский историк, который, по словам современников, был «талантлив до гениальности» и «сам стал историческим явлением, крупным историческим фактом умственной жизни России», в сегодняшний переломный момент нашей истории вновь помогает нам с позиций прошлого понять и осмыслить настоящее. Математическая точность выражений вместе с художественной красотой, меткостью сравнений и эпитетов составляет то оригинальное и особенное, что делает тексты Ключевского запоминающимися со студенческой скамьи. Он нарисовал для нас такими живыми портреты Андрея Боголюбского, Ивана Калиты, Ивана Грозного, Алексея Михайловича, Петра Великого, что создается ощущение, что он сам жил с этими людьми прошлого, мыслил и чувствовал вместе с ними, проник в их психологию, сумел воскресить отдуманные думы, угасшие чувства. Воскрешенные волшебной силой его творчества, они стали для нас совершенно реальными в сегодняшней жизни. «Краткий курс по Русской Истории», «Древнерусские жития святых как исторический источник», «Сказания иностранцев о Московском государстве» — это замечательный памятник нашего национального самосознания, в котором можно увидеть итог работы русского народа над своим прошлым, подведенный одним из талантливейших его сыновей.

---

Люблинская уния. Церковная вражда сильно мешала сближению Литовской Руси с Польшей. Раскол, происшедший в католической церкви в XVI в., значительно ослабил это препятствие. Протестантизм успешно распространился в Польше, а потом и в Литве преимущественно среди высших классов. Из протестантских учений литовская знать особенно охотно усвояла кальвинизм, которому сочувствовал и последний Ягеллон Сигизмунд Август. Главным поборником этого учения в Литве был влиятельный литовский вельможа канцлер Николай Радзивилл Черный. Успехи протестантизма в Польско-Литовском государстве послужили одним из условий, подготовивших выгодное для Польши решение вопроса о вечном соединении ее с Литвой. Эти успехи остановили католическую пропаганду в Литовской Руси. Покровительствуя протестантам, последний Ягеллон благоволил и к православным и принял очень важную для них меру. Одно постановление Городельского сейма 1413 г. лишало православных права занимать государственные и общественные должности. В 1563 г. Сигизмунд Август отменил это постановление. Это изменило отношение православного литовско-русского населения к польскому правительству. До тех пор оно враждебно относилось к этому правительству; теперь, с ослаблением католической пропаганды, которую поддерживали прежние короли, православные люди Литвы перестали бояться польского правительства. Эта перемена сделала возможным продолжение политического союза Литвы с Польшей. Сигизмунд Август умирал бездетным. Это возбуждало тревожный вопрос о дальнейших отношениях Литвы к Польше, так как со смертью Сигизмунда Августа прекращалась династия Ягеллонов и, следовательно, разрывался династический союз Литвы с Польшей. Пока католическая пропаганда, покровительствуемая польским правительством, действовала в Литве, православное литовско-русское население не хотело и думать о продолжении союза; но когда Сигизмунд Август начал даже покровительствовать православным, последние перестали смотреть с боязнью на это дело. Противодействия ему можно было ожидать только от литовской аристократии, которая не хотела полного слияния Литвы с Польшей, где господствовала шляхта, т.е. родовое дворянство. В январе 1569 года собрался сейм в Люблине для решения вопроса о продолжении унии. Литовские сенаторы и послы (депутаты) долго не соглашались на предложенные поляками условия унии. Но король привлек на свою сторону двух влиятельнейших магнатов юго-западной Руси, которые стояли во главе православного дворянства. Один из них был Рюрикович, воевода киевский князь Константин Острожский, другой Гедеминович, воевода волынский князь Александр Чарторыйский. Эти два магната и увлекли за собою все юго-западное русское дворянство, за которым принуждено было последовать и литовское. На Люблинском сейме политический союз обоих государств был признан неразрывным и по пресечении династии Ягеллонов. Вместе с тем соединенное государство получило окончательное устройство. Оно превращалось в избирательную республикански устроенную монархию, называвшуюся Речью Посполитой (перевод лат. respublica). Во главе правления становился король, избираемый общим сеймом Литвы и Польши, или Княжества и Короны, как назывались эти части соединенной республики. Законодательная власть принадлежала сейму, составлявшемуся из земских послов, т.е. депутатов шляхты, и сенату, состоявшему из высших светских и духовных сановников обеих частей государства. Но обе союзные части Речи Посполитой сохранили отдельную высшую администрацию, имели особых министров, также особое войско и особые законы. Для истории юго-западной Руси всего важнее было то постановление Люблинского сейма, по которому некоторые части этой Руси, входившие в состав Литовского княжества, теперь отошли к Короне, т.е. к Польше. Это были: Подляхия (западная часть Гродненской губернии), Волынь, Подолия и Украйна (губернии Киевская и Полтавская с частью Черниговской). Благодаря присоединению этих областей к Короне они подпали под непосредственное влияние Польши. С тех пор в этих областях стала водворяться польская администрация на место туземной русской, действовавшей при литовских князьях. Польская шляхта начала приобретать земли в юго-западной Руси и водворяла здесь польское крепостное право. Дворянство юго-западной Руси, по примеру польских землевладельцев поработив русское крестьянское население своих земель, постепенно отчуждалось от своего народа и ополячивалось, сближаясь с польской шляхтой и вместе с ее привилегиями усвояя ее нравы, язык и веру.

Церковная уния еще ухудшила положение, созданное последствиями унии политической. Вражда вероисповеданий, вызванная в Западной Руси католической пропагандой в XV в., обострилась с появлением в Литве иезуитов во второй половине XVI в. Под их влиянием вероисповедный индифферентизм последнего Ягеллона сменился католической ревностью не по разуму короля Сигизмунда III. Поддерживаемые им иезуиты скоро овладели в Литве правительством и высшим обществом, церковной кафедрой, школой и, подавив напускное аристократическое увлечение протестантизмом, направили все эти силы против православной Западной Руси. В здешней православной иерархии они не встретили должного отпора. Равнодушное или пренебрежительное отношение литовско-польского правительства к западнорусской православной иерархии помогло проникнуть в ее среду людям, недостойным звания пастырей, способным только расстроить церковный порядок. Но тогда на защиту православной веры и русской народности поднялись миряне, сперва вельможи, как кн. Константин Острожский, а потом церковные братства. Грозная опасность вызвала наружу скрытые народные силы. Городское самоуправление по магдебургскому праву и цеховое устройство мещан воспитало в западнорусских городах дух корпоративности и самодеятельности. Под иезуитским напором этот дух проник в религиозно-нравственную жизнь западнорусского общества. Братства из скромных собраний прихожан для братской трапезы в складчину в день храмового праздника преобразились в могущественные и властные товарищества взаимопомощи, благотворительности, народного просвещения и церковного благочиния, суда и управления, устрояли школы, типографии, госпитали. Львовское Успенское братство (в г. Львове, в Галиции) получило от антиохийского патриарха право общего надзора за церковным порядком, даже за образом действий своего епископа, и право отлучать от Церкви: овцы восхитили пастырский жезл. Епископы почувствовали себя между двух огней: католики преследовали их как православных пастырей, православные — как пастырей подозрительных. Чтобы выйти из унизительного положения, некоторые епископы с Киевским митрополитом Михаилом Рагозой, предводимые самым деятельным из них, епископом луцким Кириллом Терлецким, ухватились за мысль иезуита Скарги об унии русской Церкви с римской. Делу придан был вид интриги, построенной на двоедушии. Митрополит и епископы сговорились подчинить русскую Церковь папе, не спросив на то ее согласия, без полномочий, канонически от нее полученных. Епископы признавали главенство папы и принимали католическое вероучение, но сохраняли православные обряды и церковно-славянский язык в богослужении для того, чтобы православно-русское простонародье, равнодушное к вероисповедной догматике, не встревожилось крутым переломом в своей церковной жизни. Собор, созванный в Тресте (1596) для решения предпринятого дела, наглядно показал, что эта церковная уния на самом деле разделила западнорусскую Церковь на униатов и православных: обе стороны не решились совещаться совместно, заседали порознь и кончили переговоры тем, что прокляли друг друга. Загоревшаяся борьба поддержала, даже усилила умственное и нравственное возбуждение в русском обществе, оживила литературу, вызвала ряд превосходных полемических и апологетических произведений, подняла школьное образование. Но этот подъем не обошелся без жертв: со времени Петра Могилы, преобразователя Киевской братской школы, это образование изменило вековым греко-восточным преданиям русской Церкви, подчинилось влиянию враждебной стороны, против которой готовило борцов. Киевские ученые, при содействии Могилы довершавшие свое образование в Риме и других западных городах, не остались свободны от схоластических приемов, державшихся в высших католических школах, и эти приемы внесли потом в духовные школы восточной России: русская духовная семинария стала близко напоминать иезуитскую коллегию. Притом борьба вызвала жестокие гонения на православных, которым теперь приходилось бороться с двумя врагами: с чужими — католиками и со своими — униатами, а усиленная борьба может возбуждать народные силы, но не укрепляет их. Наконец, в религиозную борьбу вовлечена была вооруженная сила — малороссийское казачество. Оно состояло из городовых казаков, делившихся на полки по городам, в уездах которых казаки владели землей подобно городовым дворянам и детям боярским в Московском государстве (полк Переяславский, Миргородский и др.) и из запорожцев, образовавших под командой выборного кошевого атамана вольное боевое товарищество, средоточием которого служила укрепленная Сечь за днепровскими порогами. Польское правительство старалось усилить свою власть над казачеством, ограничить его число. Казаки сопротивлялись, но их восстания за казацкую свободу, начавшиеся в конце XVI в., встречали поддержку в порабощенном крестьянстве и во всем гонимом православном населении юго-западной Руси, получали характер борьбы за веру и народность, становились делом национально-религиозным. Долго казаки не имели удачи, пока не стал во главе их Богдан Хмельницкий, восстание которого в 1648 году завершилось присоединением восточной Малороссии к Московскому государству по Андрусовскому договору 1667 г. Таковы были следствия обеих уний, политической и церковной.