Андрей Уланов - «Додж» по имени Аризона

• Название: «Додж» по имени Аризона
• Автор: Андрей Уланов
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-05671-8

Янки при дворе Артура было не в пример легче. Всех проблем-то – за пару месяцев построить в раннем Средневековье развитой капитализм. Сержант Малахов мало что угодил из одной войны на другую, так и мирок ему попался позаковыристее: драконы, маги, орки, гоблины и прочая нечисть, что на сторону Тьмы глядит и норовит добрым людям жизнь испортить. В общем, особого выбора дивизионному разведчику образца 44-го года судьба не оставила. Приказ командования, автомат в руки – и грудью на амбразуру – или что там у них вместо нее. За Родину, за Сталина, за принцессу Дарсолану!

---

Молчит.

– А насчет победного перелома как? – интересуюсь.

Тоже молчит. Мне даже совестно стало. В самом деле, думаю, что ты, Малахов, к девчонке пристал, историческими примерами заваливаешь. Ты ей еще марксистко-ленинскую диалектику начни излагать. То есть объяснить бы, конечно, надо, и не только ей, но начинать-то надо с азов, да и в обстановке сначала следует разобраться. И, по совести говоря, какой с тебя, Малахов, политрук, то есть замполит? Никакой. Я ведь даже к собранию сочинений товарища Сталина еще не подступался, а уж про Ленина или Маркса с Энгельсом и вообще вспоминать нечего. А секретарем меня потому выбрали, что из всех комсомольцев в разведроте только я один и могу протокол собрания без ошибок записать. Опять же насчет победного перелома – попробовал бы ко мне в 42-м кто-нибудь с такими речами полезть – чего это, мол, ты, Малахов, через Дон к Волге топаешь? Что б я ему ответил? Дал бы в морду, а то и вовсе – как провокатора.

– Ладно, – говорю. – Извини. Как говорил наш капитан: «Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны». Я…

Вообще-то это он Шота Руставели нам цитировал, но они же тут «Витязя в тигровой шкуре» не читали.

– А ты, – говорит рыжая с вызовом таким в голосе, – лучше бы накомандовал.

– Так я ведь, – плечами пожимаю, – в командиры и не лезу. Вам бы, – говорю, – Суворова Александра Васильевича сюда, тоже граф и князь, или хотя бы Мономаха с его фуражкой. А вообще – давай сворачивать этот разговор, а то мы тут до ужина проспорим. А я еще и не завтракал, между прочим.

Рыжая, видно, еще что-то обидное сказать хотела, но вспыхнула и промолчала. Развернулась и пошла, только плечом презрительно так дернула.

Вышли мы наконец во двор. Солнца, как вчера, не было, так и сегодня нет, все облака серые висят. Впрочем, когда погода нелетная, оно, может, и к лучшему, но все равно на душе муторно. Народу во дворе почти не видно, только в конюшне троица навоз лопатами ковыряет, да и то словно мухи сонные.

Ну, я огляделся и направился прямиком к «Доджу». Есть у меня такая заветная струнка – люблю с техникой повозиться. Может, оттого, что в пехоте все больше приходилось на своих двоих топать, а уж в разведке и подавно. Так что как только выпадает свободный часок, кто куда, а я к машинам. Там уже и шофера все знакомые и командиру ихнему я трофейный «вальтерок» презентовал, в общем – свой человек. Ну и поднатаскался соответственно. Наши там «газики» и «ЗИСы», союзнические, да и трофейные тоже. Не с закрытыми глазами, конечно, но если покопаться… Думал, вот кончится война, получу права любительские, добуду какой-нибудь трофейный «Хорьх», а еще лучше – списанный «Виллис», приведу в божеский вид и буду на нем кататься. А-а, да что уж там теперь вспоминать.

Открыл я капот, нырнул, гляжу – вроде все в порядке. Провода все на месте, ничего нигде не болтается, дыр от пуль тоже не видать. Аккумулятор новый, как и сам «Додж». Уровень масла проверил – все в норме. А заводиться не хочет.

– Вы, – у рыжей спрашиваю, – ничего с ним не делали?

– Нет, – говорит, – как приволокли, так и стоит. Я в бак сунулся, понюхал, даже на язык попробовал – бензин. И вроде без всяких примесей.

– Точно, – спрашиваю, – никакой своей гадости залить не пытались?

– Да не подходил к нему никто.

Ага. Во ист ди ауторепаратуреверкштат?[1]

Ладно. Полез в кузов. Откинул брезент, гляжу – ни черта ж себе. Хозяйственный, видать, шофер на этом «Додже» ездил. Тут тебе и запаска, и две канистры полные, и еще одна маленькая, с маслом, а в ящике с инструментами чего только нет! Даже фара и полный комплект свечей.

Под ящиком коробка с сахаром обнаружилась. Американский, пиленый, к нам в дивизию тоже такой поступал. Только редко мы его видели – завскладом наш, майор Панкратов, тот еще жук – снега зимой не выдаст без бумажки от комдива, да и с ней будет три часа накладные оформлять, на каждую снежинку отдельную. Сколько с ним наш старшина маялся, когда надо было форму новую получить!

– Я, – говорил, – лучше три раза к немцам в тыл на брюхе сползаю, чем один – к Панкратову на склад пойду.

Сахар я пока оставил. Взял только один кусок себе, а второй Каре кинул. Она его поймала, стоит, в руках вертит.

– Что это? – спрашивает.

– Это, – говорю, – сахар. Его едят. Он сладкий. Берешь и грызешь, как белка.

И сам пример показал.

Рыжая на меня глазищами подозрительно сверкнула, но послушалась. Захрустела.

– Ой, – говорит, – вкусно как.

Девчонка.

– Жаль, – говорю, – эскимо этот тип не заначил. Какое у нас эскимо было перед войной – съел, и умирать не жалко. Я все мечтал им одну девчонку из нашего класса угостить, да так смелости и не набрался.

Да. Много у нас чего перед войной было. Да сплыло одним июньским утром.

– А нам, – говорит рыжая, – тоже один раз ваши сладости привозили, в блестящих железках. У-гу-щен-ка.

– Сгущенка, – говорю. – Мы там воюем, а вы, значит, ленд-лизовскую сгущенку лопаете и тушенкой заедаете. Неплохо устроились.

Сунулся я снова под капот. Заменить, что ли, свечи, думаю, раз все равно запасные лежат. А чего еще делать? Ну а если и это не поможет, придется всю проводку проверять – та еще работенка.

Поменял, сел за руль, провернул ключ, и что б вы думали – «Додж» завелся! С пол-оборота завелся! А я-то голову ломал.

– Эй, – Кару зову, – слуга верный. Садись давай, прокачу с ветерком.

Рыжая на соседнем сиденье устроилась, и проделали мы с ней круг почета по дворику. Я еще на клаксон нажал напоследок и заглушил.

На шум из дверей народ повысыпал. Глазеют, но близко подходить боятся. А рыжей хоть бы что: довольная – смотреть приятно. Особенно в вырез блузки.

Аулей тоже вышел. Обошел вокруг пару раз и стал рядом.

– Ну, командир, – говорю, – принимай машину. Я ведь говорил вчера, что она только у вас не заводится.

Синеглазый усмехнулся.

– То, что он начал двигаться, – говорит, – это очень хорошо. А скажи, Сегей, без тебя он тоже двигаться будет?

– Если найдете, кого за руль посадить, – отвечаю, – запросто. Но только пока бензина хватит. А хватит его часов на шесть.

– Бензин – это то, чем он питается.

– Именно, – говорю. – Причем жрет не хуже танка и предпочитает покачественней. У вас со снабжением как дело обстоит? А то у нас неделю назад склад ГСМ к чертям собачьим разбомбили, к вам случайно ничего не перепало? Вюрден зи мих, битте, бис цур нахстен танкшелле[2].

– А можно, – спрашивает, – посмотреть, как этот бензин выглядит?

– Запросто, – и канистру ему протягиваю.

Аулей в канистру заглянул, принюхался, на ладонь немного плеснул.

– У нас, – говорит, – масло есть похожее. Довольно много. Надо ему предложить, может, он захочет им питаться.

– Ну, это вряд ли, – говорю. – Это ж американская техника, она что попало жрать не будет. Давайте лучше пока на том, что есть, покатаемся, а то ведь мотор запороть можно элементарно, а толку?

И тут Кара в разговор встревает.

– А пусть, – говорит, – с ним кузнец наш побеседует. Может, он его и уговорит масло есть вместо этого бенджина.

– Ага, – говорю, – знаю я эти уговоры, с помощью кувалды да какой-то матери, навидался. Кувалда, она, конечно, вещь в хозяйстве очень полезная, особенно когда траки на КВ часто менять приходится, но, может, лучше все-таки подождем, пока бензин кончится?

Аулей, похоже, на эти слова малость обиделся.

– Зря ты так говоришь, Сегей. Ты свое мастерство нам показал, позволь теперь и другому мастеру свое умение испытать.

– Ладно, – говорю, – мое дело предупредить. Зовите вашего кузнеца, поглядим, что после него останется.

Вылез из машины, стал в сторонке. Но в душе обидно все-таки. Ну, разломают они «Додж», думаю, а мне опять на своих двоих топать. Бензином-то я где-нибудь, глядишь бы, и разжился. В кавалерию, что ли, теперь подаваться, в червоны казаки?

Приходит кузнец. Кузнец как кузнец, первый нормальный с виду человек, которого я пока здесь повстречал. Фартук на нем кожаный, борода окладистая – как он только искр не боится. Кувалду, кстати, не приволок и вообще ничего из инструментов не взял. Мне даже интересно стало – что ж он делать-то голыми руками собрался? Руки, правда, здоровые, словно две клешни, как зацапает, мало не покажется.

Походил он вокруг «Доджа», под днище заглянул, рукой пару раз по бортам провел и ко мне поворачивается:

– Оживи его.

Я чуть на землю не сел.

– Это как? – спрашиваю. – Спирта ему в бак залить?

А Кара меня локтем в бок толкает:

– Ты же это только что делал.

– Что?

Рыжая на меня посмотрела, как на слабоумного, вскочила за руль и ключ дернула. Ничего у нее, конечно, не получилось, заглохло сразу.

– Завести его вам, что ли? – спрашиваю.

– Ну да, – кивает, – оживить.

Дурдом.

Ладно, думаю, играйтесь дальше. Завел мотор, кузнец этот прислушался, кивнул одобрительно, сел перед радиатором на корточки и чего-то шептать принялся.