Сборник Сборник - Фантастика, 1964 год

• Название: Фантастика, 1964 год
• Автор: Сборник Сборник
• Издательство: Молодая Гвардия
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1964

А. Стругацкий, Б. Стругацкий. Суета вокруг дивана

Владимир Савченко. Алгоритм успеха

Е. Парнов, М. Емцев. Последняя дверь!

A.Днепров. Ферма «Станлю»; Случайный выстрел

Владимир Григорьев. Рог изобилия; Дважды два старика робота; Коллега — я назвал его так

И. Варшавский. Новое о Холмсе; «Цунами» откладываются; Секреты жанра; Происшествие на Чайн-Род; Лекции по парапсихологии; Мистер Харэм в тартарарах

Б. Зубков, Е.Муслин. Самозванец Стамп; Синий мешок

B. Щербаков. Кратер; Возвращение Сухарева

Д. Жуков. Рэм и Гений

Д. Биленкин. Прилежный мальчик и невидимка; Обыкновенная минеральная вода

Р. Подольный. Путешествие в Англию; Впервые; Мореплавание невозможно

Г. Альтов, В. Журавлева. Путешествие к эпицентру полемики

Р. Яров. Пусть они скажут

Р. Нудельман. Разговор в купе

---

Минут через десять Егоров и Самойленко втащили большой желтый чемодан.

— Здесь все колдеровские записи, — сказал Егоров.

Лицо его покраснело от напряжения.

— Все это придется конфисковать, — строго заметил Самойленко.

Он достал папку и с озабоченным видом, чуть прикусив губу, сделал запись. В руках у него появился микрофотоаппарат, Василий смотрел на все происходящее как во сне.

Смысл слов, казалось, не доходил до него.

— Зачем ему это понадобилось? Зачем? — бормотал он.

— Как зачем? — взволнованно сказал Егоров, тыча в лицо космонавта кипу фотографий. — Вот те крестики, по которым Колдер расшифровал запись последнего марсианина. Ты видишь эти бесконечные геометрические узоры? По ним Колдер установил, где находится последняя открытая дверь в Айю! Понял?

— Ну хорошо, допустим, на Марсе такая дверь существует и действует, — возразил Василий, наблюдая, как Самойленко извлекает и деловито фотографирует тяжелые красные кристаллы. Василий хорошо знал их: он тысячами выковыривал их из потолка и стен Красного купола.

— Нет! Совсем нет! — вскричал Егоров. — Может быть, эта дверь является границей антипространства. У нее могут быть совершенно необыкновенные свойства…

— Ну хорошо, — перебил его Нечипоренко, — допустим, все это так. Но ведь у Колдера Дисни этой двери не было, он только знал о ней. Дверь-то осталась на Марсе, ее еще надо найти. Зачем же Анхело надо было убивать…

— Ах, я дурак! — быстро проговорил Егоров. — Ты же не знаешь главного.

Он вскочил с кресла.

— Пойдем, пусть он фотографирует, ему здесь еще много работы! — Егоров указал на Самойленко, озабоченно снимавшего содержимое желтого чемодана.

Василий нехотя вышел на балкон. Егоров подвел его к топчану, над которым висело зеркало Марса.

Золотой обод на нем светился холодным мерцающим светом.

— Пощупай, — прошептал Егоров.

Василий коснулся обода и отдернул руку.

— Что, горячий? — рассмеялся Егоров. Он, казалось, был очень доволен всем случившимся.

— Не горячий, но…

— Жжется? То-то, — Егоров очень суетился. Ему хотелось поскорее поделиться тайной. — Но не это главное, — сказал он. — Смотри в зеркало, что ты там видишь?

— Ну что? Ночь, серп луны, хаты, — начал неуверенно перечислять Василий.

— Так. А вот здесь? Темное такое, продолговатое? Что это?

Нечипоренко присмотрелся к зеркалу.

— Скирда соломы.

— Скирда? Очень хорошо, очень-очень хорошо.

Егоров вышел и вскоре вернулся, неся стакан с водой. Он поставил его на топчан, достал из кармана зажигалку. Щелк! — и коптящий язычок пламени слабо осветил ночной воздух. Запахло бензином. Егоров поднес огонек к зеркалу в том месте, где чернела похожая на гусеницу скирда соломы, и затем отнял огонь.

Василий вскрикнул. Он не мог отвести взгляда от зеркала. Там продолжало гореть изображение.

Егоров осторожно взял Василия за плечи и повернул лицом к селу.

На горизонте к небу рвалось пламя. Ярко-оранжевые языки были отчетливо видны даже отсюда.

Над ними плыли седые клубы дыма, растворяясь в ночной тьме. Багровые ручьи залили почву.

— Что ты наделал?!

— Спокойно! — сказал Егоров. Он взял в рот воды из стакана и тонкой струйкой плеснул в зеркало.

Василий услышал далекий шум, пламя на горизонте полыхнуло раз, другой и погасло. Освещенные лунным светом вверх поползли клубы пара.

— Больше нельзя, иначе можно устроить наводнение, — мирно сказал Егоров.

— Это она? — тихо спросил Василий, указывая на зеркало.

— Она, братец, она, — заторопился Егоров. — Единственная незапертая дверь в Айю. На Марсе она не работала, а в Музыковке, видишь, открылась. Ее не успел захлопнуть рогожинский марсианин. Так и простояла она пять миллионов лет приоткрытой. А может, не миллионов? Анхело решил использовать ее для личных темных целей. Теперь ты понимаешь, зачем после Дисни он пожаловал к тебе? Ты видел, как горело? А ты знаешь, что твой автолет мощностью в тысячу лошадиных сил Оксана прикосновением мизинца сбросила на землю? Нечаянно, конечно. Теперь ты понимаешь, что это за мощь, что за сила?

Василий все понял. Цепь отрывочных событий замкнулась в логическое кольцо.

— Вот так находка! — прошептал он, хлопнув Егорова по плечу. — Поймали-таки марсианского черта за хвост!

— Так давай скорей крестить, крестить его, вражьего сына! — воскликнул Егоров.

Друзья возвратились в кабинет.

— Вам еще много? — спросил Егоров у Самойленко.

— Сейчас кончаю.

Василий сидел хмурый.

— Ты что? — закричал Егоров. — Радоваться должен! Такое открытие!

— Не знаю. Никак не могу представить, чтобы космонавт на такое дело пошел. Тенд не первый год по планетам ходит.

— Все! — облегченно вздохнул Самойленко и сел в кресло, направив аппарат на Егорова и Нечипоренко. — Последнее вещественное доказательство. Лично для меня, на память.

— Не нужно! — замахали они руками. — Ни к чему!

Дверь распахнулась, и в комнату вошел Тенд.

Он взглянул на сидевших, на раскрытый чемодан, ремни с блестящими пряжками, напоминавшие высохшие змеиные шкурки, кристаллы, фото, записи — и все понял.

Василий смотрел на испанца долгим взглядом, полным глубокого огорчения. Егоров переглянулся с Самойленко. Тот со скучающим выражением достал красную книжицу и положил ее на колено. Но почему-то не встал.

Тенд больше никого не удостоил взглядом. Он прошел на балкон. Сидевшие в кабинете переглянулись. Их, казалось, забавляло то, что должно было произойти. Анхело вернулся, неся зеркало с Марса.

Он установил его на полу, слегка наклонив. Затем вынул черный стержень, провел им по золотистой раме зеркала. Раздался отдаленный звенящий гул, будто где-то далеко в небе летел реактивный самолет.

Тенд взял со стола пачку фотографий и с размаху швырнул их в зеркало. Они исчезли. Туда же полетели кристаллы с Красного купола, записи, катушки с магнитной лентой, дневник братьев Дисни и сам желтый чемодан с его змеевидными ремнями. Предметы исчезли беззвучно.

“Почему же мы не встаем?” — с испугом подумал Егоров.

Тенд подошел к зеркалу и оглянулся.

Егоров почувствовал, что сознание ускользает от него, точно влажное арбузное семечко. Страшная тяжесть обрушилась на голову, пригнула ее к груди.

“Сейчас лопнет”, — с ужасом подумал он.

Дольше всех боролся Самойленко. В самый последний момент, когда Тенд начал растворяться в воздухе, теряя обычные нормальные очертания, капитан попытался вскочить с места. Тенд оглянулся, и капитан рухнул в кресло. Фотоаппарат его слабо щелкнул.

— Я не убивал Диснитов. Они… — Голос Анхело достиг самых высоких тонов и оборвался.

Самойленко заслуженно гордился: это был единственный снимок живого марсианина. Три глаза, расположенные по вершинам правильного треугольника, смотрели со страстной неземной силой. Они были глубоки и бесконечно мудры.

Егоров взял в руки сверкающий серый овал.

Зеркало бесстрастно отражало действительность.

Последняя дверь в Айю была захлопнута.

Но надолго ли?

А. ДНЕПРОВ ФЕРМА “СТАНЛЮ”

…по-видимому, можно вырастить законченный индивидуум из одной-единственной клетки, взятой, например, из кожи человека. Сделать это было бы подвигом биологической техники, заслуживающим самой высокой похвалы…

А. Тьюринг, Может ли машина мыслить?

Он сидел на краю парковой скамейки, и его поношенные ботинки нервно топтали сырую землю. В руках он держал толстую суковатую палку. Когда я сел рядом, он нехотя повернул лицо в мою сторону.

Глаза у него были красные, будто заплаканные или скорее плачущие, а тонкие губы изображали месяц, перевернутый рогами книзу. Крупные морщины шли по меридиану и тоже сверху вниз.

Взглянув на меня, он надвинул на глаза шляпу, а каблуки ботинок застучали о землю еще чаще.

Я хотел было пересесть на другую скамейку, но он вдруг сказал:

— Нет, почему же, сидите!

Я остался.

— У вас есть часы? — спросил старик.

— Есть.

— Который час?

Я сказал. Он глубоко вздохнул и посмотрел туда, где за скелетами осенних деревьев возвышалось бесцветное здание клуба “Сперри-дансинг”, помолчал, несколько раз вздохнул и затем поднял шляпу над бровями.

— А сейчас сколько времени?

— Без одной, минуты четыре. Вы кого-нибудь ждете?

Он повернул свое плачущее лицо ко мне и кивнул. Видимо, предстоящая встреча не предвещала ничего хорошего. Он подвинулся ко мне поближе и откашлялся.

— Все точно… точно так же, как пятьдесят лет тому назад…

Я сообразил, что старика терзают воспоминания.

— Да, — неопределенно протянул я, — все проходит… Ничего с этим не поделаешь.