Альфред Ван Вогт - ФАТА-МОРГАНА 2 (Фантастические рассказы и повести)

• Название: ФАТА-МОРГАНА 2 (Фантастические рассказы и повести)
• Автор: Альфред Ван Вогт
• Издательство: Флокс
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1991
• ISBN: 5-87198-001-05

Сборник зарубежной фантастики «Фата-Моргана 2» продолжает одноименную издательскую серию. Кроме произведений, ранее не переводившихся на русский язык, полностью и впервые репродуцируется популярный в 1920-х годах сборник «Борьба с химерами».

Читатель познакомится также с очерками об аномальных явлениях известного английского писателя-фантаста Эрика Фрэнка Рассела.

---

— Благодарю за оказанную мне честь и принятие моего приглашения. Прошу простить, что не предупредил никого о приглашении других особ, но тогда кое-кто из вас не явился бы, а чтобы наша встреча имела смысл, требовалось присутствие всех.

Название «Электрическая Компания Нью-Йорка» служит всего лишь ширмой, на самом деле никакой компании нет. Я представляю расу пешеходов. Собственно, я их президент, и меня зовут Авраам Миллер. Четыре поколения назад, как вы, конечно, помните. Конгресс издал «Закон об уничтожении пешеходов». В связи с этим, тех, кто продолжал ходить пешком, преследовали, как диких животных, и убивали без жалости. Мой прадед, Авраам Миллер, погиб в Пенсильвании, а его жену переехали на шоссе в Огайо, когда она шла, чтобы присоединиться к другим пешеходам в горах Озарк. Все произошло без войн и конфликтов: в то время в Соединенных Штатах жило всего десять, тысяч пешеходов. Через несколько лет не осталось никого — по крайней мере, так считали ваши предки. И все же раса пешеходов выжила. Борьба тех первых лет отражена в наших записях и передается из поколения в поколение. Мы основали колонию и жили в ее пределах, хотя, казалось, исчезли с лица Земли.

Так проходил год за годом, и теперь наша Республика насчитывает двести человек. Мы никогда не были невеждами и всегда работали ради одной цели: возвращения в мир. Уже сто лет наш девиз звучит: «Мы вернемся».

Я приехал в Нью-Йорк и созвал вас на конференцию. Вы были выбраны из-за своего влияния, состояния и возможностей, но важное значение имел и другой фактор: все вы потомки сенаторов, голосовавших за «Закон об уничтожении пешеходов». Значение этого факта очевидно — вы можете исправить вред, причиненный группе американских граждан. Позволите ли вы нам вернуться? Мы хотим вернуться как пешеходы и иметь право передвигаться, не опасаясь за свою жизнь. Мы умеем водить машины и самолеты, но не хотим ими пользоваться. Мы хотим ходить и, если захочется, выйти на мостовую, ничего не боясь. У нас нет ненависти к вам, только сочувствие. Мы не собираемся обострять наши отношения, а хотим — лишь сотрудничать с вами.

Мы верим в работу мышц. Наша молодежь, независимо от направления обучения, занимается физическим трудом. Нам знакомы машины, но мы предпочитаем не пользоваться ими, принимая помощь только от домашних животных, лошадей и волов. В нескольких местах мы используем энергию воды для привода мельниц и лесопилок. Ради своего удовольствия мы охотимся, ловим рыбу, играем в теннис, плаваем в горном озере, заботясь о чистоте тела не меньше, чем о чистоте разума. Наши юноши женятся в возрасте двадцати одного года, девушки выходят замуж в восемнадцать. Порой рождаются ненормальные — дегенерированные дети; не буду скрывать, что такие дети исчезают. Мы едим мясо и овощи, рыбу и взращенные нами злаки. Пришло время, и наша разросшаяся колония уже не вмещается в долину, и мы должны вернуться в мир. Нам нужна лишь гарантия безопасности. Сейчас я оставлю вас одних на пятнадцать минут, а потом вернусь за ответом. Если возникнут какие-то вопросы или сомнения, я охотно отвечу на них.

И он вышел из комнаты. Один из мужчин подъехал к телефону и увидел, что провод перерезан, другой толкнул дверь — она была заперта. Стенографистка куда-то исчезла. Последовал быстрый обмен мнениями, характеризуемый раздражением и отсутствием логики. Только один из мужчин хранил молчание. Хейслер сидел так неподвижно, что сигара, зажатая между пальцами, погасла.

Когда Миллер вернулся, его засыпали десятками вопросов.

В конце концов кто-то выругался, и воцарилась тишина.

— Ну так что? — спросил Миллер.

— Дайте нам немного времени… неделю, чтобы мы могли подумать… посоветоваться…

— Нет, — отрезал Хейслер. — Дадим ответ сразу.

— Конечно, вам нужен быстрый ответ, — заметил один из заядлых его противников. — Из-за того, о чем молчат газеты.

— Ты мне за это заплатишь! — рявкнул Хейслер. — Только мерзавец мог сказать такое!

— Черт побери, Хейслер, не думай, что я тебя боюсь!

Миллер ударил кулаком по столу.

— Каков ваш ответ?

Один из мужчин поднял руку, требуя слова.

— Мы все знаем историю пешеходов: два общества, представители которых здесь находятся, не могут жить вместе. Нас двести миллионов, их всего двести. Мое мнение таково: пусть остаются в своей долине. Если этот человек их предводитель, легко представить, каковы остальные: невежды и анархисты. Неизвестно, чего еще они потребуют, если их послушать. Думаю, нужно приказать арестовать этого человека, он представляет угрозу обществу.

Это сломало лед сдержанности. Все заговорили наперебой, а когда кончили, стало ясно, что кроме Хейслера все настроены враждебно и безжалостно.

Миллер обратился прямо к нему:

— А ваше мнение?

— Я оставлю его при себе. Эти господа знают, почему. Вы их слушали, они поют в унисон, и то, что я скажу, ничего не изменит. Да, честно говоря, мне все равно.

Миллер повернулся в кресле и посмотрел в окно на город. Посвоему это был красивый город, если вам нравились такие пейзажи. На улицах и в домах кишели двадцать миллионов автомобилистов, проводящих жизнь на колесах. Вряд ли хоть один из миллиона желал вырваться из оков; дороги, соединявшие метрополию с другими городами, исполняли роль артерий, заполненных плазмой грузовиков и кровяными тельцами автомобилистов. Миллер боялся города, но сочувствовал живущим в нем безногим пигмеям.

Вновь повернувшись к столу, он попросил тишины.

— Я пытался решить вопрос мирным путем. Мы не хотим больше кровопролития и борьбы на жизнь и смерть. Вы, господа, представляющие общественное мнение, только что доказали, что раса пешеходов не может рассчитывать на милость властей. Вам, как и мне, известно, что этой страной правит не общество, ею правите вы. Именно вы выбираете сенаторов и президента, по щелчку вашего бича они танцуют, как вам угодно. Потому я и встретился сразу с вами, вместо того, чтобы взывать к правительству. Впрочем, я предвидел, чем это кончится, и приготовил коротенький документ. В нем всего одна фраза: «Раса пешеходов не может сюда вернуться». Прошу вас подписать этот документ, и тогда я объясню, что мы собираемся сделать.

— А почему мы должны это подписывать? — спросил мужчина, сидевший справа от Миллера. — Я предлагаю вот что! — Он смял бумагу в комок и бросил его на стол — это вызвало общее одобрение. Только Хейслер сидел молча. Миллер смотрел в окно, пока не стало тихо. Потом заговорил снова:

— В своей колонии мы разработали использование нового закона электродинамики. Его применение нейтрализует атомную энергию, делающую возможной любое движение, кроме движения мышц. Ее действие мы изучали на малых машинах и в ограниченном пространстве, так что точно знаем, к чему это ведет. Причем однажды уничтожив энергию, восстановить ее уже невозможно. В эту минуту наши электрики ждут моего сигнала, переданного по радио. Точнее, они слушали весь наш разговор, и теперь я дам им знак повернуть выключатель. Знаком служит наш девиз: «Мы вернемся».

— И это был тот сигнал? — насмешливо спросил один из мужчин. — И что же произошло?

— Ничего особенного, — ответил Хейслер. — Во всяком случае, я не вижу разницы. Что должно было случиться, мистер Миллер?

— Ничего особенного, — сказал Миллер, — не считая гибели всего человечества, кроме расы пешеходов. Мы пытались представить что произойдет, когда наши электрики повернут выключатель, и новый закон начнет действовать, но даже наши социологи не смогли ответить, каков будет результат. Мы не знаем, выживете вы или вымрете, не знаем, уцелеет ли кто-нибудь из вас. Наверняка можно сказать, что жители городов умрут быстрее в своих искусственных ульях, а некоторые сельские жители могут уцелеть.

— Минуточку! — крикнул один из мультимиллионеров. — Я вовсе не чувствую себя хуже. Вы просто лжец! Я немедленно уезжаю отсюда и сообщу в полицию. Откройте эту проклятую дверь и выпустите нас!

Миллер открыл дверь.

Мужчины нажали на стартеры и взялись за рычаги управления, однако ни одна из машин даже не дрогнула. Охваченные ужасом, они пытались выбраться из конторы, но их экипажи были мертвы. Один из промышленников с истерическим ругательством направил на Миллера револьвер и нажал на спуск. Раздался щелчок — и ничего больше.

Миллер вынул часы.

— Сайчас четырнадцать двадцать. Автомобилисты начинают умирать, еще не зная об этом. Когда они это поймут, начнется паника. Мы не сможем им помочь. Нас всего двести человек, и мы не можем кормить и ухаживать за сотнями миллионов калек. К счастью, здесь есть спиральный спуск, а ваши машины снабжены тормозами. Если вы будете управлять своими машинами, я поочередно отвезу вас туда. Вполне понятно, что вы не хотите здесь остаться, но не менее понятно и то, что лифты не действуют. Я позову стенографистку, чтобы она помогла мне. Вы, наверное, уже поняли, что это представитель расы пешеходов, с детства обучавшийся умению изображать женщину. Это один из наших лучших агентов. А сейчас прощайте. Сто лет назад вы сознательно и по своей воле пытались нас уничтожить, но нам удалось выжить. Мы не хотим вас уничтожать, но будущее ваше покрыто мраком.