Стив Перри - Звезда Смерти

• Название: Звезда Смерти
• Автор: Стив Перри
• Жанр: Боевая фантастика

Доселе неизвестная история абсолютного оружия, созданного, чтобы уничтожать миры... и окончательно поработить галактику!

Само название "Звезда Смерти" говорит об этом с ясностью, от которой кровь стынет в жилах. Это настоящий искусственный мир, обладающий огромнейшей мощью для одной-единственной цели: в мгновение ока уничтожать целые планеты. Всем известно чудовищное злодеяние, орудием которого послужила "Звезда Смерти" – уничтожение планеты Алдераан. И её собственная гибель от рук Люка Скайуокера тоже стала легендой. Но какова же вся история этой станции, кто были её участники, кто стоял за созданием этой смертоносной луны?

Уничтожение Ордена джедаев расчистило дорогу Палпатину – жадному до власти сенатору и повелителю ситов. Оно позволило ему встать во главе Старой Республики, провозгласить себя императором и установить грозный тоталитарный режим. Но, несмотря на то, что проводником его зловещей воли служит ужасный Дарт Вейдер, угроза восстания всё ещё существует. Император знает, что лишь невыразимый страх и возможность до основания уничтожить несогласных могут гарантировать ему безраздельный контроль над галактикой. И вот на сцене появляется безжалостный и амбициозный губернатор Уилхафф Таркин, усилиями которого кошмарная мечта императора воплощается в жизнь.

Но от начала до завершения работ сооружение беспрецедентной "Звезды Смерти" окружают интриги, тайные замыслы, неожиданные разоблачения и дерзкие ходы тех, кто причастен к нему на самых различных уровнях. Величайшие умы и отъявленные властолюбцы, амбициозные и коррумпированные, доведенные до отчаяния и изощренно-коварные – все они имеют свой интерес в "Звезде Смерти", благодаря которой можно будет контролировать галактику.

Солдаты и рабы, верные слуги Империи и повстанцы, шпионы и мстители, невинные и злодеи – их судьбы пересекутся и переплетутся, когда "Звезда Смерти" отправится в свой первый рейс, который закончится финальной битвой. И тогда окутанная тайной страница истории "Звездных войн" откроется, явив захватывающее, незабываемое приключение!

---

Ули вздохнул. Это не его дело. Он хирург. Генетика, эзотерика, управление событиями при помощи мысли, связь с вечностью... всё это его не заботило. Он просто ехал, куда приказывали, резал там, где положено, и надеялся, что его вынужденное рабство когда-нибудь кончится, причём к тому времени ему желательно остаться целым и невредимым. Вначале он думал, что назначение на боевую станцию такого размера и огневой мощи принесёт лишь перемены к лучшему – можно не беспокоиться, что тебя взорвут. Так было до того, как в первый раз под его ножом прошёл целый поток рабочих, раненных при взрыве секции. Нигде нельзя быть в безопасности, даже на этой чудовищной "Звезде Смерти".

Ули отвернулся. Надо бы немного поесть и несколько часов поспать до следующей смены. Если, конечно, не произойдёт очередная диверсия.

Ему захотелось вспомнить имя того дроида на Дронгаре. Он знал, что эта мысль не отвяжется от него весь день.

Глава 17

"Звезда Смерти", стройплощадка бета-9

Человек в шлеме с респиратором, одетый в чёрное, казался Тиле порождением давно забытого ночного кошмара. Она почти ощущала, как вокруг него пульсирующими волнами распространяется зло; от одного вида этой фигуры её подташнивало, а живот скручивало в тугой узел.

И это тем более удивительно, потому что он на неё даже не взглянул – Тила была всего лишь членом команды строителей и архитекторов, которые создавали фон, пока гранд-мофф Таркин показывал посетителям эту часть станции. Ей не пришлось разговаривать с Вейдером, но она испытывала ощущение сродни тому, что может испытывать насекомое, заметившее, что через увеличительное стекло за ним наблюдает гигантский глаз. Вейдер стоял к ней спиной, но Тила чувствовала его внимание, как некое давление тьмы, будто на плечи ей легла холодная рука.

Хотелось уйти. Нет, хотелось убежать, как можно быстрее и как можно дальше. Никогда ещё у неё не было настолько дурного предчувствия. Сбежать бы отсюда на другую сторону станции – но другая сторона станции находилась слишком близко. Да и с точки зрения карьерного роста это неудачный шаг – тем более для преступника, отпущенного на поруки.

Таркин что-то бубнил про огневую мощь, указывая на турболазерные установки, а Вейдер, казалось, слушал. Но Тила каким-то образом знала, что он сосредоточен отнюдь не на речи моффа. Он внедрялся в мысли тех, кто был рядом, исследовал их и находил... что в них чего-то не хватает.

Вдруг она поняла, что внимание направлено на неё. На мгновение Тиле показалось, что она совершенно голая – причём обнажено не только тело, но и душа – и Вейдер, как тот воображаемый учёный, изучающий насекомое под микроскопом, разглядывает всё, что в ней было – хорошее и плохое, сильные стороны и недостатки... всё, что делало её собой.

Она инстинктивно соорудила мысленную стену, щит, чтобы воспрепятствовать вторжению, как будто захлопнула взрывозащитную дверь. Она представила это так: тяжёлый дюрастальной люк закрылся, штыри замка вошли в пазы, периметр запечатался. У Тилы всегда было живое воображение – во многом оно помогло ей достичь успехов на выбранном поприще – и она мысленным взором увидела каждый шов и заклёпку, каждый замок и хомутик на двери, услышала долгое, отдавшееся эхом бум! когда она захлопнулась, даже почувствовала вибрацию. За мгновение до того, как люк закрылся, она ощутила в мыслях Вейдера небольшой всплеск – удивление.

И... любопытство.

Но – это же невозможно. Как она могла почувствовать мысли кого-то другого?

Тила постаралась как можно твёрже смотреть перед собой и держать мысленную стену.

Прошла секунда. Прошло несколько секунд. Этот момент казался долгим, но занял всего несколько ударов сердца. Казалось, Вейдер слегка кивнул, а потом развернулся и обратил внимание на то, о чём трещал Таркин.

Когда он освободил Тилу от своего внимания, вокруг будто разбилась стеклянная оболочка. Тила чуть не упала. Она довольно долго не могла отдышаться, так что даже привлекла внимание некоторых сослуживцев. Она была потрясена до глубины души.

Что же только что произошло?

Планета Безнадёга, лагерь "Вырубка"

Ратуа обдумывал возможные варианты, или по крайней мере то, что он считал возможными вариантами, и каждый раз, когда он их перебирал, они казались ему всё менее удовлетворительными. Лишь один был реальным, да и то не слишком.

Он понимал, что может жить в этом тропическом рассаднике заразы, пока кто-то или что-то не убьёт его...

Или выбраться отсюда.

Точнее, он мог попытаться. Статистика была простой и удручающей: на тюремной планете никто не доживает до почтенного возраста и не умирает мирно, во сне. Никто. Или тебя сваливают местные болезни, или кому-то вдруг оказываются нужны твои ботинки, или рядом появляется кто-то голодный и клыкастый, ищущий, чем бы поживиться – вот как обстояли дела. Безнадёга – суровое место, и рано или поздно ты станешь пищей для червей, даже если быстр, как Ратуа.

Он сидел в своей лачуге, одинокий и погружённый в раздумья. Освещавший жалкую хижину световой стержень едва выхватывал из темноты табурет, кабельную катушку, служившую ему столом, а также крабопаука размером с ладонь, сидевшего в углу под крышей. Уже наступила ночь, и ночные хищники вышли на охоту. Среди них были и заключённые, и животные, и никто из них не желал ему добра. А Ратуа надо начинать своё рискованное предприятие ночью. Более того, надо делать это побыстрее, потому что единственный шанс убраться с этого камешка был крошечным и готовым в любой момент исчезнуть. Это усилие будет стоить всего, что у него осталось – а осталось у него не так уж и много, что тоже создавало проблемы: если у него не получится, а он каким-то образом останется в живых, придётся начинать с нуля: у Ратуа не будет ничего, кроме того, что на нём надето.

Ратуа вздохнул, разглядывая стену самодельной хижины. Что более рискованно: попытаться убежать или оставаться жить здесь? Можно ничего не приобретать, но ничего и не терять...

Раздумья прервал стук в дверь. Он схватил конденсатор, сделал два шага к двери и заглянул в глазок. Конденсатор, выдранный из сломанной батареи для гелекамеры, не слишком-то годился в качестве оружия. Для того, чтобы его применить, надо оказаться к атакующему достаточно близко – ближе, чем Ратуа хотел бы подходить к противнику, вооружённому, к примеру, ножом – но это лучше, чем ничего. Прибор мог пару секунд выдавать электрический разряд. Сила тока была небольшой, но напряжения хватало, чтобы сбить с ног взрослого человека – если удастся прикоснуться контактом к его коже. Быстрота Ратуа делала конденсатор в его руках более эффективным оружием, чем в руках кого-то с нормальной реакцией, но после разряда его приходилось перезаряжать, а это происходило слишком медленно. И если не сумеешь остановить нападавшего на время, необходимое, чтобы восстановить заряд...

Несмотря на все уловки, ему так и не удалось раздобыть бластер. Он не очень-то и старался: когда ты всё время под наблюдением датчиков, носить при себе оружие не стоит. Однако иногда – например, сейчас – он об этом жалел.

Ратуа заглянул в мутный дверной глазок, сделанный из линзы, выдранной из той же гелекамеры, и расслабился. Это пришёл Брун, начальник ночной смены грузчиков. Тот самый, которого он ждал.

Ратуа открыл дверь, предварительно убедившись, что за спиной у Бруна никто не прячется, и быстро захлопнул её, когда тот вошёл.

На первый взгляд Брун был человеком: по крайней мере, он выглядел как обычный мужчина человеческой расы, на котором посидел кто-то большой и тяжёлый. Его туловище походило на контейнер, а голова была широкой и плоской. Он был родом с планеты, о которой Ратуа раньше никогда не слышал. Брун жил здесь уже несколько лет, ему доверяли настолько, что он мог приходить в лагерь охраны для погрузки и разгрузки припасов, предназначенных для наземных постов.

Покинуть планету можно было только на корабле, а грузовик, привозивший припасы для охраны, был наиболее подходящим транспортным средством. Устраивались и организованные побеги, когда заключённые захватывали целый корабль, но, по мнению Ратуа, это было глупостью, граничащей с самоубийством. Там, наверху, Империя собрала огромную огневую мощь, и не задумываясь пустит её в ход, если узнает, что корабль захватили преступники. Так случилось месяцев шесть назад, и никто из пытавшихся бежать не выжил.

Если не сумеешь проскользнуть мимо них, можно и не мечтать уйти далеко. А схватившись с имперскими кораблями, можешь готовиться к поражению.

Брун не был слишком любезен.

– Крувви меэ битска, флуб. М'срок ривс черз цик.

С какого бы мира Брун ни происходил, тот был либо слишком далеко от Кольца, чтобы там имелись нормальные школы, либо его коренных обитателей в самом деле не заботило, понимает ли их хоть кто-нибудь. После нескольких месяцев общения Ратуа достаточно овладел наречием Бруна, чтобы уловить суть его заявления. Он сказал что-то вроде: "Рассказывай, что ты задумал, друг. Моя смена начнётся через час". Слово "флуб" на самом деле было гораздо крепче слова "друг", но Ратуа старался этого не замечать. Он указал гостю на табуретку. Брун сел, дерево скрипнуло под его весом, а Ратуа порылся в тайном ящичке, где хранил ценные вещи, и вынул бутылку вина. Не слишком хорошее вино, зато не местное, а привезённое с другой планеты, то есть уже само по себе намного лучше того, что знали большинство заключённых. Ратуа хранил его для особых случаев, и вот особый случай настал.