Артур Баневич - Похороны ведьмы

• Название: Похороны ведьмы
• Автор: Артур Баневич
• Жанр: Фэнтези

Приключения чароходца Дебрена из Думайки – ДОСТОЙНОГО НАСЛЕДНИКА ведьмака Геральта – ПРОДОЛЖАЮТСЯ! Первый попавшийся заказ, за который он берется, вконец поиздержавшись, только КАЖЕТСЯ простым… в реальности же дело о запоздалом погребении графини-ведьмы, три месяца назад обращенной в камень, сулит немало НЕОЖИДАННОСТЕЙ… Надежная и хорошо оплачиваемая работа в славном городе Фрицфурде, известном своим телепортом, превращается в СМЕРТЕЛЬНО ОПАСНОЕ расследование, во время которого Дебрену предстоит сделать ТО, ЧЕГО НЕ СОВЕРШАЛ ДО НЕГО ни один чароходец…

---

– Что? Невероятно… – Он хотел встать, но этому воспротивились и спина, и Ленда, придержавшая его за руки. – Каким чудом оно не сгорело? Ну понимаю – пояс. То есть железо, напичканное магией. Но бумага? Все, что выступает над кожей…

– Письмо не выступало, – сухо бросила она.

– Нет? – Он наморщил лоб. – Даже боюсь спросить, куда ты его… запихала.

– Не туда, куда ты думаешь, – проворчала она. – Хотя теперь вижу, что стоило. В руке держала.

– Летя на веретене?

– А ты во время путешествий чтением не занимаешься? Захотелось что-нибудь почитать, вот я и вынула эту твою лажу. А мы как раз падать начали. Пришлось в кулаке зажать, вот оно и уцелело, со всех сторон телом заслоненное. Что, не веришь?

– Н-нет. То есть верю. Раз ты так говоришь… Только немного удивляюсь. С научной точки зрения, это исключительный случай. Надо было чертовски крепко кулак сжимать. Я об этом тоже думал, но эксперты считают, что такой фокус получиться не мог.

– А позволь спросить, что ты хотел так в руке сжимать? Может, складную палочку? Или магическое кольцо?

– Кое-что, полученное на память, – буркнул он.

– Интересно, что же?

– Серебряный шарик, – сказал он еще тише. – Немного сплюснутый.

– Ты его еще не пропил? – Она смутилась.

– Проел.

– Не поняла?

– Не считай меня сентиментальным кретином, – предупредил он. – Просто… кажется, он приносит мне счастье. Вот я и… ну… взял. Откуда мне было знать, что тебя встречу?

– Взял, – повторила она. – А позволь спросить…

– Не там, где ты думаешь. – Он попытался улыбнуться. – То есть… ну, пока еще не там. В общем…

– Господи, Махрусе сладчайший… ты хочешь сказать… Проглотил железяку?

– Серебро, – поправил он поспешно. – Нет, ты точно кретином меня считаешь. Чего бы ради мне железо глотать?

Она фыркнула в нос. Умеренно, потому что насморк явно не проходил.

– Любопытный способ добиваться доверия, – заметила она. – Либо ты прям агент агентов и только впустую здесь свой талант губишь, пытаясь обвести вокруг пальца такую жалкую жертву, либо…

– Оставим в покое шарик, ладно? – бросил он немного нервозно. – По крайней мере пока.

– С моей стороны ему ничто не угрожает, – заверила она очень серьезно. – По крайней мере пока. Все в твоих… хм-м… скажем так: руках.

– Прекрати.

Она хохотала добрую бусинку. Под конец они уже смеялись вместе.

Потом некоторое время молчали. Дебрен отдыхал, а Ленда осторожно поправляла его и свое положение, не забыв и о служащих седлом тряпках, стараясь не допустить, чтобы он замерз. Правда, делала она это аккуратно, и с таким же успехом ее действия можно было просто назвать попыткой устроиться поудобнее. Дебрен уверен не был.

– Полежу еще малость, и пойдем, – буркнул он. – А пока прочитай письмо и скажи, что тебе показалось неоднозначным.

– В самом письме, может, и ничего. – Она раскрыла небольшой листок и положила ему на грудь. – Только когда я на тебя и на это письмо гляжу, то у меня как-то одно с другим не стыкуется. Так, может, сам глянешь и развеешь мои – вероятно, вызванные простодушием, – сомнения.

Дебрен подул для разогрева на пальцы и взял письмо. Оно было гораздо меньше того, которое он оставил на курьерской станции, там, где Минна впадает в Ниргу. Кстати, и текст был переписан более мелкими буковками. Короче, он не сразу сообразил, что здесь что-то не так. Тем более что авторский текст дополнили фирменные комментарии.

Не трать времени и денег, – объявляла почта. – Посылай сообщения безстолбовым телеграфом. Быстро, дешево, безопасно. Только у нас двойное телепатическое кодирование. Метод интерполяции и эмпатической экстраполяции гарантирует максимальную верность текста, независимо от расстояния и помех. Внимание! Интер– и экстраполяция бесплатно! Внимание! В случае возникновения помех (воля Божия, вмешательство язычников, неблагоприятное взаиморасположение планет, ветер и т.п.) затерявшиеся знаки приводятся в скобках () с девяностопятипроцентной математической вероятностью соответствия. Более низкая вероятность помечена знаками (?).

– Ну вот, извольте. – Он одобрительно покрутил головой. – Отпечатано, а не вписано от руки. И в конце концов текст до Виеки дошел. До этого места все ясно?

– До этого – да. Это можешь оставить. Читай то, что накарябано пером.

– "Моей любви Ленде Бран…" – Дебрен споткнулся. Потом от изумления сел. – Что это, черт побери, должно значить?

– Вот и я подумала, – ответила Ленда с горьким удовлетворением. – После пьянки за перо взялся. У всех у вас после нескольких четвертинок мед из сердца и морды сочится. Дьявольщина! Я столько этого в "Кролике" насмотрелась, а словно дура, сомневалась.

– После пьянки?! Я?! Так ты мне не веришь, а этим разбойникам с почты – всей душой, да?! Благодарю покорно!

– Прочитай до конца, – предложила она, грустно улыбнувшись. – Может, вспомнишь.

Дебрен, все еще не веря собственным глазам, пробегал строчку за строчкой.

Моей любви Ленде Брангго. Желаю тебя жарко. Мечтаю о (том, чтобы?) быть голым (близ) тебя, спать и видеть твой (Закон о запрете интер– и экстраполяции неприличных выражений). Сожалею, что раньше не (под)ал (при)знак(ов) (жизни?). Наконечник стрелы (в моей) душе (сидит, торчит?), сердце (мое) разорвано. Я не могу жить без тебя. Невозможно (сдержать) чувства, правда? Я вспоминаю (твои) прекрасные черные волосы. Жду (тебя?), моя дорогая. Я больше уже не могу (без) тебя. Заболею, если не увижу (тебя). Найдешь – прости за бесцеремонность – хладные, мерзские, вонючие останки(?). Я оплатил переводом на Банк(?) в Виеке полную стоимость поездки моей Ленды Брангго. Жду в городе Фрицфурде, на телепортодроме. Люблю. Цел(ую). Будут большие деньги. Твой Дебрен.

– Наверное, думаешь, что из-за этих последних слов я сломя голову помчалась к тебе через ваш зачуханный телепорт, вместо того чтобы взять лошадь, как всякий ведомый Богом человек…

– Из-за "Твоего Дебрена"? – удостоверился Дебрен.

– Нет, дражайший Дебрен, – сладко и одновременно ядовито усмехнулась она. – Из-за "больших денег". И немного ты прав, потому что эта фраза действительно меня малость по мозгам шарахнула. Задумалась я, по какой такой причине ты меня за шлюху принимаешь. И по какой стороне морды тебе за это вначале приложить.

– А я задумываться не стану! – пообещал он. – Я просто каждому безстолбовому телеграфисту так между буркалами врежу, что он ногами накроется! А потом Вендерку про Гремку напишу! Уж этот-то их всех с сумой пустит, всю их засраную фирму! Коз им пасти, а не сообщения пересылать! Чума и мор! Уж не думаешь ли ты, что эту чушь написал я?!

– Нет, Дебрен, – сказала она со странной мягкой улыбкой. – Конечно, не думаю.

Дебрен почувствовал себя глупо. С некоторым запозданием понял, до какой степени он не соответствует тому фиктивному Дебрену, который подписался под письмом.

Потом принялся размышлять. На сей раз трезво, холодно и логично. При таком подходе хватило нескольких мгновений, чтобы докопаться до истины.

– Беру свои слова назад, – заявил он.

– То есть… Перехериваешь все письмо? – уточнила она. – Или, может, только врезание безстолбовцам между буркалами?

– Я эти слова писал, во всяком случае, все, что в скобки не попало. Но…

– Ты был пьян, – подсказала она тихо. В глазах у нее застыла печаль, хоть она всеми силами старалась этого не показывать.

– Нет, княжна. Ну, может, совсем малость. Совершенно трезвым я не взялся бы за письмо. Сколько ты там насчитала? Тринадцать клепсидр знакомства с перерывами на сон. А после – ничего, тишина в течение десяти месяцев. Я не мог так вот запросто…

– Шестнадцать.

– Что?

– Я говорю, шестнадцать месяцев прошло. Декабрь на исходе. А из Виеки ты уплывал в сентябре.

Он некоторое время смотрел на нее, ничего не понимая.

– Подожди… подожди-ка…

– Подожду, – улыбнулась она одними уголками губ. – Шестнадцать месяцев ждала, так и еще могу. Но, пожалуй, не стоит. Я понимаю, Дебрен. Немного лишку пива, человек становится сентиментальным и городит глупости. Я и сама однажды так упилась, что нищему талер в шапку кинула. Соображаешь? Талер! Так что уж говорить о нескольких накарябанных на бумаге словах…

– Ты когда письмо получила? – резко прервал он.

– Во вторник. Под вечер, – добавила она, видя, насколько мало удовлетворили Дебрена голые сведения о вторнике. – Ворота еще не закрывали, могло быть примерно…

– Ленда, – бросил он сквозь зубы, – я о месяце спрашиваю.

– Издеваешься? Какой месяц был в Думайке два дня назад? Слышала я, что те, кто наш мир пытается представить в виде большого шара, будучи последовательными, придумали, что в разных местах этого шара в один и тот же момент различные клепсидры бывают, но, насколько я помню, разница в клепсидрах насчитывается, а не в месяцах.

– Я это письмо в июне писал.

Она надолго замолчала, тупо глядя на него и пытаясь сообразить, что, собственно, следует из сказанного. Дебрен тоже крепко задумался.