Павел Шумил - Процент соответствия

• Название: Процент соответствия
• Автор: Павел Шумил
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

Слово автоpу... Цивилизации... Гуманоиды... Обязательно ли быть гуманоидом, чтоб стать разумным? Разумеется, нет. Фантасты наполняют миры разумными ящерами, птицами, киберами и киборгами, плазменными и пылевыми облаками. Реже встречаются разумные цветы и плесень. Но бывает... У профессора Меншуткина в одном из опытов компьютерного моделирования эволюции получились кентаврики. И лишь рыбам не везёт... Если и есть разумные в океане — то дельфины. Теплокровные млекопитающие, вернувшиеся в море звери. Неужели в океане — колыбели жизни — не может зародиться цивилизация? Неужели надо обязательно вылезти из детской кроватки? И как будет выглядеть цивилизация разумных плотвичек?

---

Алим. Покорители Суши

— ...Не один, а два дыхательных пузыря! И множество жаберных гребёнок в каждом. Это позволит уменьшить размеры гребёнок, но увеличить суммарную площадь контакта с воздушной средой. И в то же время повысить общую живучесть организма! — докладчик оглядел всех с видом победителя. — Чем больше одинаковых элементов, тем меньше скажется на всём организме повреждение или травма одного из них.

— Вы ещё чешую в пример приведите, — донеслось из задних рядов.

— Эту реплику мы проигнорируем как несознательную, — тут же среагировал докладчик. — На чём я остановился? Два дыхательных пузыря потребуют увеличения объёма грудной клетки. В то же время в среде дыхательные пузыри не нужны. В среде хватит обычных жаберных щелей. Поэтому в среде рёбра сместятся, жаберные гребёнки повернутся и лягут с перехлёстом друг на друга, дыхательные пузыри сожмутся — и что мы получим? Правильно! Привычный обтекаемый облик!

— Но через пузыри нет прямого тока воздушной среды, — не унимался оппонент.

— Правильно! Прямого нет. Но у нас есть подвижные рёбра и есть мускулатура, которая ими управляет. Меняя объём грудной клетки и пузырей, мы обеспечим принудительную циркуляцию воздушной среды. Принцип позаимствован у обонятельного мешка. Заодно решаем проблему орошения жаберных гребёнок. Если в пузырях останется немного жидкой среды, то при каждом сжатии гребёнки окунутся в среду. Мы считаем, что даже небольшого запаса среды в пузырях хватит на долгие часы активного функционирования на суше.

— Если я верно понял, вы предлагаете полностью разделить системы дыхания для среды и для суши? — поднялся над своим местом Алим.

— Да, — смущённо развёл плавники докладчик. — Объединить системы нам так и не удалось. В среде организм будет дышать старыми добрыми жабрами, а на суше — дыхательными пузырями.

— К этому всё и шло, — согласился Алим. — Как насчёт сроков?

— Собственно... Среди наших образцов уже есть лапчатые с описанной системой дыхания... Мы одновременно отлаживаем несколько вариантов дыхательных систем, и эта кажется нам наиболее перспективной.

— Почему — кажется?

Докладчик смутился.

— Результаты нельзя считать достоверными, так как у образцов нет нервного пятна. Мы не знаем, что они на самом деле чувствуют. И кожа у них не та. Они не могут долго находиться на суше, кожа пересыхает. Нам было некогда готовить образцы по полной программе... Но теперь мы заложим новую серию опытов. С контактным пятном, с новой кожей...

— Об этом поговорим позже, — перебил Алим. — Какие ещё могут быть проблемы?

— Управление сухопутным дыханием. Должно ли оно быть чисто рефлексивным или сознательным?

— И к какому варианту склоняетесь?

— Рефлексивное, с возможностью управления на сознательном уровне. Но есть опасения, что на рефлексивном уровне организм может ошибиться с выбором системы дыхания. Нужны опыты.

— Разумеется, нужны опыты. Поздравляю ваш отдел с крупной победой. Все свободны, а вы задержитесь. Обсудим дальнейшую программу.

Недоуменно ворча по поводу такого резкого завершения семинара, учёные начали расходиться. Но тут к Алиму подлетел запыхавшийся Илька и выпалил:

— Целительницы вернулись!

— Минуту внимания! — выкрикнул Алим. — Семинар будет продолжен здесь же, через два часа. Повестка — рассказ о делах Северо-Западного института Темноты.

— Вот чего ты так торопился, — улыбнулась, подплыв, Ригла. — Сам встретить хотел?

— Не угадала. Но они очень вовремя прибыли. Идём, обрадуем Иранью. Она ещё не знает, что выступать будет. Илька, ты чего рук-ки в стороны развесил, словно лапчатый? Ты же не на суше.

Подросток с явной неохотой убрал конечности в обтекатели.

— Не нравится мне это, — ворчала Иранья. — Как два краба-отшельника из-за раковины готовы подраться. Не верю я!

— Милая, не важно, верите вы или нет. Важно, что Совет в любой момент может закрыть тему, — холодно заметила Ардина. — Вы сами рассказали, что следующее поколение испытателей Атрана будет полнофункциональным. И Северо-Запад вновь вырвется в лидеры. Впрочем, если освещать факты в русле вашего доклада...

— Как это?

— Ну, что тема жителя глубин продвигается совместными усилиями двух институтов. Что Юго-Восток участвует в обоих программах... Это очень веский аргумент! В этом ключе и будем вести политику.

— И всё же, пока мы отстаём, ни в чём нельзя быть уверенным, — повторил Алим. — Не закроют, так перепрофилируют. Мы должны выйти на второе поколение разумных испытателей одновременно с Северо-Западом.

— Да с чего вы взяли, что нас закроют?

— Могут закрыть, — уточнила Ардина. — Или вы сомневаетесь в гипотезе Алима? Милый, что мешает тебе уже сегодня запустить второе поколение?

— Органы не проверены на образцах. Риска много.

— А целители у тебя на что? Мы же всемирно признанные лидеры в области коррекции фенотипа. Атран двадцать лет назад не побоялся сырую модель в свет выпустить. Не постеснялся у тебя целителей на два года одолжить для доводки модели. Чего же ты боишься?

— Доводка на уровне фенотипа — это, конечно, очень смело, — смутился Алим. — Очень дерзко... Но сэкономит нам не меньше пяти лет!

Солнечные блики весело гонялись друг за другом по песчаному полу лаборатории. Неторопливо фланируя из угла в угол, Алим репетировал перед Илькой завтрашнюю речь на учёном совете. Илька висел в метре от пола, как всегда, развесив в стороны конечности, и сбивал полёт мысли колкими замечаниями.

— Дядя Алим, хвост должен быть не такой, — настаивал он. — Хвост должен быть длинный и узкий. Как третья задняя рук-ка.

— С пальцами?

Илька застыл с открытым ртом.

— А что? Было бы классно! Только я не то имел в виду. Когда на задние поднимаешься, хвост только мешает. А надо, чтоб на него можно было опираться. Тогда мы могли бы на задних ходить, а в передних что-то нести. И вообще, задние должны быть больше и сильнее.

— Так вот почему у вас хвосты такие обтрёпанные.

— Ну да! На задние поднимешься, равновесие потеряешь, на хвост как сядешь... Такая боль — выть хочется! Потом неделю рук-ками загребаешь, хвостом шевельнуть больно.

Алим отложил дела и серьёзно посмотрел на Ильку.

— Почему же ты в поликлинику не зайдёшь? Три дня в стационаре — и порядок.

— Ага... Сначала неделю расспрашивать будут, где да как хвост поломал. А потом в школе догонять. Этак месяц берега не увидишь.

— Остальные тоже так думают?

— Ну да!

— Илька, Илька! Вы же испытатели. Знаешь, что мы сделаем? Завтра с утра я соберу всех испытателей и расскажу о новом проекте. Потом спрошу, что, по вашему мнению, нужно изменить. Ребята будут стесняться, ты поможешь мне их расшевелить.

— Как это?

— Расскажешь о хвосте то, что сейчас рассказал. Может, мы с тобой немного поспорим. Тогда и другие присоединятся. Наверняка кто-то ещё что-нибудь толковое добавит.

— Дядя Алим, а это честно?

— М-м?

— Ну, то, что мы заранее договариваемся.

Алим надолго задумался.

— Не знаю, Илька. Ты как-нибудь у Ардины спроси. Хотя я знаю, что она ответит.

— Что?

— Она скажет, что это рационально.

На учёный совет Алим явился с большим опозданием, хмурый и злой.

— Что-то случилось? Отменить совет? — встревожилась Инога.

— Напротив. Начинаем немедленно. Внимание всем, — возвысил голос Алим, поднявшись над трибуной. — Вопрос в зал. Для чего мы создаём сухопутный вид?

— К чему детские вопросы? — поинтересовался Корпен.

— А к тому, что проект, который мы здесь и сейчас собирались взять на реализацию, никуда не годится! Повторяю вопрос: для чего мы создаём сухопутный вид?

— Для заселения суши, естественно, — подал голос кто-то из задних рядов.

— А что наш вид будет делать на суше?

— Жить... Работать...

— Верно! Жить и работать. Чем работать?

— Рук-ками... Я имею в виду, пока не выведем сухопутные инструменты.

— Хорошо. Работать рук-ками. А стоять на чём? Рук-ки у него заняты поддержанием корпуса. Максимум, что может наш испытатель — освободить для работы одну рук-ку. При этом теряет возможность перемещения.

Наступила гнетущая тишина. Алим обвёл собравшихся хмурым взглядом, выждал минуту и продолжил:

— Мы создали модель, которая может только одно: перемещаться по суше. Всё! Остальные виды деятельности невозможны или крайне неудобны. Если для работы нужны две рук-ки, испытатели вынуждены ложиться грудью на грунт. Работать приходится в крайне неудобной позе, вытянув рук-ки вперёд, за голову. Причём тело стремится опрокинуться на бок. Его нужно поддерживать задней парой рук-ков. Даже отдохнуть в такой позе нельзя!..