Морье Дю - Паразиты

• Название: Паразиты
• Автор: Морье Дю
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Хайрэм как-то-там-еще, - сказала Мария. - Однажды он нанял самолет, чтобы свозить меня в Ле Туке*. Меня стошнило прямо на его пиджак. Он очень мило к этому отнесся.

- Выходные прошли успешно? - спросил Найэл.

- Нет. Меня все время не оставляли мысли о пиджаке. Так трудно вычистить. А когда в воскресенье ночью мы летели обратно, пиджака с ним не было.

- Наверное, он подарил его официанту, - сказал Найэл. - Или лакею. Скорее всего лакею. Тот мог без лишних слов сбыть его с рук.

- Да, - сказала Селия, - и будучи лакеем, наверняка знал, как его вычистить. Но как бы то ни было, два дня проведенные с Хайрэмом в Ла Туке, еще не объясняют, почему Мария вышла за Чарльза. Цветы и надежность тоже не причина. Не при чем здесь и Саймон с Мэри Роз. Все это Мария могла иметь и не выходя замуж. Наверное, в Чарльзе было нечто такое, что побудило ее на два года бросить театр и уехать в деревню.

- Не раздражай девушку, - сказал Найэл. - Нам прекрасно известно, почему она это сделала. Не понимаю, отчего ты так скрытничаешь.

Мария положила пудреницу в вазу, где она лежала с прошлого воскресенья.

- Я не скрытничаю, - возразила она. - И если ты имеешь в виду, что я еще до свадьбы забеременила Кэролайн, то это неправда. Чарльз слишком достойный человек, чтобы позволить себе нечто подобное. Кэролайн родилась день в день через девять месяцев после свадьбы. Просто я была одной из светских невест. Замужество казалось мне таким романтичным. Словно с тебя снимают покрывало.

- Ты, конечно, чувствовала себя немного лицемеркой? - спросила Селия.

- Лицемеркой? - Возмущенная Мария отвернулась от зеркала. - Ничуть. Почему, черт возьми, я должна была чувствовать себя лицемеркой? До этого я никогда не была замужем.

- Да, но...

- Это был один из самых волнующих моментов в моей жизни. И то, о чем я говорила, и венчанье в церкви Св.Маргариты, и как я шла через придел, опираясь на руку Папы, вся в белом с головы до пят. Правда, был и один неприятный эпизод. На мне были новые туфли. Не помню почему, но я купила их в страшной спешке, и на задниках у них была указана цена. Когда, преклонив колени для молитвы, я вдруг вспомнила про это, то даже благословения не услышала. В голове у меня стучала одна мысль: "О, Господи! Мать Чарльза увидит цену на задниках моих туфель".

- А если бы и увидела, разве это так уж важно? - спросил Найэл.

- Да. Она бы узнала, где я их купила и что стоят они всего тридцать шиллингов. Я бы этого не перенесла.

- Сноб, - сказал Найэл.

- Нет, - возразила Селия. - Вовсе не сноб. Девушки страшно чувствительны к таким вещам. Я так до сих пор чувствительна, хотя, видит Бог, уже не так молода. Если я покупаю платье в Харви Никола*, то всегда отрываю этикетки. Тогда могут подумать, что платье сшито по индивидуальному заказу у какого-нибудь знаменитого портного, а не куплено в магазине.

- Черт возьми, а кого это заботит?

- Нас. Нас, женщин. Довольно глупо, но для нас это предмет личной гордости. Однако Мария пока так и не сказала, почему она вышла замуж за Чарльза.

- Она хотела стать Достопочтенной миссис Чарльз Уиндем, - сказал Найэл. - И если ты полагаешь, что была какая-нибудь иная причина, то ты никогда по-настоящему не знала Марию, хоть Папа и породил вас обеих.

Найэл закурил сигарету и бросил зажженную спичку на камин рядом с губной помадой Марии.

- Это правда? - спросила Селия. В ее голосе звучало сомнение. - Это и было истинной причиной? Я хочу сказать, это правда?

Глаза Марии затуманились, и в них появилось отсутствующее выражение, как всегда в тех редких случаях, когда она попадалась в ловушку.

- Да, - сказала она. - Да, это правда. Но я еще и любила его.

У нее был смущенный вид маленькой девочки, которая напроказила и просит прощения.

- В конце концов, - сказала она, - Чарльз был очень красив. Он и сейчас красив, хоть и располнел.

- Забавно, - сказала Селия, - можно быть близкими родственниками, вместе вырасти и понятия не иметь ни о чем подобном. Чтобы ты вдруг захотела стать Достопочтенной... Это просто не вяжется с твоим характером.

- С характером Марии ничто никогда не вязалось, - сказал Найэл. - Вот почему Чарльзу было всегда так трудно с ней. Она хамелеон. Она меняется в зависимости от настроения. Поэтому ей и скучно никогда не бывает. Наверное, это очень забавно - каждый день быть кем-то другим. Ты и я, Селия, всегда будем тем, что мы есть, изо дня в день, до конца дней своих.

- Но... Достопочтенной, - упорствовала Селия, не слушая Найэла. - Я хочу сказать, что в сущности это не так уж и много. Будь он виконтом или графом, тогда иное дело.

- На бумаге это выглядит очень недурно, - задумчиво проговорила Мария. - Достопочтенная миссис Чарльз Уиндэм. Я нередко выводила эту подпись на последней странице своей записной книжки. К тому же я не была знакома ни с одним графом или виконтом.

- Могла бы и подождать, - сказала Селия. - В твоем положении рано или поздно кто-нибудь обязательно подвернулся бы.

- Я не хотела ждать, - сказала Мария. - Я хотела выйти замуж за Чарльза Уиндэма.

Мария представила себе Чарльза... как он выглядел в те дни. Стройный, худощавый, без привычки сутулиться, которую приобрел в последнее время, без намека на животик. Светлые, волнистые волосы. Без проседи. Кожа истинного англичанина, румяная, но по-юношески румяная. Кожа отличного наездника и ватерполиста. И непременно два раза в неделю в четвертом ряду партера подавшаяся вперед фигура - рука, облокотившаяся на колено, поддерживает голову... после спектакля стук в дверь уборной... ужин в городе. Полумрак машины. "Алвис". Красные сиденья, черный плед, которым она укрывает ноги, чтобы не замерзнуть.

В тот вечер, когда Чарльз впервые пригласил ее поужинать с ним, он сказал, что перед сном всегда читает "Смерть Артура" Мэлори*.

- Почему бы не сделать по этой книге пьесу? - сказал он ей. - Почему бы какому-нибудь автору не написать историю любви Ланселота и Элейны*? Вы могли бы сыграть Элейну?

- Да, - сказала она. - Я с удовольствием сыграла бы Элейну.

И пока он пересказывал ей истории из "Смерти Артура" - на это ушел почти весь ужин - а она слушала и кивала, мысли ее были заняты свадьбой, на которой она присутствовала на прошлой неделе, но не в церкви Св.Маргариты, а в церкви Св.Георга на Гановер Сквер... мальчики-хористы в белых одеяниях под белыми в оборках стихарями... церковь утопает в лилиях. С хоров несется "Голос, пронесшийся над Эдемом".

- Слишком далеко от нас рыцарский век, слишком давно ушел он в небытие, - сказал Чарльз. - Если бы война не уничтожила цвет моего поколения, мы бы его возродили. Теперь поздно. Нас осталось слишком мало.

Невеста в церкви Св.Георга была в белом с серебром. Когда, откинув вуаль, она спускалась по ступеням паперти, все бросали конфетти. На приеме в Портленд Плейс* были длинные столы со свадебными подарками. Огромные серебряные чайники. Подносы. Абажуры. Новобрачные стояли в конце длинной гостиной и принимали гостей. Перед тем как отправиться в дорогу новобрачная переоделась в синее платье и набросила на плечи мех чернобурой лисы. "Это тоже свадебный подарок", сказал кто-то Марии. Новобрачная помахала из окна машины. На ней были новые белые перчатки до локтей. Мария представила себе, как горничная разглаживает их и вместе с замшевым ридикюлем, тоже подарком, подает новобрачной, подумала об оберточной бумаге на полу. Новобрачная улыбается, думая лишь о том, как бы поскорее уехать вместе с мужем...

- Беда в том, - сказал Чарльз, - что Ланселот всегда казался мне несколько посредственным. Как он флиртовал с Гвиневрой*. Без сомнения, она сама увлекла его и позволила... А вот Парсифаль*, он был самым достойным в этой компании. Помните, тот малый,который нашел Святой Грааль*?

Мария Делейни... Мария Уиндэм... Достопочтенная миссис Чарльз Уиндэм...

Двенадцать лет назад. Двенадцать лет - большой срок. И беда в том, что она, Мария, такая же посредственность, как Гвиневра, а Чарльз по-прежнему остается Парсифалем и все так же стремится отыскать Святой Грааль. Сейчас Парсифаль наверху, в ванной, и пускает воду.

- Ума не приложу, - грустным голосом проговорила Мария, поворачивая кольцо Найэла. - Как я могла бы все изменить, если бы нам было дано вновь прожить эти годы. По крайней мере, я всегда была честна с Чарльзом. Во всем до мелочей.

- Каких мелочей? - спросил Найэл.

Мария не ответила. Да и что могла она ответить?

- Ты говоришь, я хамелеон, - наконец заговорила она. - Вероятно, ты прав. О себе трудно судить. Во всяком случае я никогда не пыталась изображать из себя достойную особу. Я хочу сказать, по-настоящему достойную, как Чарльз. Я изображала из себя кого угодно, но только не это. Я дурная, я безнравственная, лживая, я эгоистична, часто язвительна, порой недобра. Все это мне известно. Я не обманываюсь на свой счет и не приписываю себе ни единой, даже самой пустяковой добродетели. Разве это не говорит в мою пользу? Если я завтра умру, а Бог, действительно, существует, и я предстану пред ним и скажу "Сэр" или как там обращаются к Богу, "это я, Мария, самая ничтожная из земных тварей" - это будет честно. А ведь честность кое-чего стоит, не так ли?